Тогда почему он живой?
Не знаю. Я не уверен, что он живой. Возможно, это его призрак.
Зрачки Колесникова расширились, и глаза снова сделались безумными. «Зря я начал эту тему, с тоской подумал Трубников. Вот идиот, вбил себе в башку и ничем не выбьешь. Нет! Ему все-таки следует подлечиться».
Призрак, говоришь? А давай я тебе завтра его приведу!
Не надо, Женька! истерично закричал Колесников. Только не его! Если приведешь, я снова вскрою себе вены прямо у тебя на глазах.
Успокойся! выдохнул Трубников, вцепившись в одеяло, которое Диман натянул на лицо. Хорошо, я его не приведу. Только не кричи.
Правда? в глазах Димана сверкнуло что-то детское. Он испуганно повертел головой и прошептал: Ты знаешь, он ко мне уже приходил. Домой. Я в глазок не посмотрел, открыл дверь, а он стоит такой прозрачный, бледный, грустный шары выпученные. Стоит и в глаза смотрит. Я ни бе ни ме, тоже стою и смотрю. Пошевелиться не могу от страха. А он вдруг таким слабым-слабым голосом говорит:
Моя жена у тебя?
Я затряс головой, потому что сказать ничего не могу. Он как-то очень печально вздохнул и сказал:
Извини. Тогда я пойду.
Развернулся и медленно-медленно пошаркал к лифту с поникшей головой. Но у лифта вдруг резко поднял голову, хищно улыбнулся (ты бы видел его улыбку, Женька!), затем провел пальцем по виску и пропел: «Свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения». Тут я опомнился и захлопнул дверь. Припал к глазку, а там никого. Как у меня не случился разрыв сердца в ту минуту? Черт его знает!
Трубников внимательно изучал лицо приятеля и видел в нем неподдельную искренность. Если бы это было игрой, Евгений бы почувствовал. Но в глазах Димана не мелькнуло никакого напряга. «Точно. Он сошел с ума на почве любви к Марго», пришел к унылому заключению одноклассник.
И все равно ты не похож на убийцу. У тебя слишком живые глаза. У убийц зрачки неподвижные, вяло ответил Евгений, не надеясь, что аргумент подействует просветленно.
Больной поднял глаза на друга и с ужасом простонал:
Женька, а у тебя глаза неподвижные. Может, это ты убил Олега?
12
Когда он почувствовал, что тело Олега начало тяжело оседать на землю, Дмитрий подхватил его под руки и прижал к капоту. В ту же минуту изо рта убитого хлынула вишневая струйка крови. Пистолет еще был в руках, и на открытый мотор капали алые капли. Дмитрия затошнило. «Бросить и убежать! Уехать, куда-нибудь далеко-далеко. Мама!»
Убийца с ужасом осмотрелся по сторонам. Вокруг не души. До машины метров десять. Сердце билось так, что казалось еще немного, и оно проломит грудную клетку.
Колесников схватил убитого за подмышки и повалил на себя. Кровь, наконец, перестала капать на мотор, зато обильно полилась на штаны убийцы. Колесников поволок труп к своему «БМВ», оставляя на дороге две полоски: борозду от тяжелых ботинок мертвеца и тоненькую струйку крови.
Тащить было нелегко. Тело тяжеловато. Олег не относился к хилякам. «Только бы не выехала из-за поворота машина», взмолился Колесников и тут же споткнулся о кочку. Он упал, сильно стукнувшись затылком о мерзлую землю. Труп свалился на него.
Колесников долго барахтался под тяжелым телом Олега, прежде чем удалось высвободиться и панически вскочить на ноги. «Бросить труп на дороге и уехать к чертовой матери!»
Дмитрий осмотрелся по сторонам. Вокруг по-прежнему ни души. Хоть бы вышла Марго из леса и помогла. Так нет. Она словно в воду канула.
Бедняга вновь поддел ладони под руки Олегу, сомкнул их на груди покойника и рывком приподнял. Однако не удержал равновесия и снова упал. Пришлось опять барахтаться под трупом и испуганно выбираться наружу. С третьей попытки Колесников поднял тело и почти юзом поволок к автомобилю. Положив труп на обочину, Колесников снял с сиденья мешковину, расстелил на дороге, катнул на нее покойника и ловко завернул наподобие ковра.
Когда исчезли распахнутые глаза Олега, стала значительно легче. Колесников связал мешковину веревкой и, наконец, втащил этот ужасный куль в автомобиль. Запихнув его на заднее сиденье, страдалец утер рукавом лоб и только тут заметил, что пистолет все это время находился у него в руке.
Дмитрий обтер его снегом и сунул себе в карман. Он попытался оттереть снегом рукав пуховой куртки и штаны, но ничего не получилось. Кровавые пятна только размазались и увеличились в объеме. «Где же эта чертова Марго?» с отчаяньем простонало внутри. Машина распахнута, капот открыт, на двигателе кровь.
