Расследования комиссара Вернье
Дмитрий Кудрец
© Дмитрий Кудрец, 2018
Горничная госпожи Брийе
Ненавижу оперу! недовольно проворчал Вернье, пытаясь высвободить шею от жесткого галстука. И с чего это только генералу вздумалось затащить нас сюда?
Комиссар бросил презрительный взгляд на золоченые ложи, обитые кроваво-красным бархатом, неторопливо заполняемые разряженными дамами в сопровождении чопорных кавалеров.
Просто генерал решил таким образом выразить свою благодарность, пояснил помощник комиссара Жиль, высматривая среди пестрой толпы знакомые лица. Ведь вы так удачно раскрыли дело с исчезновением его племянницы. Вот он и
Благодарность! вскипел Вернье, не дав Жилю закончить фразу. Очень мне нужна его благодарность!
Я бы на вашем месте не высказывался столь громко, Жиль заметил у входа генерала Айзенка.
Как хочу, так и высказываюсь! гремел Вернье, не обращая внимания на косые взгляды соседей. Вы можете тут оставаться, сколько вам угодно, а я ухожу!
Но что я скажу генералу? Жиль пытался удержать комиссара на месте.
Придумайте, что хотите! Вернье рванул к выходу. Срочное дело! Убийство! Ограбление! Понос, в конце концов!
Вернье резко повернулся и столкнулся нос к носу с генералом.
Господин комиссар! Айзенк натянуто улыбался. Я рад, что вы приняли мое приглашение.
Что не скажешь обо мне, пробурчал под нос Вернье.
Вы что-то сказали? не меняя интонации, переспросил генерал.
Так, Вернье, несмотря на свой взрывной характер, не осмелился перечить начальству. Всегда мечтал побывать в опере.
Надеюсь, вам понравится спектакль, генерал явно ощущал свое превосходство. Но не буду вас больше беспокоить. Уже дали третий звонок, а мне еще нужно успеть занять свое место. Приятного просмотра, господа.
Генерал еще раз натянуто улыбнулся и направился в свою ложу. Вернье ничего не оставалось, как вернуться назад.
Дело уже закончено? сострил Жиль.
Черт возьми! раздраженно пробухтел Вернье. Генерал словно чувствовал, что я хочу смыться! Но ничего не поделаешь. Придется мучиться.
Свет погас, оркестр заиграл увертюру. Присутствующие затаили дыхание, и только комиссар не мог никак угомониться.
Понять не могу, шипел он, пытаясь поудобнее пристроиться в кресле, явно не рассчитанном на его габариты. Как можно смотреть спектакль, в котором не говорят ни слова?
В опере поют, прошептал Жиль, не отрывая восторженного взгляда от сцены.
Поют! не унимался комиссар. Да я не понимаю ни одного слова!
Они поют на итальянском. Слушайте музыку.
Эту тягомотину вы называете музыкой? скрипел комиссар.
У каждого свой вкус.
Свою жену вы почему-то с собой не взяли! Вернье решил отыграться на своем помощнике.
Она разделяет вашу симпатию к опере, улыбнулся Жиль.
По-крайней мере у нее есть выбор, стенал Вернье.
Сидящие рядом стали злобно шикать.
Не мешайте смотреть! Нельзя ли потише! Ведите себя прилично! Господа, вы не на базаре!
Как скажете, комиссару не хотелось выглядеть в глазах окружающих полным невеждой и невоспитанным типом, и он затих1. А чтобы хоть как-то убить время, он стал бесцеремонно разглядывать зрителей, похожих друг на друга как две капли воды. Мужчины в одинаковых черных фраках и ослепительно белоснежных манишках. Женщины в одинаковых откровенных вечерних нарядах, отличавшихся разве что цветом, качеством ткани и количеством украшений. Больше всех в этой пестрой безликой массе выделалась расфуфыренная старуха, сидевшая в ложе напротив генерала. Создавалось такое впечатление, что она нацепила на себя не только все свои украшения, но и елочные гирлянды. Облако страусовых перьев, ворох кружев и бесчисленное количество лент дополняли ее несуразное одеяние.
Занятная дама, ухмыльнулся комиссар. Одна заняла целую ложу.
Она может себе это позволить, заметил Жиль.
Вы на что это намекаете?
Ведь это госпожа Брийе!
Ну и что из этого? возмущенно пробормотал комиссар.
Как? недоуменно прошептал Жиль. Вы не знаете кто такая госпожа Брийе?
Я не обязан знать всех! насупился комиссар.
Но это же госпожа Брийе! Жиль отвлекся от представления и переключился на старуху. Она самая богатая дама в нашем городе. У нее одно состояние оценивается в несколько миллионов. В последнее время, правда, о ней никто не слышал. Даже подумывали, что она умерла. А около месяца назад она снова стала появляться на публике. Мало того, она стала напропалую тратить свое состояние. Чуть ли не оптом скупает украшения, платья, картины и всяческие ценные безделушки.
Что тут такого? Вернье недоуменно пожал плечами. Старуха решила перед смертью наверстать упущенное. У нее есть наследники?
Нет. Она одинока. Живет в загородном доме с горничной.
И откуда вы все это знаете? комиссар недоверчиво посмотрел на своего помощника.
Мне об этом рассказала моя жена, пояснил Жиль.
От женщин, оказывается, иногда можно узнать больше чем из газет, хмыкнул Вернье.
На соседних креслах снова зашикали.
Ну сколько можно! Вы же мешаете!
Вернье тяжело засопел. Он хотел что-то добавить, но Жиль, отвлекшись от разговора, снова обратил свой взгляд на сцену.
Комиссар нервно заерзал на стуле. Звуки музыки для него были как нож по стеклу.
Как бы досидеть до антракта? тоскливо вздыхал он. Там можно будет попробовать незаметно улизнуть.
В это время взгляд комиссара упал на появившегося у одного из выходов полицейского. Он что-то сказал билетеру и тот, беспрестанно извиняясь и пригибаясь как можно ниже, стал пробираться между рядами, направляясь прямо к комиссару.
Срочное дело, господин комиссар, зашептал билетер на ухо Вернье.
Какое дело? Вернье оживился.
Я не знаю, билетер растерянно развел руками. Но меня просили передать, чтобы вы срочно приехали. Кажется, в парке нашли чей-то труп.
Вернье довольно потер руки. Разумеется, весть о трупе его не обрадовала, но, по крайней мере, это неожиданное происшествие избавило его от пытки классической музыкой.
Учтиво извинившись и кивнув головой генералу, комиссар проследовал за билетером.
Мне пойти с вами? Жиль привстал на своем месте.
О, нет! комиссар охладил пыл своего помощника. Не стоит. Наслаждайтесь оперой.
И Вернье с наслаждением покинул зрительный зал.
В фойе его поджидал тот же полицейский.
Ну! срывая с шеи злополучный галстук, проговорил комиссар. Что там за труп?
Я точно не знаю, полицейский пожал плечами. Какой-то господин гулял с собакой, она и откопала труп.
Дожили! прогремел комиссар, выходя на улицу. Уже собаки начали разыскивать трупы. А что будет дальше?
Полицейский недоуменно хлопал глазами, едва поспевая за комиссаром.
Тело опознали?
Я не знаю, растерянно пробормотал полицейский.
А что вы вообще знаете! рассерженно вскричал комиссар, закуривая вонючую сигарету. Черт возьми! С кем приходится работать! Ну? Чего ждем? Поехали!
Вернье шлепнулся на заднее сиденье стоявшей возле крыльца машины. Полицейский сел за руль, и автомобиль тронулся с места. Комиссар дымил сигаретой и всю дорогу брюзжал себе под нос:
Отвратительный вечер! Сначала генерал со своей оперой! Потом этот пустоголовый болван в форме, Вернье имел ввиду присланного за ним полицейского. И еще собака с трупом! Я не удивлюсь, если на мою голову свалится еще что-нибудь. Ну, скоро мы приедем?
Уже приехали, полицейский бережно притормозил на одной из аллей парка.
Вернье толкнул дверцу и вышел из машины. У сиреневых кустов, которыми была обсажена аллея, собралась толпа зевак, которую тщетно пытались разогнать несколько полицейских.
Ну! прорычал Вернье, поворачиваясь к толпе. Что тут произошло?
Что произошло? к комиссару подскочил невысокий пожилой человечек с таксой на длинном поводке. Я вам сейчас все разъясню. Дело в том, что я гулял с собакой. Я всегда гуляю по вечерам с Линдой. Так зовут мою собаку. Она хоть и не породистая, но очень сообразительная и умная. Она хоть и не разговаривает, но прекрасно все понимает.
Короче! рявкнул комиссар, не в силах выносить пустую болтовню господина с таксой. Что вы нашли?
Это не я нашел, а Линда нашла, человечек был огорошен таким обращением. Она побежала в кустики по своим делам, стала рыть, и я увидел труп. Вот и все.
Занятное дельце! комиссар выплюнул сигарету, и направился к склонившемуся над трупом эксперту. Толпа послушно расступилась, освобождая проход комиссару.