Всему свое слово - Терентiй Травнiкъ 3 стр.

Всё собирались  так и не сказали
Друг другу что-то важное. И вот
Дожди идти как будто перестали,
И выпал снег Заканчивался год.

Год завершался, как всегда, зимою,
Когда всё больше по домам сидят.
Расселись по домам и мы с тобою:
Два крайних места, разный только ряд.

Два места крайних где-то на задворках
Районов спальных дремлющей Москвы.
Два крайних места: сдёрнутая шторка,
Окно на первом, на окне цветы.

Еще две лавки около подъезда.
Для каждого по лавке на теперь
Условие для быстрого разъезда:
Ключи тому, кто не идет за дверь.

Всё собирались  так и не сказали
Ни за день, ни за месяц, ни за год.
Зима пришла, и холода настали;
На холода, заметил, нам везёт.

Еще везёт на мокрый снег зимою,
Еще на что-то близкое к нулю
Тогда не смог, а вот теперь открою:
И верю, и надеюсь, и люблю.

Когда-нибудь, покинув оглашенных,
Твоя душа возжаждет стать иной:
Не вездесущею, как прежде, но смиренной;
Не восхищённою на раз, но неземной.

Путь к мастерству в подходах безупречен
(Не потому ль в стремленьях к высоте
То час не тот, то место не для встречи,
То люди подошедшие не те?),

Дабы душа, преодолев сомненья,
Искала и терпела; а, найдя
Ко всем отказам должное решенье,
Здесь ощутила б верною себя.

Путь к мастерству! С тобой всегда надежда,
Твоим скорбям доступен свет иной.
Идущего нетореной тропой
Да воплотятся чаяния, прежде
Чем в силу вступит вечного покой!

Ну как, ну как же без стихов?!
Ну как не дать душе возможность
Сложить из кубиков-мирков
Твоих  миры! Минуя сложность

Ума, всем сердцем передать
Цветные ноты откровенья
И записать любовь в тетрадь,
Позвать любовь в стихотворенье.

Ну как, ну как же без стихов
С душою мне договориться?
Она крылата, я  не птица,
Мне без стихов не полететь!
К чему тогда открыли клеть,
Коль не взлетаются страницы?

Читать, взлетать стихи хочу,
Строкою обвести желанье,
Неназванному дать названье!
Хватаю карандаш, точу 

Ломается; я продолжаю
И вот готов он! Где листок?
Ах, чудо! Просто обожаю
Я твой, Поэзия, урок!

Ну как, ну как же без стихов?
Как без Любви всеговорящей
Жизнь ощутить здесь настоящей?
Без записей, без дневников

Я выхожу к стихам навстречу
Малюсенький мой человечек 
Запомните!  сегодня днём
Идёт к атлантам на приём!

Их мало  тех, с кем суждено прожить,
Пройти, промучиться и прострадать судьбину.
Дели на десять всё, и половину
С оставшихся достанется любить!

И ты люби! И ты любить старайся,
Храни и береги все узелки
Навеки дружб. И всяким разом кайся,
Когда расставишь ссорами силки.

Их мало здесь, кого мы называем
Ближайшими, родными. Мало их!
Душа их имена запоминает,
Как лист бумаги помнит каждый стих.

Их мало  тех, кто радости разделит
С тобой и горе сопереживёт.
Кто тихо скажет краткое: «Я верю
В тебя и в твой над пропастью полёт».

Их мало  тех, кто с честью держит знамя
Твоих полков, вдыхая горький дым.
Ты береги с тобой идущих в пламя:
Ведь каждый тот боец незаменим!

О тишине я говорю с тобой.
Любимая, про тишину послушай.
Укройся пледом и глаза закрой,
Чтоб не спугнуть случайным взглядом душу.

Начну с простого  с тишины шагов
Их очень мало, и они беззвучны 
Под стать волне, идущей от стихов.
Товар тишин (поверь!) почти что штучный.

Ещё из них  случайный ветерок.
Да, именно случайный, не иначе.
Еще глаза Нет, взгляд Нет-нет, намёк
Ты помнишь, как смотрел на нас тот мальчик,

Что на базаре торговал хурмой?
Да-да, тот самый, в белой тюбетейке.
Он тишиной смотрел да, тишиной,
Держа в руке пол-яблока и деньги.

Еще чаинки, те, что медленно,
Не обгоняя время, оседают
На белое фарфоровое дно,
О тишине определенно знают.

Глаза не открывай, попробуй так 
С закрытыми!  тишин увидеть звуки.
Однажды уличный  то ль фокусник, то ль маг? 
Их извлекал, изламывая руки

Свои, как ветви плачущих ракит,
Как графики в изданиях научных.
У тишины есть свойство: не молчит,
А просто от рождения беззвучна.

Я продолжаю: падающий снег
Снежинки в мох ложатся и не тают.
Я спрашивал у них о тишине 
Сказали: с нею, но пока летают.

Пока летают, знают всё о ней;
Пока живут, то тишиною дышат.
Сказали, что бывает у теней,
У звёзд бывает, только не у рыжих.