Дмитрий обтер его снегом и сунул себе в карман. Он попытался оттереть снегом рукав пуховой куртки и штаны, но ничего не получилось. Кровавые пятна только размазались и увеличились в объеме. «Где же эта чертова Марго?» с отчаяньем простонало внутри. Машина распахнута, капот открыт, на двигателе кровь.
Убийца вытащил из кармана носовой платок, приблизился к «Жигулям» Маргулиных и тщательно стер с двигателя кровь. Но опять-таки только размазал. После чего закрыл капот и помчался к своей «БМВухе». Время уже поджимало.
Дмитрий быстро завелся, развернулся и помчался в сторону трассы по кочкам и буеракам. Он увидел в зеркальце, что Маргулина так и не вышла из леса.
Когда машина исчезла из поля зрения, Колесников прибавил скорость. Трясти стало сильнее. Водитель с ужасом услышал, что пассажир на заднем сиденье издает какие-то звуки. После этого он сполз с сиденья и затих.
Выехав на трассу, Дмитрий на полной скорости рванул в сторону области, но внезапно впереди у поста ГИБДД с ужасом увидел вереницу легковых машин. Судя по всему, патрульная служба учинила очередной шмон. «Ах, да! вспомнил Колесников, ударяя по тормозам. Как же он забыть о взрыве на Белорусской. Теперь на все постах облавы. Вот это влип!»
Убийца с ревом развернулся через две сплошные и на полной скорости рванул обратно в Москву. Куда? Куда бросить труп? Все речушки, попадавшиеся по пути, были покрыты льдом. Увезти мертвеца в лес за город и сжечь? Но на дорогах менты.
Уже темнело, а Дмитрий все никак не мог принять решение и колесил по всей Москве, как проклятый, преимущественно в районе набережной. Но открытой воды нигде не было, а разъезжать с таким пассажиром за спиной было все опаснее. Кругом одни патрульные машины. К сумеркам их выползло как тараканов.
Неожиданно сзади послышался шорох. Колесников обернулся и от ужаса вместо тормоза нажал на газ. Валявшийся под сиденьем куль шевелился. Только чудом машина не врезалась в столб. Бедняга круто развернулся на месте и съехал под мост. Под ним было темно и, кажется, ни души.
Дмитрий включил в салоне свет и убедился, что зрение его не обманывает. Мертвец в мешке действительно дергался. Дрожащей рукой Колесников достал из кармана револьвер, взвел курок и несколько минут с ужасом смотрел на мумию, которая, как будто унюхав пистолет, замерла. Может, ему показалось? Может, это от тряски машины?
Диман протянул руку к голове, и завернутый в мешковину дернулся. Колесников вскрикнул и выставил вперед револьвер. Дрожащей рукой он нащупал через мешковину лоб, подставил к нему дуло и выстрелил. Труп встрепенулся и затих. Пуля прошла насквозь и зарылась в сиденье.
В ту же минуту от бетонной стены отделились две тени и понеслись по ступеням наверх. «Да здесь кто-то был?» ужаснулся Колесников. Он быстро потушил свет и включил фары. Но те двое уже были на мосту.
Колесников с яростью развернулся и рванул обратно на дорогу. Описав автодорожный круг, он въехал на мост. На нем было четверо. Какой-то мужчина с сумкой через плечо, бабушка с палочкой и двое подростков: парень и девушка. Юная парочка, взявшись за руки, шла навстречу «БМВ» независимой походкой и улыбалась.
«Вряд ли это они, подумал Дмитрий. Скорее всего, он спугнул каких-то бомжей? Черт с ними! Надо сматываться поскорее».
В тот вечер бедняге ничего не оставалось, как вернуться к себе на Ленинский проспект, поставить машину с трупом в гараж и отправиться домой. За ночь может придти что-нибудь умное.
И действительно, войдя в квартиру и хлобыстнув стакан коньяку, Колесников вспомнил о пруде на Воробьевых горах. Там, в парке, на территории дворца пионеров каждое утро купаются моржи. А значит, есть прорубь
В ту ночь Дмитрий ни на минуту не сомкнул глаз. Он пил, и не пьянел. А сон не шел. Единственно, в чем помог коньяк, он несколько унял тряску. Но в половине седьмого, когда нужно было выходить, беднягу затрясло с новой силой.
Колесников выпил кружку крепкого кофе и спустился в гараж. Куль лежал на том же месте в пространстве между сиденьями. Только мешковина на лбу мертвеца стала черной от запекшейся крови. Дмитрий заставил себя прикоснуться к покойнику. Он был ледяным и жестким. В ту же минуту водитель энергично выехал из гаража и понесся на Ленинские горы.
Когда он въехал на территорию Дворца пионеров, стало уже светло. Дмитрий проследовал по парковой аллее, которая, к его удивлению, оказалась расчищенной от снега, доехал до пруда и подпрыгнул от радости: в белом пруду сиял огромный черный прямоугольник метров десять в длину и пять в ширину.