Он отключил телефон и, отодвинув стакан с коктейлем, хмуро произнёс:
Симбирцев. Мне пора. Вечерком позвоню, окей? Вы когда отчаливать собираетесь?
Не знаю, она неуверенно пожала плечами, наверное, завтра утром. С нами ещё кто-то должен поехать. Ждём. (с сочувствием глянув на Александра) Неприятности?
Вроде того. Когда шеф говорит ЧП, это всегда ничего хорошего. Ну, мне пора, он наклонился и ласково прикоснулся губами к её щеке.
Мисс Женя, надеюсь, я не утомил вас ожиданием? четко сказанная по-английски фраза инородно прозвучала в полупустом помещении бара.
Высокий, средних лет, мужчина в сером пиджаке в мелкую клеточку склонил седую гриву к ручке девушки:
Вы прекрасно выглядите сегодня!
Александр хмыкнул.
2
Примерно в это же время, на улице Степана Разина, в старом блочном доме ещё советской постройки царила тревожная суета.
Дверь в квартиру номер два на первом этаже была распахнута настежь. Внутри находился полицейский наряд и трое мужчин в штатском. Один из штатских был уже знакомый нам по «Астарте» лысоватый блондин Орлов, второй явно полицейский начальник, а третьей была молодая женщина в сиреневом платье, с нежным и взволнованным лицом.
Не смея войти, через порог заглядывали любопытные соседи, оживлённо шушукаясь.
Степанков, вы пригласили того, кто нам позвонил? штатский, похожий на начальника, обратился к одному из полицейских.
Я, я звонила! не дала ответить его подчинённому большая задышливая толстуха, в грязноватом фартуке и «дулькой» на голове, типичный образец карикатурной сплетницы, И Любу тоже я вызвала!
Она кивнула на молодую женщину в сиреневом.
Капитан полиции Шаганов, официально представился штатский, показав удостоверение, А вы?
Горячева Антонина Пална, торопливо зачастила толстуха, Проживаю в первой квартире. Лазуткину знаю уже лет пятнадцать. И уже лет десять мы с ней соседи. Она раньше в другом подъезде жила.
Антонина Павловна, почему вы решили позвонить нам?
А как не позвонить? женщина нервно сжимала и разжимала кисти рук, Четвёртый день электричество работает. И днём и ночью свет в кухне горел. За эти дни никто её не видел и не слышал. Во двор не выходила, мне не стучала, в магазине тоже не видели.
И что в этом странного? Может, уехала. Или ещё что.
А Муська? Муська, кошка её! соседка шагнула вперёд всем своим мощным торсом, заставив капитана попятиться, Кричала, как резанная! Да если б она уехала, неужели бы кошечку свою любимую кинула от голода умирать? Она женщина одинокая, тут толстуха бросила неодобрительный взгляд на «сиреневую», в смысле сама живёт, если куда и отлучалась более чем на сутки всегда просила меня за Мусей присмотреть. И ключ оставляла.
Понятно, прервал затянувшийся монолог капитан и обратился к «сиреневой» девушке которую соседка назвала Любой:
Любовь Самуиловна! Посмотрите всё-таки, на всякий случай. Ничего из вещей вашей тёти не пропало? увидев на глазах её слёзы, как можно мягче произнёс:
Не расстраивайтесь. Следов вторжения и ограбления нет. Трупа, извините, тоже. Так что ситуация пока неясная.
Вечер перед экспедицией выдался на диво приятным. Уходящее солнце разбросало нежаркие лучи по кронам засыпающих лип, а вечерний прохладный ветерок необидно трепал Женькины волосы и, невзирая на ранги и звания, профессорскую копну мистера Клоссона, идущего рядом с ней и наслаждающегося возможностью говорить на родном языке.
и вот тогда, мисс Женя, задумчиво вещал Клоссон, я и решил на всё посмотреть собственными глазами. Как у вас говорят, «voochiy»?
Девушка кивнула.
Это не могло быть совпадением, он возбуждённо нарисовал в воздухе черту, ведь такие случаи описаны трижды! И все три описания непосредственно связаны с Мирославлем.
Точнее, с Мирославской областью.
Ну да. Но это неважно. Эта деревня Яковлево. Я правильно назвал?
Женя опять утвердительно кивнула.
Она ведь всего в тридцати километрах от нас?
В двадцати восьми.
Видите? энергично зажестикулировал Клоссон. Даже ближе чем я думал! Она манит меня уже пять лет! Но прежде чем приехать, я перерыл все архивы! Я по крупинкам собирал информацию, я добился разрешения просмотреть полицейские отчёты по данным случаям, заручился поддержкой вашей РАН Ох В какие только двери мне не приходилось стучать И вот я здесь! И сегодня, когда подъедет господин Ревенко, мы, наконец-то, отправимся туда!