Сказали мне: случается, что в небе
Из вытекающих из звёзд душистых смол
Она фигурки пауз часто лепит
И собирает их себе в подол.

Ловлю её за каждой запятою,
За каждою секундой золотой,
Когда о ней мы говорим с тобою,
Когда молчим, любимая, с тобой.

Меняется время. Меняется ход
Шагов тех, с которыми шёл старый год,
А новый иными шагами пойдёт,
А новый по-новому путь свой начнёт.

Быть может, решит новый год не спешить,
И нас не сорвут за собою ветра,
И нас по весне не заманит трава,
Мы тихой рекою останемся плыть.

А может, сорвется он и поспешит
Так, словно зовут его трубы в поход,
И нас в неизвестную ранее жизнь
Встревоженный год за собой позовёт.

И будут победы, и будет печаль,
И то, что собою светило закроет.
И будет сверкать с ножен вставшая сталь,
И каждый второй назовётся героем.

Дойдем  так увидим, как год по часам
Расставит шаги и с размеренным боем
Пойдет на восток по шестам колоколен,
Все тайны свои поверяя и нам.

Играй, менестрель; и пастушка, танцуй!
Стрекозы, звените своими крылами!
Прошедшего времени нам не вернуть,
А новое может случиться не с нами.

О незаконченности дела
Не думать и не сожалеть,
Чуть слышно попрощаться с телом
И сладко-сладко умереть.

Пусть в полог звёздный обернётся
Здесь ночь, пусть солнце светит днём.
Пусть снег идёт, пусть дождик льётся,
Пусть всё идёт своим путём

Лечь на кровать, расправить плечи,
И не мечтать, и не хотеть.
Расслышать, как приходит вечер,
И сладко-сладко умереть.

И с разрешительной молитвой,
Вкусив кадильный фимиам,
Довериться иным мирам,
Как воин провиденью в битве.

Ловя путей незримых ход,
Уверясь ангельской заботой,
Начать прекрасный переход
С восьмой  звучащей светом!  ноты.

Пасть на траву, раскинуть руки,
Оставить обстоятельств плеть
И сладко-сладко умереть,
Ловя миров нездешних звуки!

А была ли жизнь?  об этом
Ты спроси, спроси у лета,
Ты спроси у ветра летом 
А была ли эта жизнь?

А была ли жизнь? Не сон ли
Эти травы и цветы?
Слушай дальнее, не звон ли
Колокольный слышишь ты?

А была ли жизнь? Промчалась
Тройкой-птицей, небылицей,
Перевернутой страницей
Разлетелась, расплескалась

А была ли жизнь? Изношен
Плащ походный и из ножен
Кем-то вынута тоска
Ой, еловая доска,
Просмолись, да прослезись!
А была ли эта жизнь?

А была ли эта жизнь?
Знает поле бранной сечи,
Да копеешные свечи,
Знают ворон, да туман,
Знает ворог, да аркан

Знают сонные погосты,
Да во мху сыром кресты.
Недалече, в три версты,
Добежать, а так непросто

Начинать и завершать.
Путь в неведомо лежит
Время соколу взлетать
А была ли эта жизнь? 
Не додумать, не узнать

От зимних строк не отказался.
И пусть морозен этот строй,
Но всё равно пишу зимой
Стихоморозие. Не сдался!

Февраль задумчив и невесел,
Не то что сказочный январь.
Кто-то невидимый повесил
Луну, и матовый фонарь

Её лимоном бледным светит
По переулкам и дворам
Февраль в расхлябанной карете
То ли плетётся, то ли едет
С очередной депешей к нам.

Обычных зимних дел стоянье:
Рассвет тягуч, и день такой
Мост над замерзшею рекой,
Что рот ворчливый с расстоянья 

С кривыми уголками губ.
Из всех, каких возможно, труб 
Дымки, дымочки и дымы.
И снег с оттенками сурьмы 

Уставший, очень старый снег
А вот и первый человек 
И обязательно спешащий,
И шаг, переходящий в бег

Утрами так оно бывает
Нередко с первыми людьми:
Несутся, словно их сдувает,
Куда-то, съёжившись, они,

А вслед им мотаной тесёмкой
Вертляво стелется позёмка
Февраль не просто описать.
Увы, но с ним не уживётся
К теплу привыкшая тетрадь.

И все же я берусь за это.
В запасе дедовский есть метод,
И, как бывало всякий раз,
Раскряжит он метелей сказ.

Под старость дворником служил
Мой дед в том доме, где мы жили,
Уж больно вьюги не любили
Его метлы студёный пыл.

Едва завидев, хоронились
Они, лишь ласковым снежком
Ему под валенки ложились,
Чтя этим дворницкий закон.

Пройдусь-ка я со знаньем дела
По неприветам февраля,
Всё потому что мне на белом
Привычней пишется, друзья.

Всё потому что в настроенье
Мне февралёвское словцо,
Как вышедшему на крыльцо
Милы прохлады дуновенья.