По прусским законам Гидеон считался его сыном, вздохнула госпожа Фридлендер, римское право в этом аспекте следует еврейскому законодательству тяжба продолжалась еще год:
К тому времени я стала еврейкой и ждала второго ребенка, заметила пожилая женщина, а крючкотвор все не успокаивался. Нам помог адвокат Бромли, в Лондоне. Тогда здесь еще действовал британский мандат. Потом Гитлер, да сотрется его имя из памяти людской, издал безумные нюрнбергские распоряжения, и муж мне прислал развод быстрее, чем на нем высохли чернила Анна, сама не зная зачем, спросила:
Ваш первый муж жив голубые глаза госпожи Фридлендер подернулись холодком:
Он продвинулся по служебной лестнице у наци, пожилая женщина помолчала, работал в имперском трибунале у Фрейслера она отставила пустую чашку:
Он отсидел пару лет после войны и вернулся в боннское министерство юстиции, как и почти все его коллеги нацистских времен
В глубине квартиры скрипнула дверь, госпожа Фридлендер поднялась:
Гидеон освободился, она кивнула на кабинет, проходите, я заварю еще кофе.
Редакционный зал газеты «Йедиот Ахронот» выходил на окраину тель-авивской свалки. Здание серого бетона смотрело в сторону окружной дороги. Кондиционерами снабдили только кабинет главного редактора. В распахнутые окна вливался вечерний жар, ревели грузовики мусорщиков.
Худощавый парень, задрав ноги на стол, просматривал телетайпную ленту новостей. Он шумно всосал нагревшийся в картонном пакете шоко:
Студенты и молодежь Западного Берлина протестуют против визита шаха Ирана, провозгласил юноша, в ходе стычек с полицией убит один митингующий журналист за столом напротив, постарше, отозвался:
Отлично. Пиши, он на мгновение задумался, берлинские наци умыли руки в крови невинной жертвы, у него был сильный английский акцент.
Парень осторожно сказал:
Здесь нигде не упоминается о наци его коллега отмахнулся:
Тамошняя полиция кишит наци, а публика любит читать о нацистах. В ходе процесса Эйхмана тиражи газет взлетели к небесам.
Он взял у юноши телетайпную ленту:
Ерунда, ерунда, чепуха он велел:
Поставим петитом сообщение о награждении четы Майер-Авербах норвежскими орденами. Публика их любит, но надо беречь место для военных репортажей, юноша помялся:
Почему вы считаете, что начнется война, господин Захав, журналист хмыкнул:
Шломо. Или Солли, на американский манер. Не для того я делал алию, чтобы меня называли по фамилии. Мне хватило он ввернул сочное английское ругательство, на Флит-стрит, интересовавшихся, как звучало мое имя раньше парень подался вперед: «И как?».
Захав фыркнул:
Голденкранц, но моему папаше хватило ума стать Голдом. Жаль, ему не хватило денег послать меня в приличную школу, одну из тех, где учились зазнайки из больших газет. Однако я не жалуюсь, Daily Mail достойное издание, пусть редакция и славилась антисемитизмом. Что касается войны, он пыхнул дешевой сигарой, во-первых правительство национального единства просто так не формируют, а мы с ним живем третий день, а во-вторых, он указал за окно, любой таксист тебе расскажет, что наши ребята в летных частях тренируются в коротких миссиях. За день они четыре-пять раз поднимаются в небо, то есть парни готовятся к ковровым бомбардировкам юноша открыл рот. Захав добавил:
Я успел поскакать по Нормандии военным корреспондентом, совсем юнцом, в твоих годах. В-третьих, он загнул испачканный лентой от пишущей машинки палец, четыре дня назад Иордания и Египет подписали договор о совместных военных действиях
Захав порылся на заваленном папками столе:
Где-то была вырезка из New York Times разбросав бумаги, журналист нацепил очки, английский у тебя неплохой, слушай в оригинале, для практики:
Если армия Насера и другие армии арабских стран поведут войну без поддержки Советского Союза, они не устоят против устрашающей огненной колесницы, армии Государства Израиль юноша приосанился:
Хорошее какое выражение, огненная колесница он потянулся за блокнотом.
