Вы тратите деньги налогоплательщиков на мой кофе и тосты он шумно откусил от поджаренной горбушки, чтобы сказать мне то, что я знаю с детства? В подвале все наглухо запечатано, добавил профессор, Шмуэль видел стену. Выход из тоннеля находится в мертвой зоне. К нему никак не подобраться, не рискуя пулей от иорданцев Даян хмыкнул:
Мы обеспечим безопасность периметра. Авраам, он подался вперед, не мне тебе рассказывать, что любое препятствие может быть взорвано. Если ваш подземный ход ведет к Стене, армия должна оказаться там первой Авраам утвердительно сказал:
Мы забираем себе Старый Город силой Рабин отозвался:
Не мытьем, так катаньем. Авраам, он помолчал, мне нравятся твои статьи, но посмотри в лицо правде. Иорданцы никогда не пойдут на мирные переговоры, а палестинцы, он поморщился, которых никогда не существовало, тем более. Неужели ты не хочешь, чтобы твои внуки молились у Стены Плача Авраам смешливо сказал:
Мои внуки могут стать атеистами, это первое. Второе, он помолчал, внуков еще надо увидеть. Ладно, он рассовал по карманам сигареты и зажигалку, собирайте ребят, я проведу их в подвал дома Судаковых, и мы попробуем пробиться дальше. Но сейчас мне надо бежать, я встречаюсь с дочкой Даян щелкнул пальцами. Из-за угла вынырнул парень в хаки:
Напиши записку, распорядился бывший генерал, Моти все передаст. Твоя группа ждет, Авраам, он указал на два военных джипа с затемненными стеклами, они парашютисты, у них большой опыт десантов Авраам быстро нацарапал:
В раввинат не ходи, дождись моего возвращения с задания. Я все тебе объясню. Люблю тебя, он размашисто подписался, папа он прибавил:
В университет я позвоню, они отменят семинар. Встретимся в кибуце, милая
Он отдал конверт парню:
Лучше бы у них имелся опыт раскопок. Взрывчатку придется тащить на себе, недовольно добавил профессор, как в Варшавском восстании. Но почему такая спешка
Рабин щелкнул зажигалкой: «Потому что через час начнется война, Авраам».
Для визита в раввинат Фрида отыскала на вещевом складе кибуца потрепанные туфли на каблуке. Черный лак растрескался на старомодном носке. Она смутно помнила, что похожую обувь носила мать.
Для выступлений в Кнессете или встреч с министрами доктор Горовиц надевала единственный рабочий, как весело говорила она, костюм.
Бывшая воспитатель Фриды в детском крыле, госпожа Альмог, дежурившая по складу, вынесла девушке юбку с жакетом:
Примерь, она окинула Фриду оценивающим взглядом, для раввинов такое подойдет серая ткань заканчивалась выше тощих коленок Фриды:
Ты переросла мать, заметила госпожа Альмог, впрочем, отец у тебя тоже высокий
Фрида сняла костюм:
Но размеры у меня мамины, горло сдавили слезы, спасибо, госпожа Альмог, я надену армейскую юбку наряд цвета хаки падал ниже колен.
Фрида пожалела, что при демобилизации сдала казенные ботинки:
С раввинов станется плюнуть на мои кеды, она хотела надеть приличную обувь в кафе, ладно, я потерплю туфли оказались тридцать девятого размера. Фрида носила сороковой. Она сунула кеды в рюкзак, Эмиль раздраженно сказал:
Незачем здесь сидеть. Твой папа задерживается, на часах было двадцать минут восьмого, он, наверняка, хотел пожелать нам счастья, что он еще успеет сделать, Эмиль кинул на стол медь, мне надо возвращаться на базу, меня со скрипом отпустили на один день на его светлых, коротко стриженых волосах виднелась вязаная кипа:
У механика одолжил, ухмыльнулся Эмиль, он у меня религиозный парень, сионист, вроде рава Горовица, он потянул Фриду за руку:
Пошли, чем быстрее мы все закончим, тем лучше, Фрида успела крикнуть хозяину кафе:
Если придет мой отец, профессор Судаков, скажите, что мы в раввинате. Он такой девушка показала рукой, высокий, рыжий, то есть теперь седой
Хозяин сплюнул прилипшую к губе лузгу:
Расскажи еще, как выглядит Бен-Гурион, он ухмыльнулся, можно подумать, что я не знаю Авраама
Весь Израиль, от водителей автобусов до школьников, называл отца по имени. Детьми Фрида и Моше садились у старого радиоприемника в библиотеке Кирьят Анавим. В потрескивающем динамике звучал мягкий голос отца:
Добрый вечер, страна. С вами исторические беседы, у микрофона Авраам Судаков пятилетний Моше восторженно ахал:
