Путешествие по однокашникам с джинном Ваней. Авантюрный роман - Артур Кангин 5 стр.


И джинн вертанулся

Дарья Ростова стала скукоживаться. Что-то происходило и с ее лицом. В результате, она превратилась в карлика, причем мужского пола. Метр с кепкой. По крайней мере, школьная линейка в ее руках по габариту оказалась точно такой же.

 Ах, вот вы как?!  фальцетом проверещал лилипут.  Я сейчас прикажу бросить вас в бассейн с крокодилами. Найму киллеров. У меня и среди них есть горячие поклонники. Ваши дни сочтены!

 Пора сваливать  проржал Горбунок.  Не хочется брать грех на душу. Иначе я лягну эту гадину так, мало не покажется.


13.

Понурившись, мы шествовали мимо фантастически загаженного Чистого Пруда. Повсюду окурки, рваные целлофановые кульки, пустые пивные бутылки и жестяные банки.

 Вот мы и нажили первого врага,  гриппозно шмыгнул носом джинн.

 Думаешь, о киллерах всерьез?  скосился я на него.

 Ну, пока функционирует мой левый сапог, нам ничего не грозит. Это же не мировое правительство, на которое приходилось тратить раскрутку даже правого.

 Почему ты превратил ее именно в карлика?  Горбунок мотнул мохнатой башкой.

 Нашла такая фантазия По уровню ее таланта. Кстати, в таком карманном варианте вряд ли она сможет садировать литературных «негров».

 Куда двинем дальше?  обвел я невидимый за многоэтажками горизонт.

 Предлагаю нырнуть в недра интернета,  хрюкнул Горбунок.  Навести о каждом ученике твоего класса справки. Иначе опять сядем в лужу.

Вдруг позади мы услышали истошный треск мопеда. Обернулись. Ба! За нами с охотничьей двустволкой гналась сама г-жа Ростова.

 Змеям скормлю!  вскрикнула она и прицелилась Горбунку прямо в темечко. Тараканьи усики ее дьявольски топорщились.

 Это уже выходит за всякие рамки!  белугой взвыл африканец и со всей мочи прицельно лягнул карлика в плечо.

Засвистали тормоза. Мопед на всей скорости врезался в раскидистую липу. Ростову подбросило так, что она в бессознательном состоянии повисла на ветвях.

Ваня поднял двустволку.

 Не надо ее добивать!  попросил я.  Все-таки однокашница.

 Да ты что?  изумился джинн.  Я просто запал на отличную модель «Смит и Виссон». Возьмем как трофей. Обороняться от киллеров или поохотиться на куропаток.

 Каких еще, блин, куропаток?  ощерился Горбунок.

Дома мы сразу же приникли к экрану монитора. Оказывается, существовал навороченный сайт именно моего класса.

 Так-так-так,  зорко оглядел фотки экс-школяров джинн. «Беломор» его повис приклеенный к нижней губе.  Нефтегазодобытчики. Подрывники. Фокусники В общем, весь цвет нации.

 Ага!  протер я глаза.  Этого очень помню. Пашу Брюхатого. Кто он теперь? Ого! Алмазодобытчик! Примет нас без проблем. Мы с ним пару лет сидели за одной партой. Делились обедами.


14.

Паша Брюхатый нас встретил с энтузиазмом.

 Козлик! Неужели уже 20 лет? Не верю!

 Увы, Паша, увы

 Ну, проходите. Смелее!

Я кратко и смачно обрисовал создавшееся положение дел.

Павел вдруг загрустил. Очи его опустились, пальцы отбивали по столу погребальную дробь.

 Извини, не могу Я вообще не засвечиваюсь. Ни на одной тусовке меня не приметишь. Да и среди простонародья тоже.

 Что так?  испуганно заржал Горбунок.

 Архангел Гавриил! Святые угодники! Мне почудилось  зебра говорит.

Я освежающе резко толкнул Пашу в плечо:

 Это Горбунок. Уникум! К тому же, он не только видит кармические столбы, но и корректирует их.

Павел махнул рукой:

 Голова идет кругом У меня все так сложно

 Рассказывай!

Несмотря на свою фамилию  Брюхатый, Паша оказался маленьким, субтильным. Ни капли жира. Смахивал на Чарли Чаплина. Только без усиков. Волнистые с проседью кудри. Аккуратные ушки. Печальные черные глаза. Обаятельный, аристократичный, деликатный.

 Все произошло на моей яхте «Победа»,  тихо произнес он.  На ней мы решили провести с Лизанькой «медовый» месяц. И вот первая брачная ночь. Лиза была девственницей. И я возлег на нее И тут в кают-компанию, где и происходило секс-действо, ворвалась свора папарацци. С аквалангами, в масках. Доплыли, негодяи, до яхты. Ослепительные вспышки фотоаппаратов. Утром наши снимки оказались на первых обложках самых грязных таблоидов России. Надпись такая: «Богатенький Паша Брюхатый брюхатит бедную Лизу».

 Суки!  джинн высморкнулся в огромный платок.

 Суки!  джинн высморкнулся в огромный платок.

 Лиза ушла от меня. Не выдержала скандала. Ну скажите, кому я мешал? Мирно добывал свои алмазы. Вел себя тихо, как церковная мышь.

 Я бы банду папарацци поразил копытом!  Горбунок воинственно отбил чечетку.

 Ну, что вы?! Я категорически против душегубства!  Паша выпучил бараньи глаза.  Колесо судьбы вспять не повернешь. Жена бросила В своем Рублевском поместье обитаю анахоретом.

 Павлик,  вздыбил я брови,  может, тебе обратиться к психиатру? Или Горбунок провентилирует твой кармический столб?

 Пустое!  Паша махнул рукой.  У меня есть лекарство круче.

Г-н Брюхатый подошел к книжному шкафу. Открыл его. В глубине матово блеснули уголки стального сейфа. Защелкал кольцом набора кода.

И достал скрипку. Довольно потрепанного вида. Жалкий в своей истерханности смычок.

 Вот мой анальгин с аспирином! Это скрипочка от самого Страдивари. Купил ее по случаю, на аукционе Сотбис.

 Дорогая?  заржал Горбунок.

 Баснословно! Пара-тройка мешков отборных алмазов.

 Сыграй нам, Пашутка,  попросил я бывшего однокашника.  Обожаю тонкую, задушевную музыку.

 Под нее так славно думать о вечном,  ковырнул в ухе джинн.

Паша приложил хрупкое тело скрипки к шее, прижал плечом. Взметнул искрометный смычок. Смежил очи. И


15.

лучше б он это не делал!

Скрипка завизжала резаным поросенком. Мы с джинном невольно заткнули уши.

Играл он «Собачий вальс».

Закончит и тотчас начинает по новой.

Горбунок зарыдал. Алмазные бусинки слез повисли на детских ресницах. «Собачий вальс» в исполнении Паши Брюхатого пробрал его до костей.

Раздался мелодичный звук входного звонка.

 Елизавета Васильевна!  склонил набриолиненную голову вошедший лакей.

 Лиза! Касатка!  Паша открыл глаза, отбросил в сторону (бесценную!) скрипку. Жалобно завизжала оборванная струна.

В комнату вплыла толстая матрона с лучезарным взглядом. Видом своим напоминала дискоболку и толкательницу ядра в одном флаконе.

 Пашенька, я была не права!  кинулась на грудь к г-ну Брюхатому.

 Это я не прав! Не позаботился о нашей безопасности!  бросился к ней Павел Эммануилович.

Они сердечно обнялись. Троекратно облобызались. Лица их пунцовели от счастья.

 Какой козырный сюжет для Дарьи Ростовой,  шепнул мне Иван.

 Где тогда здесь бассейн с крокодилами? С пираньями, на худой конец?  тихонько проржала востроухая зебра.

 Увези меня на необитаемый остров!  вскричала Лиза.

 Есть такой остров! Только вчера на нем закончили выработку алмазов. Ни одного папарацци! Только альбатросы и королевские пингвины

 Чудно Именно там совьем гнездо. Ты будешь целый день играть на скрипке.

 Ну уж нет! Скрипку эту я подарю друзьям. Держи!  протянул он мне творение Страдивари.

 Жаль, что я не способен играть,  вскручинился Горбунок.

Павел взял со стола диск:

 Лазерный! На нем семьдесят часов нон-стоп «Собачьего вальса». И запасные струны.

 В вашем блистательном исполнении? Я о диске,  предвкушающе сглотнул Горбунок.

 А в чьем же?

 Значит, на свадьбу ты не придешь?  спросил я Пашу.

 Увы! Сегодня же улетаем к альбатросам.

Со скрипкой Страдивари под мышкой, диском за пазухой я брел по бульвару. За мной зебра с Иваном. Под нами хрустела золотая листва.

 Юрик, а ты умеешь играть?  обронил африканец.

 С красным дипломом закончил Гнесинку. Давал сольный концерт в Ла Скала. Мне рукоплескал сам Папа Римский. Мать Тереза рыдала навзрыд. Билл Гейтс бился в экстазе головой о стенку.

 Какая прелесть! Будешь мне нон-стоп наяривать «Собачий вальс».

 У тебя же есть диск?

 А вдруг я его поцарапаю? Или раздроблю, бляха-муха, копытом?


16.

Дома Горбунок попросил для него смузицировать на скрипочке Страдивари. Я с блеском исполнил «Собачий вальс». Не перепутал ни одной ноты. Новая струна, конечно, была явно не от гениального маэстро. Китайский новодел, шняга.

Зебра загрустила:

 То ли дело Паша Брюхатый! Рваная, синкопированная музыка. А у тебя, Юрик, зализанная, школярская. Извини, браток, ты  бездарен

Я в гневе отбросил жалкую поделку Страдивари.

На ночь Горбунок попросил поставить ему диск Павла Эммануиловича.

Мы улеглись на покой. Визгливые стоны скрипки не давали мне нырнуть в объятья Морфея. Резали будто стеклом по стеклу.

Назад Дальше