Не хочет, наверное.
А ну ясно. А кем твоя мама работает?
Думаю, здесь моя дочь призадумалась «Кем же мама работает? Я даже представила как ожесточенно задвигались, закрутились в голове у моего ребенка шарики-ролики. После чего дочка выпалила: Она читательницей работает. Книжки читает!».
С той поры моя жизнь немножко ухудшилась.
Я старалась не сталкиваться с Тыквой. Потому что всякий раз, завидев меня, она начинала вопить на всю округу:
«О! Привет, читательница! Чё читаешь? Да брось ты уже свое чтение! Сколько можно? Сегодня вечером ко мне мальчишки в гости с арбузом придут, выходили к бассейну, поедим арбуз, поболтаем.
Арбуз говоришь? А че тыква не вызрела? Разозлясь за «читательницу» пыталась отыграться я.
Да куда там?! Не уловив сарказма в моих речах, искренне сокрушалась моя собеседница. Тошко тыкву заморил, гад. Втюрился в меня по уши. А я ни в такую! Я, конечно, все понимаю: любовь любовью. Но растение-то не виновато. Его-то за что губить было? Ну, ты че? Придешь на арбуз?
Не-а.
Ну и зря.
***
В Тыкве все для меня было чрезмерно.
Через край.
Ее безудержное веселье. Ее глубокий сочный голос. Ее развязная манера общаться.
Я ничуть не обижалась, понимая, что никакого злого умысла в словах Тыквы нет. Но и представить ее в приятельстве было для меня делом совсем невозможным.
***
В тот день, до обеда, шел сильный дождь.
Природа Болгарии, получив небесную подпитку, взбунтовалась с новой, неистовой силой.
Откуда-то повылазили тысячи и тысячи виноградных улиток. Моллюски бесстрашно предоставили свои скользкие тела на Свет Божий, как незваные гости из фантастического фильма про Вселенских завоевателей Розы, открыто смотрели на нас влажными, обильно умытыми свежими лицами. Кусты легонечко похлопывали в зеленые, пока еще влажные, ладони.
Я сидела в своей комнате, пила чай, и, разумеется, что-то читала. Наступил уже вечер и вдруг до моих ушей донесся красивейший голос.
Издалека-а-а-а долго течет река Волга
Зачин песни прозвучал так выверенно, так интанационно верно, так задушевно и искренне, что в момент нарастания мелодии, загнал мне под загривок несметную стаю мурашек.
Я метнулась к окну. Пела Тыква.
***
Трое мужчин, сидящие в беседке за круглым столиком, (кстати, без арбуза) во все глаза смотрели на певицу, стоящую чуть поодаль, в широком жесте разводящую руки.. Тошко, охваченный безнадегой, притаился в кустах.
Лицо Тыквы, такое одухотворенное в ту минуту, атмосфера прекрасного вечера все вместе взятое, потрясло меня и заставило устыдиться в придумывании неказистого прозвища.
«Нет, пожалуй, буду мысленно называть ее Розой. Чайной розой», подумала я. И с той поры именно так и делала.
Из Болгарии я уехала, так ничего и не посадив.
Сталемир был рад.
Дим Димычу розы!
Рассказ
***
Лена, ты у нас на машине, съезди в Чернушку, купи цветов. Попросила меня бывшая одноклассница, когда я приехала в родное село на встречу выпускников. Дим Димычу цветы подарим.
Предложение меня не вдохновило.
Четыре часа я «пилила» за рулем автомобиля по междугородней трассе «Пермь-Чернушка», то и дело переметаемой голубыми снежными «змеями».
До торжества оставалось несколько часов, а мне еще нужно было сходить в баню, отдохнуть и принарядиться.
А теперь выходит нужно выволакивать машину из снежного намета, садиться за руль и мчатся сквозь метель в районный центр за каким-то там «веником».
***
Я очень уважаю и люблю Дим Димыча. Но обязательно цветы покупать? С сильным раздражением в голосе пыталась отвертеться я. Давайте коробку дорогих конфет купим на эти деньги Кофе можно подарить или чай Бутылку хорошего шампанского, наконец Зима на дворе. Как волочь цветы по морозу? Они замерзнут. Завянут. Давай купим конфеты!
Нет. Нужны цветы. Твердо настояла одноклассница. Конфеты это еда. А цветы воспоминания.
***
«Я прям падчерица из двенадцати месяцев. Садясь-таки в машину, думала я. Среди зимы поехала подснежники добывать».
Длинная дорогая шуба (надо же было пустить « звездную пыль в глаза» бывшим школьным приятелям) мешала управлению автомобилем; проселочная дорога в одну колею, каких я за весь свой водительский стаж мало где видела; усталость от суеты и раннего подъёма все в тот момент меня злило.