Я очень рада за вас! её искренне позабавила его юношеская восторженность, Но, может быть, пойдём обратно? Скоро ужин. Вы опять, как и вчера, забудете поужинать.
Да-да идёмте, вернулся на землю профессор, Вы знаете, дорогая Евгения, у каждого человека на этой Земле есть своя миссия. Иногда она кажется мелкой и незначительной. Но это не так. Потому что все мы только частички Вселенского космического паззла. И кто может сказать, какая частица более важна, а какая нет.
Вы, наверное, правы, Она даже немного оторопела от серьёзности услышанного, но всё-таки, в вашей профессии, простите, если скажу, как думаю
Ничего. Это даже приятно. Значит, вы считаете меня достойным вашего доверия, он поощрительно тронул её за локоть.
Вы только не обижайтесь. Ваша профессия, немного искусственная, что ли. Ну, кто сейчас верит в какие-то сказки об иных мирах, пришельцах и паранормальных чудесах? В девяноста девяти процентах это просто розыгрыши.
Я не буду с вами спорить, что люди лгут, покачал головой профессор, Лгут, порой сами не зная зачем. Но ведь один процент остаётся? Не так ли, мисс Женя? А значит остаётся и тайна.
Сами того не заметив, они прошли турникет и вошли в просторный гостиничный холл. Внезапно, уже у самого лифта, их остановил звучный баритон, нещадно коверкающий английские слова:
Мистер Клоссон, если не ошибаюсь?
Англичанин и переводчица немедленно обернулись и увидели высокого, плечистого парня, с невозможно обаятельной улыбкой и весёлыми искорками в глазах. Он радушно протянул руку профессору и представился:
Ревенко, Вадим. Эколог. Простите за небольшое опоздание.
Затем, он осторожно дотронулся до пальцев девушки и так же, покоряюще улыбаясь, произнёс:
А вы, наверное, Женя?
3
Кабинет начальника службы безопасности был тесноват и скрытен, полностью отражая внутреннюю сущность своего хозяина. Если теснота явление пространственное, то скрытность придавали два пузатых сейфа по разным сторонам устойчивого стола, в котором даже выдвижные ящики запирались каждый на свой индивидуальный код.
Хозяин кабинета, Валентин Артурович Симбирцев, жестом руки пригласил сесть уже знакомых нам Орлова и Кудрявцева, лысоватого блондина и того самого Сашу из бара «Регата», и, глянув в разложенные на столе документы, внушительно произнёс:
Один из наших клиентов, Лазуткина Светлана Бернаровна, 1958-го года рождения, 11 мая прошлого года заключила с нашей компанией договор о страховании жизни. На огромную сумму, (он сделал короткую паузу), в размере десяти миллионов долларов США.
Ничего себе! не удержавшись, присвистнул Кудрявцев, И какая сумма годовых выплат?
Шестьдесят две тысячи восемьсот двадцать долларов в год.
А откуда у этой Лазуткиной, обыкновенной бюджетной пенсионерки, такие средства? осторожно поинтересовался Орлов, Разве она не проходила проверку финансовым отделом?
Проходила, не проходила это нас не касается. Договор составлен правильно. Оговоренная сумма внесена полностью. Всё остальное не наше дело. Мы не ФСБ и налоговая инспекция, чтобы копаться в доходах клиента. Наша задача в другом, шеф снова сделал многозначительную паузу, установить, случилось ли что-то с Лазуткиной на самом деле, или это заранее продуманное мошенничество!
Такой вариант тоже не исключается? снова влез Кудрявцев.
Верно. Но пока неизвестно даже, жива она или нет. Дождёмся конца следствия. И если выяснится, что клиента нет в живых то вступаем в игру мы.
Понятно, кивнул головой блондин, насильственная ли это смерть или, например, суицид. Один только вопрос, Валентин Артурович. Причём тут рядовой служащий Орлов?
Я ждал, что вы спросите, Дмитрий Сергеевич, Симбирцев сцепил пальцы рук в замок и хрустнул костяшками, Видите ли, я знакомился с вашим личным делом и знаю, что вы почти двадцать лет прослужили в органах внутренних дел. И даже, дослужились до звания майора
А в один прекрасный день был уволен в связи со «служебным несоответствием», немного вызывающе закончил фразу подчинённый.
Да. Мы знаем. Но причины вашего увольнения были более чем странные. Я сейчас не об этом. Мне или, если угодно, компании, очень бы пригодился ваш опыт следственной работы.
Блондин поёрзал на стуле и очень точно закончил: