Уже подходя к своему номеру, он услышал, как надрывается телефон. Да, в его номере даже был телефон! Но пока нашаривал ключ и пытался попасть в щель замка, телефон умолк. Он набрал номер дежурной и попытался выяснить, кто звонил? Вопрос удивил дежурную.
Я вам шо контрразведка? ответила она с таким искренним изумлением, что Мазину стало стыдно за очевидную бестактность своего вопроса.
Он переоделся в спортивный костюм в номере было прохладно спать ещё не хотелось, попытался читать, но быстро и с раздражением отшвырнул журнал, который прихватил с собой из дома. Было невозможно сосредоточиться на чтении, когда в голове вращались по кругу как выстроившиеся в кольцо ящерки, закусившие хвосты бегущих впереди товарок одни и те же безответные вопросы.
Из ступора его вывел стук в дверь.
1.4
Михаил Александрович, откройте. Милиция.
Мазин заметался по номеру. Что? Зачем? Что натворил? Что спрятать? Потом опомнился что это я? Что мне прятать? Совсем нервы ни к чёрту. Подошёл и уже спокойно, сдерживая дыхание и, стараясь унять заколотившееся сердце и подкатившую дурноту, открыл дверь. В ярко освещённом гостиничном коридоре стоял совершенно не страшный коренастый мужчина, в сером, слегка лоснящемся от долгой носки костюме, белобрысый, с мягкой улыбкой на круглом и очень бледном лице.
Простите великодушно, Михаил Александрович, что так поздно и что, наверно, напугал, тут он полез в нагрудный карман костюма, вытащил оттуда красную книжечку, ловким движением фокусника одной рукой раскрыл её и, быстро проведя разворотом перед носом Мазина, убрал обратно. Следователь прокуратуры Наливайло Сергей Максимович.
Да, это ничего, я ещё не спал. А я Михаил Александрович, зачем-то начал представляться Мазин, не сообразив, что гость, очевидно, знает, к кому пришёл.
Да, да, нетерпеливо отозвался тот, заглядывая через Мазинское плечо. Вы один?
Да, конечно, а в чём, собственно, дело? наконец, стал приходить в себя тот.
Так я могу зайти, не отвечая на вопрос, утвердительно сказал следователь и, двинувшись на Мазина, вынудил того отступить в сторону и дать Наливайло пройти в комнату.
Зайдя в номер, он быстро осмотрелся, заметил папку и коньяк на столике, но трогать ничего не стал, а только придвинул себе единственный стул, расположился на нём поудобнее и приглашающим жестом подозвал хозяина комнаты.
Да вы присаживайтесь, Михаил Александрович, присаживайтесь. Вот хоть сюда, на кровать и присаживайтесь. Вы уж извините за бесцеремонность, но, согласитесь, будет странно, если я, гость и мужчина, буду сидеть на вашей кровати, тут он мелко хихикнул, но тут же прервался.
Я к вам, Михаил Александрович по делу, конечно. А вы здесь ведь тоже по службе? тут он сделал паузу, дожидаясь ответа.
Да, и по работе тоже, уже грубее ответил Мазин, потихоньку начавший приходить в себя от провинциальной непосредственности гостя. И по личному делу заодно.
А какое, позвольте полюбопытствовать, личное дело у вас в наших краях?
А по какому, собственно, поводу и ваш визит, и все эти вопросы? вспыхнул Мазин.
Да вы не волнуйтесь, Михаил Александрович, вас ни в чём не обвиняют, следователь сделал в этом месте многозначительную паузу, в которую так и просилось «пока», и, цыкнув зубом, продолжил. Просто я веду дело о пропавшем гражданине Якобсоне Исааке Гершевиче, а вы им тоже интересуетесь, вот я и зашёл к вам выяснить кое-что. Это же лучше, чем вызывать вас повесткой в прокуратуру не так ли?
А откуда начал было Мазин, но тут вспомнил адрес гостиницы, оставленный им плюшевому старичку в ателье, и махнул рукой. Да, конечно, хотя я и не понимаю, чем могу быть вам полезен. Я не был в городе уже много лет. Приехал только сегодня и могилы родителей посетить, и на встречу выпускников сходить юбилей у нас, двадцать пять лет окончания школы.
Вот как Любопытно, любопытно, забормотал следователь А с жертвой вас какие связывали отношения?
С какой жертвой? похолодел Мазин.
Ну, с пропавшим, с Якобсоном, нетерпеливо пояснил Наливайло.
Да, никаких отношений не было. Подростком я любил забегать к нему в ателье, занятный старик был, про войну интересно рассказывал, и фотографировались мы у него, так это всё двадцать пять лет тому назад было. А с тех пор я его и не видел. И почему вы его жертвой называете он что убит?
