Ну, не знаю, лично я смотрю на нашу монастырскую жизнь как на какой-то
период жизни, который, возможно, и закончится. Луиза поправила своё
одеяние, отряхнула пыль с юбки. Пойдём, мы и так уже опоздали.
Может, в лазарет сходим? Надо же узнать отчего у тебя был обморок.
Ты же сама сказала, что от голода.
Ну, надо чтобы и доктор это подтвердил.
Да всё нормально со мной. Действительно из-за того, что я не поела, вот
только сейчас проголодалась, скоро ужин будет, вот и наемся.
Ну, как знаешь.
Когда спустя несколько дней у Луизы вновь повторился обморок, Элиза не
стала больше ни на что сваливать и вместе с сестрой прошла в лазарет.
Монахиня-доктор долго осматривала Луизу, а потом вынесла свой вердикт. Ты
беременна. А мать Эрминия знает о твоей беременности?
Я я беременна? -Лицо Луизы засветилось счастьем. Элиза, ты слышала?
Я беременна. Но в отличии от сестры известие о беременности радости у
Элизы не вызвало, ей было всё равно.
Мать Эрминия знает о твоей беременности? Повторила свой вопрос
монахиня-доктор.
Нет. А должна?
Она должна знать всё обо всех и она не сторонник беременностей.
Какое ей дело до моей беременности.
Она не любит беременных монашек, им здесь не место.
Ну, тогда я уйду из монастыря.
Да никуда ты не уйдёшь было бы где жить, так не пришла бы сюда.
послушай меня, мать Эрминия будет заставлять тебя избавиться от
беременности
Но я не хочу избавляться прервала врача Луиза.
Ты слушай, а не перебивай меня. Скажешь ей, что у тебя уже большой срок и
прерывать поздно, а я подтвержу. Тогда тебе позволят родить. Но знай, что
ребёнка у тебя отберут, поэтому, думай уже сейчас как спасти ребёнка да
и себя.
Хорошо, спасибо. Я начну об этом думать. Но я не поняла, мне-то что угрожает?
Мать Эрминия жестоко наказывает тех монахинь, которые были
беременными.
Что за бред!
Это не бред, это монастырская жизнь. Но тебя спасти может то, что ты ещё
не монахиня, пострига ведь не было. Вот, на это и бей. И думай как спасти
своё дитя, иначе его отправят в приют и ты никогда его не увидишь. От
кого беременна знаешь?
Ну, конечно! Луиза была удивлена подобному вопросу, но потом вспомнила
ведь в монастырь попадают девушки по разным причинам. Я замужем
была, пока муж не вызнал но об этом вспоминать и говорить не хочу.
Так, может, лучше потом отдать ребёнка мужу?
Нет, тогда я точно никогда не увижу своего ребёнка. Я обязательно
что-нибудь придумаю. Спасибо вам.
Луиза вернулась в келью, а Элиза отправилась на работу. Сегодня они
работали на кухне, но Луиза решила не ходить.
Спустя время в дверь её кельи постучали, резкий стук напугал её, дверь
распахнулась и на пороге возникла тучная фигура матери Эрминии.
ГЛАВА 3
Это хорошо,, что я застала тебя. Настоятельница прошла в келью. Мне надо с
тобой поговорить.
«Уже донесли быстро, однако» Проходите, мать Эрминия, слушаю вас.
Настоятельница села на табурет и рукой указала Луизе на второй.
Луиза, ты должна внимательно меня выслушать.
Я готова. Слушаю вас.
Слушай и не перебивай. Скоро ты должна стать уже настоящей монахиней.
А знаешь, что отличает настоящую монахиню от такой каковой являешься ты
сейчас?
А какая я сейчас? Луиза удивлённо смотрела на мать Эрминию, она была
уверена, что настоятельница имеет в виду её беременность и приготовилась уже
услышать то, о чём её предупредила доктор, услышать или о прерывании
беременности или же о сдаче ребёнка в приют.
Ты пока ещё не настоящая монахиня, вот, когда состоится обряд твоего
посвящения, когда ты примешь постриг вот тогда-то ты и станешь уже истиной
монахиней. А знаешь, что отличает истинную монахиню? Мать Эрминия задала
вопрос, но ответа на него от Луизы не ждала, сама ответила. Истинную
монахиню отличает вера. Одна лишь вера. Вера в господа нашего.
Я это знаю.
Не перебивай меня. Строго произнесла настоятельница. Не перебивай и
слушай. Понимаешь монахиня чуть замялась. ты ведь сбегала уже из
монастыря, помнишь? Луиза кивнула. Вижу помнишь. Так вот, тогда ты не
была ещё истинной монахиней и потому подобная вольность будет тебе
прощена и отпущена, но, когда ты станешь настоящей монахиней подобное
ты совершить уже не сможешь, я имею в виду побег, это ведь грех,
смертный грех ты понимаешь меня?
Да, мать Эрминия, понимаю.
Так вот, ты, чтобы получить прощение свыше настоятельница подняла
обе руки кверху и закатила глаза, а потом три раза перекрестилась. -ты
должна кое что сделать и только после этого сможешь стать истинной
монахиней.
Хорошо. И что же мне надо сделать?
Об этом я извещу тебя чуть позже, но только ни с кем не говори о том,
что только что узнала. Поняла? Мне нужно ещё повидать твою сестру. Она где
сейчас?
На кухне. Сегодня мы с ней работаем там, но я я плохо себя
почувствовала и не пошла.
Если ты заболела, обратись к врачу, ты должна быть здоровой. Мать
Эрминия пристально посмотрела на Луизу и направилась к выходу. Приход да
и весь разговор с настоятельницей показался Луизе очень странным, она всё
никак не могла понять к чему монахиня клонит. Но расспрашивать её не
стала, всё равно ничего она не сказала бы. «А доктор молодец, не
выдала меня. Но это до поры до времени, когда живот станет заметен, не
скроешь уже ни от кого». Луиза прилегла, но продолжала думать о странном
визите настоятельницы.
Мать Эрминия прошла на кухню. Ещё издали она увидела как Элиза с
безучастным выражением лица, мыла котёл, подготавливая его для варки.
Настоятельница подошла к девушке и остановилась перед ней. Элиза, не
обращая внимания на неё, продолжала своё дело.
Элиза, отвлекись от чистки котла, мне надо с тобой поговорить. Пусть кто-то
другой дочистит и домоет его.
Хорошо. Как скажете. Покорно ответила Элиза и попросила рядом работающую
монахиню подменить её. Я слушаю вас. Вытирая руки о полотенце, Элиза
внимательно смотрела на монахиню.
Отойдём отсюда, чтобы нам не мешали. -Мать Эрминия повторила ей тоже
самое, что ранее сказала Луизе. То, что тебе придётся сделать, я сообщу тебе
позже. Но ты должна о нашем разговоре молчать. Ты поняла?
Я и так молчу целыми днями, мне ни с кем нет желания говорить. Я могу
идти?
Да. Иди и работай и молчи. Девушка отошла. Мать Эрминия, сравнивая
сестёр, заметила, что они и не так уж похожи, имея в виду их характеры.
Молчаливая Элиза вызывала у настоятельницы какое-то внутреннее напряжение,
она даже некомфортно чувствовала себя, общаясь с ней. Вот, Луиза таких
чувств в ней не вызывала, а эту девушку настоятельница даже где-то в
глубине своей души немного побаивалась. От Элизы исходила какая-то
непонятная сила и именно эта сила вызывала в настоятельнице робость в