Разрыв. Цикл стихов - Римид Нигачрок 3 стр.

Сколько Вас я сочинил!..
К Вам я был суров, немил,
Гнал: «Уйдите поскорей!
Мне чужие все ж милей.

Вы, души забрав покой,
Всё текли с пера рекой.
Вы  наивные уродцы,
Сочиняю как придется,

Но хочу я совершенства,
И духовного блаженства!
Мне такие не годятся,
Ими только лишь стесняться,

Бог не дал мне дар поэта,
Ненавижу Вас за это!..»
Пролетели сорок лет.
Был отцом, а нынче дед,

Но ничто не изменилось,
Вы набрали только силу,
Той же бурною рекой,
Не успеть писать рукой,

Сколько Вас пропало даром,
Но не чувствую я дара,
Лишь развил в себе привычку,
Не найдя к душе отмычку,

Может, я сошел с ума?
Пишет Вас душа сама,
Я же просто инструмент,
Надо мной эксперимент

Дух ли дьявол производит?..
Отпустил тогда поводья,
Как хотите, я весь Ваш!
В теле дружный ль экипаж,

Или дует всяк в своё?
Я-то кто же, ё моё!..
Дух ли ум, душа ли тело,
Настроенье то и дело

Изменяет плотность, цвет,
Голос ли сойдет на нет,
Тот, что вечно мне диктует.
Я судьбу хотел такую?..

Про поэзию толкуют,
Вдохновенье ждут и ловят,
Дно второе ищут в слове,
Напрягают ум рифмовкой.

Вы же дали мне сноровку
Бегло строчки сочинять,
Что напишешь, не понять!

Графоман  болезнь дурная,
О себе я точно знаю
С того дня, как взял перо.
Сочинять стихи  старо!

Черными окнами дом на дорогу
Смотрит тоскливо проемами глаз.
Здесь постою удрученный немного,
От чувства утраты родится рассказ.

В двери войду, осторожно вступая:
Хлам, головешки, железа корявость
По сердцу ударит боль резко тупая
Жестокий огонь поработал на славу.

Лестница вверх вся золою покрылась,
Битый кирпич вперемешку с посудой,
Огонь похозяйничал с яростной силой,
Что я увидел здесь, в век не забуду.

Квартиру сестры, где бывал, не узнать.
Спиральная плитка на тумбе железной.
Ругалась на дочь за неряшливость мать,
Пилила за пьянки-попойки и, бесполезно.

В недогоревшем тряпье от матраца
Сверху бутылки копчёные с водки,
Стол ли со стульями, не разобраться,
Свисает лохмотьями всюду проводка.

Стекло под ногами хрустит неприятно
В трагедии лик безобразный взглянул,
С душой, потрясенной спускаюсь обратно,
Дом черный, и мертвый пугающий гул

Оскудел ль душой городской, остыл 
Как всегда, теплом не согрело грудь.
И безлюдье улиц, вдоль дорог настил,
Где нахожен с детства среди улиц путь,

Мне желанный был, а теперь  чужой.
И дома, и мост, клубный сад и школа 
Мимо, стариком плетусь, не бегу домой,
Что знакомый путь стал несносно долог.

Я как гость не зван, завернул случайно
На развилке троп на одну лишь ночь
Нет, меня здесь ждут, я кричу отчаянно,
Здесь я годы жил, все сомненья прочь

За столом слова все пусты казались,
Не в глаза глядят  знают мой вопрос.
А мои глаза тут и там, по углам искали,
Нет её, за кого и не раз я поднял бы тост.

Водку пью, курю, блюд нейтральный вкус.
Говорю, а спросить хочу, я как рыба нем.
Вкруг родных полно, дом по мне же пуст,
Не отвечу я, а они спешат с переменой тем.

Пусть войдет она, без кого дом мертв,
Спросит пусть она: не меня ли ждешь?..
Вздрогнул: стук, шаги, видно, шутит черт,
Стукну цепью пес или кот скребет. Унимаю дрожь.

Даже там я ждал  у холма с крестом,
За спиной впритык, шепчет мне: сынок!..
Ко мне приходи сюда, опустел наш дом
От волненья дрожь  на ветру продрог

Арбузы есть на Севере, как праздник
Один раз в год, когда на склоне лето.
Машина полная арбузов точно дразнит
Детей, у магазина разгружающая где-то.

