Письмо потомкам. Дилогия - Ульяна Берикелашвили

Письмо потомкам

Дилогия

Ульяна Берикелашвили

Фотограф Дмитрий Лир

© Ульяна Берикелашвили, 2018

© Дмитрий Лир, фотографии, 2018

Письмо читателю

Приветствую тебя

на страницах этой книги, которую мне посчастливилось написать, чтобы приблизиться к тебе, прикоснуться к твоей бессмертной душе и поблагодарить за твое доверие.

Приготовься, впереди у нас  огромное путешествие на неопределенный период времени. Постарайся идти медленно и насладиться этой дорогой  я сделала всё, чтобы она была интересной и увлекательной. В твоих руках  и не книга вовсе, а мое создание, мой ребенок, моя кровь и моё время. Годами я лелеяла его, растила. Вначале появился скелет слов, затем я постоянно что-то правила, удаляла и перерабатывала, а скелет наращивал мышцы, кровеносную и нервную систему из эмоций и событий, заключенных в новых предложениях. Затем он обрел книжную обложку и страницы, с твоей помощью.

Надеюсь, тебя не отпугивает немного пафосная речь? Я стараюсь быть вежливой и осторожной, ведь письмо тебе  наверное, самая важная часть этой книги.

Можно, я расскажу тебе немного о героине? Дело в том, что изначально она была частью рассказа, просто описание сна и не более. Но сон был яркий, а рассказ  короткий и мне захотелось большего. Когда я очнулась от восторга, то передо мной уже лежал новый, созданный моей фантазией и трудолюбием мир, а мое имя было накрепко вплетено в его канву.

Ульяна.

Но героиня далеко не я. Да, у нас общая внешность, общие цели и общие шутки. Но на этом совпадения заканчиваются. Порой даже я не одобряла ее поступки.

Но все, что написано  должно быть написано. Я многое читала по тому или иному вопросу, чтобы рассказать правдиво то, о чем хотела поделиться с людьми, меня окружающими  той болью, тем переживанием за хрупкий мир, в котором мы живем. Я искренне боюсь, что однажды это все исчезнет и потому в этой дилогии попыталась пережить свой страх одиночества, оторванности от семьи, друзей, народа. Мне как автору не свойственна мания величия, бред апокалиптический и бред любви  поверь, я как человек знаю всю опасность подобных заявлений. Тем более прилюдно. Каждое слово здесь взвешенно трижды, каждый герой, даже самый незначительный, важен. Я постаралась проработать психологию персонажей и объяснить тот или иной поступок как должно, а не как мне вдруг захотелось. Поверьте, геммы и главная героиня удивили меня саму и не раз. Даже когда я вынашивала в планах возможный сценарий  стоило только сесть за ноутбук, как из-под пальцев выходило совсем противоположное.

И ещё. В книге любовная линия и вопрос избранности  совершенно не главное. Моя героиня  обыкновенная женщина, которую угораздило попасть во все эти переделки. Она  ОБЫКНОВЕННАЯ. Со своими слабостями и достоинствами.

«Меня? Избранная?!

Я смеюсь, и смех мой разлетается в стороны радужными брызгами. Что я  очередная мессия вам? Не смешите. От этой избранности меня тошнит, она кричит со страниц журналов и книг, с экрана телевизора. Все хотят быть избранными, быть не такими, как все. Со шрамом на лбу, с лунными полумесяцами, призванными выполнить то, что предначертано. Но герои погибают после восемнадцати, потому что взрослеют. Или никогда не взрослеют, если они  бессмертные вампиры»

Это всё та же жизнь, которой мы живем, только в других условиях, в других интерьерах. Если отбросить их, останется все та же жажда найти свое место, жажда знаний, жажда любви и ненависти.

Это знакомо тебе?

Я хочу быть честной с тобой во всем.

И если ты заметишь неточности, ошибки, глупости и несоответствие своим знаниям  каждый раз представляй, что я извиняюсь, причинив тебе неудобство. За опечатки вдвойне. Но в основном сюжете помни, что перед тобой альтернативный мир, не тот, в котором мы живем. АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ. Это та же планета Земля, но внутри меня  немного наивная, ранимая и сотканная из моих снов. Это  мой мир и он живет по внутренним законам, которые иногда встретят твое недопонимание. Я не прошу принимать это как истину, особенно вопрос религии  каждый выбирает по себе. Это просто одна из историй, милых сказок, которое коллективное бессознательное захотело тебе поведать.

