Катанья пожал плечами и тоже включил визор. Так они и сосуществовали: оба рядом и каждый сам по себе вплоть до прибытия в космопорт орбитальную станцию, зависшую над Эсмеральдой на стационарной орбите. Дальше их пути должны были разойтись: Ришара ждал один из гравитационных лифтов, чтобы доставить на поверхность планеты, а Катанью катер до научной станции. Но прежде чем расстаться они успели слегка поссориться, без повода, просто на роду им так было писано.
«Доминик Катанья, прибывший с Пигмалиона, у Встречного шесть вас ожидает Таша Снегова»
Вас слушать уши вянут!
А вы не меня слушайте, вы диктора слушайте это не вас?
«Доминик Катанья, прибывший с Пигмалиона, у Встречного шесть вас ожидает Таша Снегова»
Что?.. Да, меня А где тут «Встречный шесть»?
Я покажу. Заодно посмотрю на эту Ташу. Она вам кто?
Никто. Вернее, научный руководитель, с которым я пока лично не знаком.
Ришар хмыкнул, но от комментария если научный руководитель женщина, то, может, не который, а которая? воздержался, а уже через секунду подталкивал Катаню локтем.
Это она?
Вопрос сопровождался кивком головы. Вектор кивка упирался в выходы с пассажирских пирсов, как раз к ним они теперь и направлялись. Разгадка определения «встречный» оказалась настолько проста, что Катанья даже слегка расстроился. «Сам бы разобрался, без этого лягушатника!» Крайняя мысль показалась молодому офицеру забавной, он заметно приободрился и стал искать глазами цифру шесть. Она светилась над выходом, который, как указывала сопроводительная надпись, одновременно являлся входом на служебные пирсы.
Ташу Снегову Доминик узнал сразу. Разглядывал её со всем вниманием и спутник Катаньи. «Получите и распишитесь!» позлорадствовал Доминик, ощутив гормональный всплеск со стороны соседа. Как и приличествует спеги женщине, рождённой на одной из искусственных планет Содружества, Таша блистала естественной природной красотой. И лицо и ладная фигура были у неё не от «дяди доктора», а от папы с мамой, как и отчётливая славянская внешность.
Здравствуйте, Доминик! Белые ровные зубы в коралловом обрамлении чуть припухлых губ.
Здравствуйте, доктор Снегова!
Тьфу на вас! возмутился его спутник. Такую женщину, да по фамилии! Экий вы
Пока попутчик рылся в мозгах, подбирая подходящее слово, Снегова вопросительно посмотрела на Катанью. Тот понял её правильно, но, вместо того чтобы представить спутника даме, лишь беспомощно пожал плечами.
Мы хотя и летели вместе на «Пигмалионе», но разговорились только на шаттле, а вот познакомиться как следует, так и не удосужились.
У Снеговой пискнул коммуникатор. Это Ришар поспешил прислать визитку. Таша прослушала сообщение.
Очень приятно, Франсуа, улыбнулась она, обращая взор к Ришару. Меня зовут Таша. А вы, стало быть, врач?
Да. Притом женский. Так что
А вот это вряд ли! Я, знаете ли, возмутительно здоровый человек. К тому же у нас на станции хорошие врачи. Пойдёмте, Доминик! Нас ждёт катер. А вам, Таша вновь повернула лицо в сторону врача, хватит пациенток и на Эсмеральде. Всего доброго!
Снегова отвернулась от Ришара и направилась в сторону служебных пирсов. Катанья кивнул попутчику и, подхватив багаж, поспешил следом. Ришар ещё потоптался некоторое время возле невозмутимого «привратника», такое нынче прозвище имели все механизмы, открывающие и закрывающие всяческие двери вздохнул и почапал к лифтам.
Орбита Эсмеральды. Борт научной станции «Ньютон-11». Единая дата: 24.05.0140
В кают-компании было шумно. Чествовали планетолога Яна Сташевского. Сам виновник «загула» был слегка опьянён, не выпитым вином, пьянство на Звёздном флоте каралось весьма жёстко но всеобщим вниманием. К вошедшей в кают-компанию руководителю планетарной группы вице-командору Таше Сеговой он устремился с двумя бокалами, один тут же и предложил, сопроводив действо словами:
Ну, зачем вы так суровы к нам, обворожительная шефиня! Верноподданные изнывали в ожидании вашего пришествия.
Таша, не поведя бровью, приняла бокал: сегодня этому «суслику» прощалось многое.
И вовсе я не сурова, достойнейший Ян! Явилась сразу, как сменилась с вахты. Так что повода для изнывания не было никакого. Засим примите мои очередные поздравления: открыть новый астероид, тем более «бродягу», удаётся не каждый день!