Захав закатил глаза:
Это из Танаха. Когда они шли дорогой и разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные и разлучили их и понесся Элияху в вихре на небо юноша ухмыльнулся:
У меня всегда были плохие оценки по Танаху он кинул пустой пакет в переполненное мусорное ведро:
Но если Советский Союз вмешается в войну на стороне арабов Захав наставительно заметил:
Если бы имелось хоть малейшее подозрение на такое развитие событий, то наш начальник, он кивнул на дверь с табличкой «Главный редактор», господин Розенблюм, то есть Варди, не отбыл в Нью-Йорк на якобы сессию ООН, а вернее, за покупками Захав ткнул сигарой в испещренное черными следами блюдце, значит, нас ждет маленькая победоносная война
Парень опять взялся за ручку. Захав любезно сказал:
Письмо госсекретаря США Хея тогдашнему президенту Рузвельту
Парень пробормотал:
Франклину Делано Захав шумно вздохнул:
Теодору. Он не отец Франклина Делано и даже не его брат. Кузен, очень дальний. Письмо конца прошлого века, речь шла об испано-американской войне, однако Хей повторяет выражение вице-президента США Вулфа, парень обрадовался:
Его я помню. Создатель индейских резерваций и доктрины невмешательства США в дела европейских стран Захав кивнул:
Именно. По истории оценки у тебя, видимо, были лучше, юноша весело отозвался: «Ненамного».
Захав зевнул:
Пиши о наци в Берлине, то есть о полицейских. Я где-то видел вчерашний телетайп о переговорах иранского шаха с Западной Германией пошарив по столу, он выудил коричневый конверт без марок:
Это еще что такое юноша покраснел:
Когда вы выходили за сигаретами и шоко, появился какой-то парень. Он спросил главного редактора, я объяснил, что господин Розенблюм за границей, а вы его замещаете. Он оставил пакет и ушел Захав требовательно поинтересовался:
Что за парень, наш юноша кивнул:
Израильтянин. Лет сорока, хорошо одет, виски седые. Он смахивал на Элвиса Пресли, одеколон у него дорогой.
Захав надорвал конверт пожелтевшим от табака ногтем:
Элвис Пресли проводит медовый месяц в Израиле, месяц назад газеты сообщили о свадьбе певца, и приносит свои интимные снимки, зашуршав какими-то фотографиями, Захав нащупал на столе сигареты:
Бросай полицейских, распорядился он, нам нужен настоящий наци. Свари мне кофе и дуй в картотеку. Через полчаса положи мне на стол полную справку о некоем обергруппенфюрере Максимилиане фон Рабе, Захав повторил по складам:
Фон Рабе. Поворачивайся, он усмехнулся, Элвис Пресли доставил сюда настоящую бомбу.
Забрав Анну и Михаэля у Кирии, неприметная машина с затемненными стеклами неожиданным образом направилась на север. В телефонных звонках дочь не говорила, на какой базе проходит ее подготовка, но Анна считала, что их повезут в Негев:
Получается, что нет, она покосилась на невозмутимое лицо мужа, однако нам все равно не скажут, что это за место и куда поедет Джеки, как не скажут, что со дня на день начнется война в машине работало армейское радио:
Если хотите, я выключу, предложил водитель, вежливый парень в штатском, вы, наверное, устали от вещания, доктор Леви мальчик, как выражалась ее свекровь, был хорошего воспитания:
Акцента у него нет, Анна прислушалась, наверное, его родители из Европы армейское радио передавало программу по заявкам солдат и офицеров.
Михаэль покуривал в приспущенное окно. Муж едва обменялся с Анной парой слов. Она незаметно изучала холеное, загорелое лицо, благородную, как говорила мадам Симона, седину на висках. Михаэль носил отлично сшитый костюм и золотую булавку для галстука:
Он всегда при параде, поняла Анна, он ссылается на требования работы, но даже в кибуце он выглядит, как голливудская звезда на отдыхе она видела взгляды, бросаемые женщинами в сторону мужа.
Выслушав ее, адвокат Бен-Дрор вздохнул:
Доктор Леви она подалась вперед:
Анна, пожалуйста, господин адвокат
Предложив ей сигареты, он попросил разрешения закурить. В углу кабинета стоял автомат. Перехватив ее взгляд, адвокат заметил:
Резервистов перевели на режим повышенной боевой готовности. Я служил в бригаде парашютистов, воевал на Синае адвокат помолчал:
Надеюсь, что нынешняя он поискал слово, обстановка не затянется. Я скоро женюсь, как и ваш приемный сын, Анна рассказала ему о будущей хупе Эмиля, но только после осенних праздников, он щелкнул зажигалкой перед ее сигаретой, моя невеста сейчас стажируется в Америке, в конторе адвоката Кэтрин Бромли Анна кивнула: «Я о ней слышала». Адвокат улыбнулся: