Чего хмуришься? тихо спросил Снегов у друга.
Да так попытался уйти от ответа Богдан Головко, но Снегов ему этого не позволил.
Не можешь понять, почему Даша оценила твой ответ в 42 балла, а мой в 45?
А ты, можно подумать, можешь? начал заводиться Головко.
Не-а, рассмеялся Снегов. Наша Даша и для меня одна сплошная загадка.
Курсант Снегов!
Я! ещё не до конца осмыслив, откуда пришла команда, он отреагировал не только голосом, но и телом, оказавшись разом на ногах. Катанья в кабинете дежурного офицера одобрительно цокнул языком «Шустрый парнишка!».
Но Дарья Мей его восторга судя по строгому выражению лица не разделяла.
Я полагаю, курсант Снегов, что ваша активность имеет прямое отношение к астрофизике. Видимо, вы разглядели в ответе курсанта Линь ошибку?
«А тут ты не столь шустр» подумал Катанья, глядя, как Снегов сосредоточенно всматривается в начертанную формулу. Теперь Дарья Мей была с ним солидарна.
Отставить, курсант Снегов, приказала она. Ошибки в формуле нет. Если бы вы были сосредоточены на занятии, то ответили моментально. Минус пять баллов! Вторая эскадрилья, занятие окончено!
Эскадрилья, встать! скомандовал дежурный курсант.
Ну, что я тебе говорил? тоном обиженного ребёнка произнёс Снегов, глядя в спину идущей к двери Мей, при этом он старательно не замечал довольную улыбку на лице Головко.
На выходе из учебного корпуса Катанью перехватил дежурный офицер.
Уже уходите? Но, помниться, вы хотели поговорить с курсантом Снеговым?
Я передумал. Ещё раз благодарю за содействие, господин капитан-лейтенат. Честь имею!
Земля-седьмая. Орбитальный учебный полигон лётно-штурманской школы Звёздного флота имени Сергея Снегова. Единая дата: 32.06.0150
До выпуска осталось полгода, шеф-пилот школы неспешно прохаживался вдоль шеренги выстроившихся у входа на лётную палубу курсантов. За время учёбы вы неплохо освоили лётный тренажёр и вполне сносно летаете на малом базовом учебном звездолете, вашем любимом мабузе. Отставить довольные улыбки! Я имел в виду сносно в пределах лётной программы школы. Этих навыков вам хватит для того чтобы кое-как летать на боевых истребителях, но сможете ли вы на них воевать? Это мы сегодня и проверим. Внеатмосферный пилотаж лётчиков-истребителей в обязательном порядке включает в себя фигуру «Поцелуй кобры». Курсант Рантье!
Я!
Дайте описание пилотажной фигуры «Поцелуй кобры».
Начинается фигура с имитации лобовой атаки. Перед столкновением маршевый двигатель для погашения скорости кратковременно переключается на реверс и тут же отключается. При помощи маневровых двигателей истребитель хвостом вперёд ныряет под брюхо вражеского аппарата и во время пролёта лазерным резаком вскрывает фюзеляж.
Принято. Как известно, мабуз для выполнения сложных пилотажных фигур не предназначен, поэтому упражнение будем выполнять на боевом истребителе. Что за шум в массе? Считаете, что я оговорился? Впрочем, принято! Слово «упражнение» отставить! Будем заниматься варварским уничтожением мишеней-имитаторов. Остальное в силе. К полёту будут допущены только те курсанты, кто на тренажёре набрал не менее 40 баллов то есть, все. Это плохо: курсантов десять, а мишеней всего пять. Недовольство держать при себе! Выскажете его потом первой эскадрилье это они не оставили вам больше мишеней. Зато следующие полёты первыми начинаете вы, тогда и отыграетесь за сегодняшние неудобства. А пока будем разбиваться на пары. Каждой паре по одной мишени. Сейчас я назову первую пару. Первый названный летит, второй ждёт. Если мишень останется цела летит, если нет считай, не повезло. Однако если хоть один из вас даст возможность слетать товарищу всем по 40 баллов, виновнику торжества 50. Вопросы?
А если таких героев будет два или больше?
Фантастику оставим на послеполётное время, курсант Головко. Первая пара: Муроками, Лещинский! Муроками к истребителю!
Муроками через шлюз прошёл на лётную палубу. Вскоре истребитель занял позицию на полигоне, сделал разворот и зашёл на боевой курс. Хрясь! И дроны-утилизаторы принялись собирать обломки мишени.
Шеф-пилот покосился на огорчённого Лещинского и вызвал следующую пару.