Добрый вечер, страна. С вами исторические беседы, у микрофона Авраам Судаков пятилетний Моше восторженно ахал:
Но папа сегодня в кибуце, он дежурит на кухне Фрида вздергивала нос:
Это запись, дурак. Тише, сегодня продолжение рассказа о царе Давиде ноги в туфлях отчаянно болели:
Тогда была жива мама, поняла Фрида, я могла прибежать к ней в госпиталь мать держала на столе жестяную банку с леденцами:
Твой дедушка, доктор Горовиц, она подмигивала Фриде, называл их лекарственными. Они помогают от больного горла, обид и разочарований
Посасывая леденец, Фрида утыкалась рыжей головой в плечо матери:
Я приходила ее обнять, девушка подышала, она погибла, когда мне было одиннадцать лет и ничего не успела мне рассказать
Фрида узнала обо всем от старших подружек и сухих лекций школьных медсестер:
Мама нашла бы другие слова, она ковыляла по коридору вслед за Эмилем, ладно, соберись, осталось десять дней до свадьбы
В кабинете с табличкой «Секретарь» восседал парень немногим старше Эмиля, с клочковатой бородой и следами прыщей на щеках:
Он, наверняка, давно женат и у него трое-четверо детей, пришло в голову Фриде, и в армии он не служил, кузен Аарон Горовиц, демобилизовавшийся из бригады «Голани», был, по его собственному признанию, исключением:
Но вообще все больше парней из религиозных семей призываются, вспомнила девушка, за бортом остаются только совсем соблюдающие, вроде засевших здесь секретарь принял их документы:
У вас все в порядке, заявил он Эмилю, но справка о еврействе выдана армейским раввинатом Эмиль ядовито отозвался:
У входа написано, что вы Главный Раввинат Государства Израиль. Я служу в армии Государства Израиль. Или военные раввины для вас недостаточно кошерны, уважаемый рав клочковатый немного покраснел:
Сейчас открою дело он ловко достал серую папку с ботиночными шнурками, жених Эммануил бен Ицхак, адрес кибуц Кирьят Анавим, парень подпер щеку языком, невеста, он взглянул на удостоверение личности Фриды, Фрейда бат Авраам, адрес тот же
Фриде было жарко, однако она не рискнула расстегивать воротник рубашки:
Где ваша справка, госпожа Судакова парень, видимо, решил, что она еще служит в армии:
Я демобилизовалась, объяснила Фрида, но форменную юбку оставила себе услышав о юбке, клочковатый в стеснении упер глаза в пол, куда надо пройти за справкой
Парень гордо отозвался:
Теперь все в одной картотеке, сведения разнесены по городам. Вы не меняли место жительства Фрида помотала головой. Секретарь забормотал:
Место рождения Польша, год сорок пятый он выдвинул ящичек, Кирьят Анавим, Судаковы, вот и вы. Авраам, двенадцатого года рождения, Моше, сорок восьмого года рождения, Фрейда секретарь выдернул карточку:
Брак не может быть заключен, сухо сказал он, вы незаконнорожденная, госпожа Судакова. То есть мамзер, Фрида не верила своим ушам, вот соответствующее решение раввинского суда, тоже от сорок пятого года, девушка побледнела:
Как она разжала руки, рюкзак с кедами грохнулся на половицы, как мамзер? Почему мне никто ничего не сказал Фрида едва шевелила губами:
Эмиль, я ничего не знала стрелка дешевых часов на стене щелкнула, перескочив на без четверти восемь. В открытое окно кабинета донесся вой сирены:
Эмиль, Фрида цеплялась за его руку, подожди, как нам быть у нее подгибались колени, папа, наверное, именно это хотел сказать Эмиль оттолкнул ее ладонь:
Хотел, но опоздал. Или вообще не хотел, он презрительно посмотрел на Фриду, вы надеялись проскочить мимо раввината, собирались обмануть меня, сирена выла все громче, не на того напали. Мои дети не будут мамзерами, он обернулся на пороге, сказано, что это клеймо на десять поколений вперед, Эмиль брезгливо поморщился, удачи тебе в поисках другого дурака, лживая тварь он грохнул дверью.
Фрида рванулась за юношей, каблук туфли зашатался. Въехав носом в стену, она зарыдала, размазывая по щекам кровь и слезы.
Тель-Авив
Несмотря на войну, аэропорт Лода исправно работал. Иосиф сам подвез будущую Халиду Ахдиб к неприметной двери, ведущей в глубины служебных помещений. Малышка вылетала из Израиля по своему подлинному паспорту.