подружишься.
Луиза и Элиза были настольеко похожи, что все их постоянно путали. Мать
Эрминия распорядилась сделать какой-нибудь опознавательный знак на их
одежде, чтобы легче было бы их различать. И с того дня на белом
воротничке Луизы был пришит небольшой лоскуток синего цвета, благодаря
которому сестёр можно было различить.
Потянулись унылые и тоскливые дни, ничего не скрашивало пребывания
сестёр в монастыре. Уже скоро должен был состояться постриг обеих. Луиза
ждала это событие с ужасом, зная, что потом навсегда уже закроются
перед ней двери монастыря, Элиза ждала пострига с безразличием, ей было
абсолютно всё равно, где жить.. Единственный кто радовался тому, что Луиза
вскоре станет монахиней это была сестра Апрелия. Каждую свободную минутку
она старалась проводить в келье Луизы, но найти общего языка с Элизой,
сестре Апрелии не удавалось.
Идя как-то к Луизе и, проходя мимо молельни, сестра Апрелия услышала
приглушенный разговор. Один голос она узнала, это была мать Эрминия, но
вот с кем она говорила, понять сестре Апрелии не удавалось, собеседник
настоятельницы говорил приглушенно и шепотом. Монахине стало очень
интересно кто он, этот собеседник и осторожно, чтобы не нашуметь,
заглянула в молельню. Рядом с матерью Эрминией стояла монахиня, на
которой был надет плащ с капюшоном, но капюшон больше напоминал
мешок, надетый на голову, лицо полностью закрыто и лишь два круглых
отверстия были прорезаны для глаз.
Мне нужны две. Шептала монахиня. И желательно из новых.
Когда?
Я сообщу.
Хорошо. У меня как раз есть две новые.
Мне пора.
Сестра Апрелия быстро отбежала от двери, чтобы не попасться на глаза
матери Эрминии и таинственной монахине. Она буквально распласталась на
стене и стояла не дыша, к её счастью, мать Эрмини и монахиня прошли
другой стороной коридора и сестра Апрелия осталась незамеченной, подождав
ещё несколько минут, она быстро прошла в свою келью, позабыв, что шла к
Луизе. Увиденное и услышанное очень напугало её. Обсудить это она
могла лишь только с Луизой, но сейчас даже и говорить у неё не было сил.
ГЛАВА 2
Сестра Апрелия торопливо прошла в свою комнату. Она даже себе не могла
объяснить, что её так напугало. -«Ну, говорила мать настоятельница с кем-то, ну
и что?да мало ли о чём и с кем может говорить она». Успокаивала себя
Апрелия, но почему-то непонятное чувство тревоги не покидало её. -«Что две
понадобились этой незнакомке?» Она ничего не могла понять, но чуть
успокоившись решила всё же наведаться к Луизе и поделиться с ней
услышанным, а уже после заняться своими обязанностями по монастырю.
Луизе и Элизе тоже были даны поручения, все монахини выполняли
каждодневные работы уборка, стирка, шитьё, были даже комнаты для обучения
грамоте. Свободного времени у них было мало, ведь ещё и несколько раз в
день им приходилось молиться. Но, несмотря на загруженность, всё же
монахиням удавалось выкроить несколько минут в течении дня, чтобы просто
пообщаться друг с другом.
Элиза стала очень замкнутой, до того замкнутой, что даже родная сестра её
не узнавала, разговорить Элизу не получалось. На все попытки Луизы вовлечь
сестру в беседу, Элиза отвечала односложно или просто кивком. Казалось,
что Элизу уже ничего в жизни больше не интересовало, она, словно робот,
однообразно проживала каждый день и не интересовало её и не радовало.
Но Луиза не оставляла попыток вернуть сестре интерес к жизни, хоть и
понимала, что в стенах монастыря сделать это очень трудно, однако, не
теряла надежды.
Чуть успокоившись, сестра Апрелия прошла к сёстрам, но Луизы не было, в
келье находилась только Элиза, а с ней у Апрелии дружба не
складывалась. Она очень хорошо понимала Элизу, сама ведь не из
разговорчивых была и потому не настаивала на общениях с ней. Сестра
Апрелия была уверена, что замкнутость Элизы имеет конкретную причину, но
расспросами не приставала, помня себя.
Ты не знаешь, когда вернётся Луиза? Спросила Апрелия, но Элиза лишь
молча покачала головой. Оставаться больше в келье монахиня не видела
смысла и отправилась в прачечную, сегодня была её очередь стирать для всех.