Говорите два героя и больше? усмехнулся шеф-пилот, когда ещё три мишени были разбиты.
Говорите два героя и больше? усмехнулся шеф-пилот, когда ещё три мишени были разбиты.
Ответом ему было унылое молчание.
Снегов, Головко! Снегов к истребителю!
Головко с волнением следил за полётом друга. Когда уже казалось, что столкновения не избежать, истребитель Снегова резко затормозил, одновременно переворачиваясь через хвост и ныряя под брюхо мишени, та прошла над ним целёхонькой.
Зачёт! голос шеф-пилота потонул в радостных криках второй эскадрильи. Ну, ты, Головко, везунчик. Лети! шеф-пилот подтолкнул Богдана к шлюзу.
Вот что значит гены, сказал довольный шеф-пилот, подойдя к стоящему в стороне Катанье. Второй случай за историю училища, когда упражнение выполнено в первом же полёте.
А кто был первым, господин командор? поинтересовался Катанья.
Его отец, Сергей Снегов. Серёжка подарил мне тогда возможность ухайдакать мишень
**
С полигона в училище возвращались на списанном с действительной службы десантном боте, который в лётной школе выполнял роль шаттла. Рядом с входом в кабину пилотов друг против друга сидели Катанья и шеф-пилот, а чуть дальше таким же порядком (то есть друг против друга) расположились курсанты первой и второй эскадрильи. Одни, раздолбав на полигоне все мишени, пребывали в дурном расположении духа, другие вот ведь всего лишь на одну мишень дров меньше наломали, а поди ж ты! если и не пребывали в эйфории, то находились где-то неподалёку. Понятно, что между столь разнонаправленно заряженными группами если уже не детей, то ещё и не мужчин периодически проскакивали искры взаимной неприязни: одни подначивали, другие огрызались. Помня устав, курсанты старались браниться вполголоса, но отдельные выкрики всё же долетали до ушей офицеров. На вопрошающий взгляд Катаньи: не пора, мол, вмешаться, шеф-пилот лишь снисходительно усмехнулся.
Пусть немного стравят пар, они же, как ни крути, пацаны!
А скажи, обратился Катанья к шеф-пилоту. Когда того требовали обстоятельства, он умел входить в доверие, и офицеры успели перейти на ты, чей там голосок из рядов первой эскадрильи всё время пробивается через общий гомон?
Майк Говард, поморщился командор. Не мне это говорить, доверительно наклонился шеф-пилот к Катанье, но это яблочко определённо с червоточинкой.
И в чём это выражается?
Да хотя бы в том, что звёзд парень с неба не хватает, но гонора на десять Снеговых!
А Снегов что тоже с гонором? полюбопытствовал Катанья.
А кто в их возрасте без гонора? вопросом на вопрос ответил командор. Разве что Головко. Хотя и у него это качество наличествует, иначе не ходил бы в отличниках, только не показывает он его.
Скрытный, значит?
Экий ты, брат, поморщился шеф-пилот. Испортила тебя служба, всюду измену ищешь. Вот ты говоришь «скрытный», а я скажу правильный!
Да не заводись ты! миролюбиво рассмеялся Катанья. Правильный так правильный, тебе, кажись, виднее.
**
Разбор полётов продолжился в курсантской столовой. Особенно горячился Говард. Катанья с подносом в руках подошёл к столику, где тот витийствовал.
Вы позволите? офицер посмотрел на одного из курсантов и тот поспешил вскочить, забирая поднос.
Прошу, господин вице-командор!
Вообще-то, у офицеров была своя столовая. Там тебе и робот-официант и меню побогаче. У курсантов же всё по старинке, как в XXI веке, чтобы служба мёдом не казалась, значит. Но иногда офицеры, по каким-то своим соображениям, садились за один стол с курсантами, на курсантском сленге «включали родителя». Так что манёвр Катаньи если кого и удивил, то не очень.
С появлением за столом офицера разговор меж курсантами прекратился. Некоторое время принимали пищу молча, но когда дошли до десерта, Катанья сам дал повод вернуться к прерванной беседе.
Я был сегодня на полигоне, начал он. Курсанты насторожились. Видел полёты и, скажу я вам, все летали одинаково, а тому курсанту, который выполнил упражнение, на мой взгляд, просто повезло.
Вот и я им втолковываю то же самое! вспыхнул как спичка Говард. А они: талант у него. А ему просто свезло, ведь так?
Я уже своё мнение высказал, не стал повторяться Катанья. А что, на тренажёре он тоже у всех выигрывает, вы ведь дуэли устраиваете?
Очень часто, сказал один из курсантов, а Говард помрачнел.