Я еще раз благодарю тебя за оказанное мне доверие, за честь прикоснуться к тебе в сотнях километров от меня. Я прошу позаботиться тебя о самом дорогом, что я дарю тебе.

Я прошу быть вежливым и осторожным читателем.

Потому что в этом и заключается человеческая сила и мудрость.

Спасибо, мой друг.

Ну что же, устраивайся поудобней, налей себе чай или кофе путешествие начинается

С уважением, Ульяна Берикелашвили

ПИСЬМО ПОТОМКАМ

Танец первый

У неё было восемь детей.

Четыре прелестных девочки и четыре смышленых мальчика.

Они очень любили её и называли, как и все дети этого мира, мамой.

Но ни один из них не был зачат, выношен и рождён её.

Ни один не был плоть от плоти её, по образу и подобию.

 Они спрашивают меня, зачем нам это? Мало ли гибнет подобных щенков на улицах, в сырых подвалах. От болезни, нищеты или шальной пули. Одним больше, одним меньше. Родятся новые и умрут так же. Никто не заметит.  Она медленно сделала вдох, и ароматный дым кальяна наполнил её легкие.

Кальян здесь любили, и считали его изобретением и достоянием собственной культуры. Я думаю, вполне заслуженно. За последние пятьсот лет история была несколько раз переписана, и теперь мало кто помнил о древнем наследии Арабских стран. А ОНИ собрали все осколки памяти воедино, склеили и отшлифовали

 Думаешь, я могу пройти мимо них спокойно? Когда их, словно скот, выстраивают в ряд. И ждут, когда я отберу ПАРТИЮ, стараются причинить словами боль, увидеть нашу слабость. Ради собственного сиюминутного наслаждения.  Длинными когтями она впилась в обивку диванчика, ещё чуть-чуть и ткань треснет от еле скрываемой злости.  Я забрала бы их всех, всех до единого. Этих запуганных, ненужных своему миру детей если это было возможно.

Минута тишины. В полумраке комнаты я ловлю каждый её жест, каждый взгляд. И мне жаль ТОТ мир, что не разглядел в ней эту невозможную красоту её души, её личности.

И хорошо, что не разглядели  всё это она приобрела за долгие годы здесь.

 Вот Кайн  После минутной паузы шепчет она.  Ты видела его. Именно он привёз тебя из Монастыря к нам

Кайн. Её старший сын. Бледный, нескладный юноша лет восемнадцати. Судя по его реакциям, он был обращен в раннем детстве. Он не был похож на неё, как не бывает похож щенок на взрослую особь. Он старался сдерживать себя и лаконично отвечать на мои вопросы как взрослый. Как сын ЭТОГО мира.

Он ни капли не был похож на неё. Но у него были ЕЁ глаза. Цвета расплавленного золота.

 Его я не выбирала, а нашла во время поездки на Север. Эта была моя первая встреча с Империей. Мой народ отправил меня, чтобы исполнить Предназначение. Спасти чью-то невинную душу, как завещала Святейшая. Как когда-то спасли меня.  Её голос еле заметно дрогнул, словно внутри что-то ожило. Болезненное и потому забытое, запертое.  Так вот, Кайну не было и трёх лет, а его разум почти сгорел от страха и боли. Я помню до сих пор, как он выглянул из-под кучи хламья, когда я «имела наглость прогуляться во время пути». И я попросила списать это на мою неопытность, привезла во дворец Кесаря и выторговала у Империи как какой-либо товар. Я не могла пройти мимо ЭТИХ глаз. Тогда у него были синие, выразительные глаза. И другое имя.

Она усмехнулась и с горечью добавила:

 Если бы он помнил его, я бы оставила

Жестом она приказала поправить угольки в моём кальяне. Я совсем забыла про них, и сквозь горечь рассказа не чувствовала горечь дыма.

 Ничего, бывает.  Улыбнулась она.  Напомни, как тебя зовут?

 Ульяна. Меня зовут Ульяна. Это мое настоящее имя.  Ответила я ей, минуя условности языка, на котором мы общались.

 Ульрианнаш  забавно протянула она, не в силах произнести. В её языке полно шипящих и гортанных звуков, оттого речь хищная и в ней нет места для мягкости моего имени.  Не слышала я подобных давно, сейчас это редкость  иметь столько букв в имени. Ты, наверное, из Асеанских общин. Иногда там дают своим детям древние имена. Ариашандру, к примеру.

«Александр», мысленно перевела я и только кивнула в ответ, рассеянно поглаживая небольшой шрам на левой руке.