Лишь только во время большой молитвы Апрелии удалось шепнуть Луизе
мне надо с тобой поговорить, не иди сразу к себе. После молитвы, покинув
молельню, Апрелия быстро заговорила с Луизой.
Я не знаю, может, зря так нервничаю, но почему-то мне неспокойно. Уж очень
какая-то странная была эта женщина, что разговаривала с матерью Эрминией,
и вот ещё, что мне показалось странным мать Эрминия всегда в разговоре с
нами такая властная, строгая а перед этой женщиной заметно пасовала,
мне даже показалось что она её побаивается
Луиза вначале слушала Апрелию не очень внимательно, но последние слова
заинтересовали её. Ты никогда прежде не видела этой женщины в монастыре?
Нет. Уверенно ответила Апрелия. Но это не значит, что её не бывало
здесь, просто на глаза мне она могла не попасться.
Да, возможно, что и так. Да интересно и что за две ей нужны? Причём
новые? Как ты думаешь, что это может быть?
Не имею понятия.
Сестра Апрелия я думаю, не стоит нам с тобой об этом думать, ну, мало
ли какие дела могут быть у матери Эрмини, ведь она же настоятельница
такого большого монастыря. Не наше это с тобой дело. И не надо никому
говорить о том, что ты слышала, ведь кто-то из монахинь может и донести
ей на тебя, да ещё и от себя добавить, что ты следишь за настоятельницей.
И представь, какие у тебя из-за этого могут начаться неприятности. Ну, а то
что тебя накажут в этом я и не сомневаюсь. Поэтому, забудь и эту
женщину-монахиню и то, о чём они говорили, не наше это с тобой дело.
Повторила Луиза. Не ищи на свою голову проблем.
Да, скорее всего, ты права. Задумчиво произнесла сестра Апрелия. Я так и
поступлю забуду, что видела и что слышала.
Ну, и отлично. А сейчас и тебе и мне с сестрой пора заниматься нашими
текущими делами.
Монахини разошлись кто куда. В молельне осталась мать Эрминия. Она
обдумывала слова и просьбу своей посетительницы найти двух, причём
надёжных и желательно из новых. В надёжности своих подопечных она не
сомневалась, никому из них не хотелось бы сменить спокойствие монастыря
на страшную жизнь заключения и потому никто из монашек на предательство
не пошёл бы, в этом мать Эрминия была твёрдо уверена. Но вот кого
выбрать? Этот вопрос заставил её задуматься и почему требуются новенькие?
У новеньких и опыта в подобных делах нет да и умения тоже. Но спорить
она не привыкла, раз требуют новеньких, значит будут новенькие. Время
пока есть, сроки не оговорены и она сумеет подготовить подходящие
кандидатуры. «Новенькие у меня есть, правда, одна из не такая уж и
новенькая, но сойдёт за новенькую, вот, только характер у неё уж очень
остёр, ну, да ладно и не таких обламывала». Рассуждала мать Эрминия,
находясь в молельне. «Завтра надо уже начать их обрабатывать».
Луиза и Элиза шли к месту своей работы. Не доходя до швейной кельи,
Луиза почувствовала как пол стал уходить у неё из-под ног, всё поплыло
перед глазами и она успела только произнести Элиза мне плохо как
потеряла сознание. Элизе с трудом удалось удержать сестру, чтобы она не
упала и не расшибла бы себе головы о каменный пол монастыря. Осторожно
опустив сестру на пол, Элиза принялась приводить её в чувство, хлопала по
щекам, пощипывала её, даже дышала на сестру. Благодаря всем
манипуляциям, Элизе удалось привести Луизу в чувство, хоть и не сразу. Никого
из монахинь в коридоре не было, все были при делах, звать на помощь и не
имело смысла.
Луиза, ты ела сегодня?
Что-то не хотелось мне.
Вот и результат, голодный обморок. Даже, если не хочется, то всё равно надо
поесть, неужели ты об этом не знаешь?
Да знаю, просто не хотелось. Мне уже хорошо, пойдём на работу, а то потом
разговоров не оберёшься.
Странно, что нас с тобой не готовят к постригу.
А тебе не терпится стать монахиней? Усмехнулась Луиза. Чем задавать глупые
вопросы, лучше помоги мне встать.
Ну, почему глупый вопрос? Помогая сестре вставать, философствовала Элиза.
Знаешь, а я и не жалею, что нахожусь в монастыре, если бы мой любимый
был жив, я сюда никогда не попала бы, а так, без него что мне в миру
делать? Я бы всё равно здесь оказалась бы.