И вовсе я не сурова, достойнейший Ян! Явилась сразу, как сменилась с вахты. Так что повода для изнывания не было никакого. Засим примите мои очередные поздравления: открыть новый астероид, тем более «бродягу», удаётся не каждый день!
Чокнувшись бокалами, Таша слегка пригубила вино, подарила Яну ещё одну улыбку и вернула бокал. Посчитав, что на этом можно и закруглиться, Таша оставила Яна и направилась к столику, за которым уже сидел её супруг, командир пилотажной группы командор Сергей Снегов.
Обедать будешь? осведомился Сергей, когда Таша расположилась за столиком.
А ты ещё не начала Таша, но Сергей не дал ей договорить.
Не обедал. Ждал тебя.
Как это мило с твоей стороны, улыбнулась Таша. Я, к слову, ужасно голодна.
Ну, это легко поправимо. Сергей щелчком пальцев подозвал робота-официанта.
Пока машина ловко накрывала на стол Сергей, кивнув в сторону веселящейся компании, спросил у Таши:
Тебе не кажется что с ним что-то не так?
С Яном? уточнила она. Есть немного, но так оно понятно: служил себе, звёзд с неба не хватал, а тут на тебе, целого «шатуна» заарканил.
«Шатун» оно, конечно, согласился Сергей. Но я имел в виду твоего новенького.
Доминика? лицо Таши сразу стало серьёзным. И в чём это «не так» выражается?
Да, конкретно, пожалуй, ни в чём, так, ощущения. Наверное, показалось. Забудь.
Да нет, милый, не забуду. У меня ведь тоже ощущения, и тоже, представь себе, относительно Катаньи. Он ведёт себя так, словно приехал на время, в командировку, а не на длительную работу.
Вот и я о том же, подхватил Сергей. Неужели по нашу душу? После стольких лет
Надо проверить, решительно заявила Таша. Это я беру на себя.
Сыворотка правды? прищурился Сергей.
Так ведь самое эффективное средство. Для клиента никаких последствий, кроме кратковременного провала в памяти, а для нас полный букет сведений. К тому же зря я этой пакостью в своё время запаслась, что ли? А срок годности у неё, сам знаешь, неограничен.
Всё так, с сомнением произнёс Сергей, но если он тот, кого мы опасаемся, то ему вполне могли ввести на такой случай антидот.
Не думаю, покачала головой Таша. ведь если сыворотка не сработает, это сразу выдаст в нём контрразведчика.
Аргумент, вынужден был согласиться Сергей. Но как ты заставишь его принять сыворотку? Он ведь под благовидным предлогом откажется и от еды, и от питья.
Но только не от «поцелуя душ», стервозно улыбнулась Таша.
Да, здесь ты мастер, лёгкая тень проскользнула по лицу Сергея. Только прошу, не переусердствуй.
Вот только давай без подначек, нахмурилась Таша. Ты же знаешь: шуток на эту тему я не люблю.
Минуло семь дней
Орбита Эсмеральды. Борт научной станции «Ньютон-11». Каюта Снеговых. Единая дата: 31.05.0140
Как ты относишься к банальностям? спросила Таша у мужа, входя в каюту.
Из твоих уст приму и это.
Тогда у меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая: я всё выяснила.
Плохая: Катанья контрразведчик? уточнил Сергей.
В точку, дорогой! Таша плюхнулась на диван. Собственно, это стал ясно ещё по ходу разговора: он чуть мешкал, подбирал ответы на специально заготовленные мной вопросы. И ещё он постоянно следил за моими руками.
Опасался, что ты подсыплешь отраву?
Угу, кивнула Таша. Подготовился засранец, но только не к тому, что я стану его соблазнять. Подробности нужны?
Нет, поспешно ответил Срегей. Я, если ты не забыла, в курсе.
Да, ты в курсе, согласилась Таша. Короче, принял он сыворотку во время французского поцелуя, тогда как я обезопасила себя антидотом. Ну а потом мы побеседовали
И?.. поторопил державшую паузу Ташу Сергей.
Доминик Катанья. Выпускник Звёздной академии и по совместительству сотрудник контрразведки Звёздного флота. Вернее, наоборот.
Выпускник контрразведки и сотрудник Звёздной академии? пошутил Сергей, но Ташу это только рассердило.
Великий космос! Юморить в такой ситуации
Извини, это по инерции. И зачем мы нужны контрразведке?
Самое поганое, Серый, горько усмехнулась Таша, что мы ей вовсе не нужны. Им нужен
Джон Картер! догадался Сергей.
Точно, милый. Единственный уцелевший руководитель галактического заговора, вина которого так и не была доказана.