И пацаны туда гурьбой с окрест сбегутся,
Кто посмелей, ждет нужного момента,
И стоит грузчику на миг лишь отвернуться,
Арбуз пацан хвать первый из-под тента,

И дёру с ним подальше во дворы
Эй, ты куда, отдай арбуз, воришка! 
Но от машины ни на шаг: боится детворы 
Погонится  товар растащат. Мишка,

Кричит, в милицию звони, он для острастки.
Хулиганьё, ругается, а ну давай отсюда!..
Арбуз жуем краденый сладкий  сказка!..
Наверняка тот вкус из детства не забуду.

Зачем себя высматривать подробно,
Как доктору, как эксперту подобно;
На месте происшествия улики
Так ищет сыщик, так охотник крики

Зверей в лесу старается понять;
И молоком кормя, не знает мать,
Что вырастит из немощного крохи,
Счастливая, скрывая часто вздохи,

С лихвой его жалеет наперед,
Или завидует чуть-чуть наоборот;
Зачем мне знать подробности такие,
Узлы судьбы развязывать тугие,

И в душу проникать до самой боли,
Лечить царапину не мазями, а солью,
И полагать, что этим помогаю
Душе своей, как совестью стегаю;

И через тридцать лет освобожденье
Почувствовать, что ложны убежденья,
Владели мной так долго ни к чему;
К душе ли к духу, обращаюсь ли к уму

С вопросом этим, зная наперед,
Ответ был прост, и сам собой придет;
Тогда и лупу можно бы отбросить,
На поле выросли отменные колосья,

И кое-где сорняк произрастает;
Не любопытство же потребности питают
Подробности высматривать напрасно,
Так душу вынимать на свет опасно;

Нормально ей, скрываясь за кулисой,
Быть автором трагедий, не актрисой,
Ошибки если есть, назвать уроком,
Усвоенным неполно, однобоко;

Перечеркну, что выше излагалось,
Есть провидение Божье, полагалось
Мне с самого начала утверждать;
За штилем рябь появится опять,

И без причин внезапные порывы
К земле прибьет к косьбе готовой ниву;
Что соберешь из выбитых колосьев,
Солому, чуть зерна, и то не горстью;

Высматривал себя, а высмотрел разруху;
Но успокоит смерть, как мать старуха.

А что стихи? Воспоминания.
Примерно с пяти лет,
О маме с папой и друзьях,
Неполный мой ответ.

Переживания души
Любви, открытий, страхов,
Проникнуть в тайны бытия
Попытка есть. Однако,

В стихах нет линии прямой,
И мысли рыщут всюду,
Как будто я забыть боюсь,
Кем был, кем есть, кем буду.

О чем бы я ни говорил,
Всё о душевной жизни,
Где разум бедствие терпел
В неистовой пучине.

Тогда принялся он искать
От бурь спасенья гавань,
Ему неведомо куда
Так надоело плавать,

И зацепиться бы за твердь,
И созерцать спокойно 
И штили, ветры и шторма,
И волн бегущих стройных.

И остров пусть и окружен
Бескрайним океаном,
Пусть ветры стонут по ночам
И волны бьются рьяно.

Дух это остров, эта твердь,
Душа  просторы моря,
А разум  брошенный моряк,
С ветрами вечно спорит.

Взобравшись выше на скалу,
Он парус поджидает,
Как птица может улететь,
Он этого не знает.

Его манит к себе простор
Туда, где голос нежный
Поёт любовь огня души
О жизни безмятежной.

Но разве чувства описать
Возможно грубым словом?
И стих мой бедный оттого,
Казнить себя готовый.

И мысль испугано летит
К тому, кто вдохновенный,
Кому с доверием она
Откроется мгновенно.

А мне лишь тень её ловить,
И пыль от взмаха крыльев,
Успеть почувствовать лучи,
Чуть в стих что просочились.

Что ни попадя на ум порой язык
Соберет и, в строчки превращает,
Будто издавна он думать так привык,
Тени чувств фривольности сгущая.

Сам я автор, пошлый рифмоплет,
Не скажу, что станется в финале:
Деготь с мёдом, порченный ли мёд,
Зарифмую, чувства что сказали.

Заштампованный с повторами язык
Вперед смысла брешет бестолково,
Не своё, душевное, а взятое из книг,
И уверенный, что выдумана новость.

Что ни попадя, допустим, для другого,
Но талант взрастит из мусора шедевр.
Он найдет гармоник высших к слову,
Чтоб струной запел сердечный нерв.

Страсть и чувства слепы, но прекрасны,
Как их выразит при скудости словесном?
Языком холодной логики  напрасно,
А набором фраз несвязных  не уместно.

Так ромашка с розой средь крапивы
Не видна; заметишь  не доступна
Песнь поёт страдалец и счастливый,
С поэтичным чувством совокупно