Воин ПрАви - Евгений Косенков

Воин ПрАви

Евгений Косенков

© Евгений Косенков, 2018

ЧАСТЬ 1

ДОРОГА СУДЬБЫ

Зима в этом году опять не хотела уходить. После оттепели метель и холод напомнили о снежных и морозных днях. Страшный гололед напугал автолюбителей, а начавшие оттаивать деревья вновь облачились в серебряные кафтаны да сарафаны, да поближе прижались друг к дружке. «Эх!»  словно воскликнула зима  Где мои сани расписные и тройка залетная? Просвистим-ка по белу свету напоследок, вернем наши февральские дни украденные, погуляем, попляшем. А затем отправимся на родину, на север, в Гиперборею, откуда и я родом и все людишки  человеки. Эй! Скачите, летите родные, бейте копытами! Добавьте холодку!

Дмитрий погасил сигарету и, кутаясь в отцову шубу, пошел в дом. Лариса Дмитриевна, его мать, седовласая, с глубокими морщинами на лице, хлопотала у раскаленной плиты русской печи.

 Видал, что творится?  раздался голос отца из комнаты.  Куда поедешь? Ничего не видать, да гололед. Не ровен час, как

 Ну, что ты будешь делать!  всплеснула руками мать.  Сколь не говори, все свое талдычит.

Она перекрестилась.

 Ладно, старуха. Только Димку все равно нельзя отпускать.

 Бать, мне к семи на работу.

 Позвони, подменись, скажи, что не сможешь приехать.

 Бать, ты как маленький, я обещал людям, что буду в семь, а свое слово я держу. Не этому ли ты учил?

 Но позвонить?

 Кому, бать? Кому? Это моя находка. Понимаешь?

 Все я понимаю,  он, наконец, вышел на кухню, с трудом опираясь на трость.  Только боюсь я.

Дмитрий взглянул в помутневшие с годами стариковские глаза. В них и правда чувствовалась неподдельная тревога.

 От судьбы не уйдешь.

 Это верно, сын, верно.  он обреченно опустился на табурет.

 Старый, чего это ты?  заволновалась мать.  Ни с того, ни с сего и выдал.

 Батя! Мамуля! Успокойтесь! Словно в первый раз провожаете. Ну?!

Дмитрий обнял родителей. Сердце защемило, на глаза набежали слезы.

 Через недельку заеду.

Лариса Дмитриевна быстро собрала гостинчик невестке.

 Это Аннушке, пусть не серчает за прошлое, приезжайте вместе.

 Хорошо, мам. Ну, пора, а то ехать придется часов пять  шесть, а то и более по такой дороге.

 Давай, сыну. Прости, если что.

 Бать, все будет в норме. Счастливо.

Пока прогревалась машина, Дмитрий смотрел на окна родительского дома и думал о том, как быстро пролетели детство и юность. Давно ли бегал с девчонками на танцы, играл с приятелями в футбол, целовался с любимой девушкой.

«Интересно, а где сейчас Ольга? Как сложилась ее судьба? Мы много времени проводили вдвоем и никак не могли наскучить друг другу. Я был от нее без ума. Где ты любовь моей далекой юности? Ау? Отзовись!»

В это время комок снега ударился в лобовое стекло, заставив Дмитрия выйти из раздумий. Он мотнул головой. Вокруг никого не было.

 Черт, словно из прошлой жизни воспоминания, но до чего приятны!

Дорога была скользкой, ровной и блестела, словно лакированная столешница. Даже шипы на колесах не давали полной уверенности в безопасности. Дмитрий был максимально собран и сосредоточен. Темная полоса дороги освещалась лишь фарами его «Жигулей». Встречные авто попадались редко. Ночная трасса, одетая в гололед, постоянно держала в напряжении. Дмитрий не любил ездить медленно, но сегодня играть в «догонялки» с ветром было опасно.

Вдруг что-то похожее на лежащего человека мелькнуло справа, у самого края дороги. Дмитрий остановился, и почувствовав опасность достал монтировку. Немного погодя вышел из машины. Ветер продолжал завывать, свистеть, бросаясь снежными липкими хлопьями, качал многолетние тополя, те стонали и кряхтели, навевая тревогу.

Дмитрий нагнулся и щелкнул зажигалкой. Вглядевшись, передернулся. Растрепанный, сильно обгорелый пуховик сохранял запах жженых перьев, и видимо, еще и тлел. Он осторожно стянул его и увидел молодую девушку с грязным лицом, перепутанными волосами, ее колотило от холода. В машине было достаточно тепло, и Дмитрий выбросил остатки тлевшего пуховика, который явно был не ее размера. Осмотрев раны и ссадины на девушке, не обнаружил ничего серьезного, по крайней мере, на первый взгляд, аккуратно уложил на заднем сиденье.