А откуда начал было Мазин, но тут вспомнил адрес гостиницы, оставленный им плюшевому старичку в ателье, и махнул рукой. Да, конечно, хотя я и не понимаю, чем могу быть вам полезен. Я не был в городе уже много лет. Приехал только сегодня и могилы родителей посетить, и на встречу выпускников сходить юбилей у нас, двадцать пять лет окончания школы.
Вот как Любопытно, любопытно, забормотал следователь А с жертвой вас какие связывали отношения?
С какой жертвой? похолодел Мазин.
Ну, с пропавшим, с Якобсоном, нетерпеливо пояснил Наливайло.
Да, никаких отношений не было. Подростком я любил забегать к нему в ателье, занятный старик был, про войну интересно рассказывал, и фотографировались мы у него, так это всё двадцать пять лет тому назад было. А с тех пор я его и не видел. И почему вы его жертвой называете он что убит?
Мы не можем этого достоверно утверждать, но он исчез почти месяц тому назад, и пока что розыски ни к чему не привели, говоря это, следователь резко наклонился на стуле в сторону сидящего на кровати и своими голубыми, слегка водянистыми глазами прямо таки впился в него. Развязные манеры гостя, отдающие клоунадой, начали раздражать Мазина. Ему почудилось, что странный гость вот-вот, добавляя в конце слов шипящее «с», заявит ему:
Так это вы-с, вы-с, Михаил Александрович, и убили-с, старичка Изю.
Смахнув наваждение, Мазин встал с кровати, и, взяв коньяк, собрался было налить себе, но спохватился и предложил гостю. Тот явно ждал приглашения и, демонстративно посмотрев на наручные часы, заявил, что рабочее время у него закончилось, и он не видит причин, по которым ему бы следовало отказываться от такого заманчивого предложения. От его многословной манеры излагать свои нехитрые мысли, обволакивая их пеленой ничего не значащих слов, у Мазина начало гудеть в голове. Он пожалел, что не спрятал бутылку до того, как открыл дверь, но делать это было уже поздно, он сполоснул второй стакан и разлил коньяк. Закусывать было нечем, а доставать припрятанные на подарки и взятки две коробки ленинградских конфет, он точно не собирался. Они выпили, и Мазин сразу закурил вместо закуски. Наливайко оказался некурящим, и Михаил Александрович выдыхал, мстительно наблюдая, как незваный гость морщиться и демонстративно отгоняет дым ладошкой. Разговор пошёл уже не относящийся к делу и, поскольку коньяк был допит, а говорить следователю о второй бутылке, которая была в чемодане, он не планировал, то Наливайко, заметив, что Мазин потянулся за новой сигаретой, стал многословно откланиваться впрочем, за коньяк так и не поблагодарил. Напоследок, по клоунски расшаркавшись, сказал, что если у него ещё возникнут вопросы, то ему, возможно, придётся ещё разок побеспокоить любезного Михаила Александровича. На что, конечно, получил вежливое разрешение, которого он, собственно, и не спрашивал. Он уже был в дверях, когда Мазин, вспомнив, неожиданно для себя спросил:
Да, Сергей Максимович это вы звонили по телефону, перед тем, как зайти?
Я? Нет. Я не предупреждаю о своём визите заранее, осклабился Наливайло.
Глава 2
2.1
Шёл уже двенадцатый час ночи. Спать не хотелось. Нервное напряжение этого странного дня выталкивало сон, не давало расслабиться. Но поспать было нужно, и Мазин приоткрыл форточку проветрить комнату перед сном. Ночной ветер ворвался в номер, зашелестел разложенными фотографиями. Чтобы успокоиться, Михаил Александрович попробовал сделать несколько дыхательных упражнений, которым обучила вторая жена, увлекавшаяся йогой и помогло. Он расслабился, представил себя облачком, плывущим над зелёным лугом, пришёл в благодушное настроение и уже собрался было спланировать на землю, раздеться и пойти под душ, но Нет, не суждено было ему сегодня отдохнуть.
На этот раз в дверь стучали хоть и решительно, но не так требовательно, как колотил Наливайло. Мазин не стал спрашивать, кто там, а сразу открыл, но увидел стучавшего, только когда перевёл взгляд вниз, совсем вниз. Мальчишка был такого маленького роста, что Мазин обречённо подумал, что всё допился: гномы мерещатся. Гном шмыгнул носом, поправил сползающую на лоб кепку и баском спросил:
Ты, что ли, Мазин?
Я, обречённо ответил готовый уже ко всему Михаил Александрович. А ты кто?
А я Фёдор, тем же баском ответил гном. Это тебе, и протянул сложенный вчетверо лист разлинованной бумаги.