«Согласна, конфеты еда, охотно накручивала я себя. Но что за противная фраза, про то, что «цветы это воспоминания»?
Словесный штамп.
Формальное и фальшивое выражение. Пустое и никому не нужное Конфеты хоть съесть можно. Все-таки удовольствие.
А что такое цветы?
***
Я знала, про два цветочных киоска в Чернушке.
Поехала в более центральный, на площади Нефтяников.
В киоске сидела сильно надутая тетенька.
Она демонстративно игнорировала мое присутствие, не желая отвлекаться от районной газеты, и куталась в шаль.
Я, подивившись тому, что в эпоху развитого капитализма в России, такие продавщицы до сих пор существуют, принялась разглядывать ассортимент.
Ассортимент был жидок.
Три бардовые хлипкие розочки, запелёнатые в целлофан, оказались самым ценным товаром в киоске «Цветы».
Я купила розы и поехала наряжаться.
***
Мелодраматическую часть о моменте встречи со школьными приятелями и учителями, большинство из которых я не видела 25 лет, пожалуй, опущу
Перейду к сути.
После того, как первые бурные эмоции поутихли и первые слезы уже капнули и были вытерты, нас, гостей сельской школы пригласили в кабинет химии.
Там, в импровизированном кинозале, пустили на экран школьную хронику.
На черно-белой фотографии я увидела себя, еще маленькую с лохматыми астрами в руках.
И тут, словно по щелку, настал тот момент истины, то состояние ума, которое моя одноклассница нарекла словом «воспоминания».
***
Мне мигом припомнилось, что розы, до поступления в Пермский институт, я видела только лишь на глянцевых открытках
Что у мамы моей, всю жизнь тяжело работающей на животноводческой ферме, всегда в полисаднике росли астры, георгины и гладиолусы.
А не только редька да капуста.
Припомнилось мне, как на последний майский звонок, выпускники школы приносили из леса желтые кувшинки на пористых толстых ножках.
А на девятое мая рвали Иван-да-Марью, чтобы обежать с букетиками ветеранов войны, накануне праздника, и вручить им поздравительные открытки и цветы.
***
Потом, во время торжественной церемонии, наш класс вручил Дим Димычу букет роз.
А я подумала: «Как элегантно розы подчеркнули уникальность этого вечера. И как дешево смотрелись бы сейчас конфеты».
***
«Тебя не узнать. Сказал мне Дим Димыч. Вроде бы не изменилась особо, а будто другой человек».
А я про себя подумала: «Видимо, действительно очень изменилась, раз мне приходиться объяснять: зачем учителям нужно дарить цветы».
Свадьба
Рассказ
***
По городу, вывихивая зонты, блуждал недовольный октябрьский вечер.
С небес лило.
Под окнами «хрущевки», больного желтушного цвета, развалившись поперек тратуара, по-хозяйски нагло обосновалась глубокая мутная лужа.
Феликс Матюшин, сильно взволнованный крутым поворотом своей судьбы, даже не думал унять нервную дрожь. Он просто смотрел из кухонного окна своей «однушки», на спешащих мимо прохожих.
***
Усталые люди, каждый на свой лад, преодолевали окаянное место.
Кто-то перепрыгивал; кто-то обходил; кто-то норовил встать на цыпочки, колобродя руками, как пьяный эквилибрист.
Все спешили домой, к телевизору.
Через час «Камеди клаб» обещал начаться.
«Всяк по-своему норовит не увязнуть в гнилой топкой луже. Мрачно философствовал Феликс. Длинные пряди его волос застили ресницы. Но Феликс помехи не ощущал. Напряженно думал. У каждого своя лужа: каждый выкручивайся как знаешь».
***
Огромная сонная муха устало покружила перед глазами Феликса, потом приземлилась-таки на его умный лоб.
Феликс резким движением головы смахнул с себя насекомое, интуитивно потер красивые тонкие пальцы, испачканные краской, о теплый свитер.
Опоенная осенью муха шмякнулась об пол.
Феликс размазал ее ногой, обутой в тапок.
«А я не позволю себя раздавить. Вслух произнес он. Я не муха».
***
Ольга внесла себя в квартирку Феликса, в виде большой фиолетовой астры.
Роскошная. В капельках дождя. Она возникла внезапно. Из городских неокрепших сумерек. В мокром плаще с подолом-бутом, с прохладною влажною кожей.
Пельменей хочешь? спросил ее Феликс.
Хочу, ответила Ольга.
Давай сварим. Феликс раздраженно распахнул морозильник. Достал оттуда полпачки «Губернских».
***
Ольгины пальцы бегали быстро.