Любопытство заставило вернуться его обратно к месту находки. Поодаль, в кювете, Дмитрий обнаружил останки полностью сгоревшей легковой машины.

 Ничего себе, картинка.

Дмитрий, подобрав спутницу, поехал быстрее, требовалось скорее добраться до больницы. Чувство страха притупилось. Да и до города оставалось совсем немного.

Яркий свет внезапно ослепил Дмитрия. Угодив колесом на невидимое препятствие, машина резко подпрыгнула. Дмитрий от неожиданности выпустил руль, и неуправляемый автомобиль швырнуло в сторону, а затем перевернуло вверх колесами. Заскрежетала сминаемая крыша кабины, крошевом брызнули разбитые стекла раздался удар, и все стихло

ДМИТРИЙ ВАЛУЙ

Жизнь человека  постоянное испытание. А для настоящих воинов  сложный и запутанный путь, который называется Стезей ПрАви. И не каждый в состоянии пройти его, долгий или короткий он будет. Все окружающее не вечно, а душа бессмертна. «Мы имеем жизнь вечную, и мы должны радеть о вечном, потому что земное против него  ничто. Мы сами на Земле, как искра, и потому можем сгинуть во тьме, будто не было нас никогда»

Конское ржание, треск костров, приглушенные голоса и бряцание оружия доносился до слуха Дмитрия. Он смотрел в догорающий костер и словно жил завтрашним днем. Вся его жизнь  путь воина. Битвы, кровь, смерть стали неотъемлемой частью его пути. Путь воина  путь ПрАви.

Старинный род царей (на степном языке  ханов) пошатнулся, но митрополит Алексей сумел удержать власть и поставить на ноги малолетнего Дмитрия. Великий князь Дмитрий Иванович уже в юности мирскими и военными делами. Главной задачей было удержать власть в своих руках. Распадающееся на мелкие части царство требовало жестких мер и твердой руки. Это сильно не нравилось сыну последнего московского тысяцкого, который очень хотел занять место отца и возглавить войско русское. Литовский князь Ольгерд не желал усиления Москвы и потому истерзал своими разбойничьими набегами рубежи северо-восточных русских княжеств, оказавшихся под рукой Дмитрия Ивановича, на языке степняков  Тохтамыша. Бесчисленные войны и умное ведение внутренних и внешних дел укрепили дух и силу князей и воинов русского царя, великого князя всея Руси. Мамай, он же Иван Вельяминов, решил стать царем, поднял восстание и повел войска от границ государства на столицу. Он знал, что хорошо обученные воины легко справятся с ополчением и дружинами князей. Но твердой веры в победу не было. Жажда власти не давала покоя. И вот оно  Куликово поле, место возможной славной будущей победы

 О чем думка твоя, Валуй?  Дмитрий поднял голову, глянул в сторону говорившего.

 Знаешь, Игнат, не по себе как-то. Все удельные князья отказались от участия в битве. Остались только те, у кого уделов нет. Ну, два Ольгердовича еще. Этого мало. У Мамая воинов много больше. Все они прошли через столько сражений, что нам и не снилось. С кем-то из них ещё вчера стоял плечо к плечу. Помогали друг другу в бою, а теперь что? Вчера сражались с противниками империи, а сегодня воины одной империи делят землю между собой!

 Таков удел многих земель, объединившихся в результате войн,  Игнат помолчал.  Великий князь собрал всех воров и разбойников, даровал свободу и прощение от их старых грехов. Так что и нас в числе прибавилось.

 Не разделяю твоей радости Игнат. Настоящих воинов все равно мало. Тем более против конницы. Хазары с самого детства учатся военному делу и равным  им нет.

 Господь поможет, Валуй, не переживай. Смерть есть новое рождение. А хазары есть у них и у нас.

Чем дольше Дмитрий смотрел в костер, тем сильнее щемило сердце. В Костроме осталась любимая, Анастасия, потерявшая отца и брата несколько лет назад. В детстве они часто сидели на крутом берегу Великой Ра-реки и мечтали о будущем. Там, отроками, пообещали друг другу, что ничто и никогда не сможет их разлучить в этой жизни, кроме смерти. Теперь это казалось больше сказкой, чем частью его жизни