Отлично! Тебя Сенька поздравил? Сенькой муж называл сына Арсения. Любя, конечно.
Да, прислал милую эсэмэску, она улыбалась и это было слышно по телефону.
Любви давно уже нет, а чуткое, натренированное годами ухо помнит каждую ее интонацию. Ему стало грустно, как будто сильное чувство, которое организовывало всю его жизнь до сих пор, покинув его, осиротило. Уже пару лет, как нет в его жизни нерва, сильного стимула достигать и добиваться. Ну, с достижениями, допустим, все просто это же спорт. Всегда хочется еще дальше, больше, выше, чем ты же год назад. Он легко переключил свое внимание на себя. А насчет добиваться он отступил, не добившись. Просто остыв и устав от нее. Слишком холодна и недосягаема. Даже про Арсения, которого не видела уже полгода, просто как о хорошем знакомом милом и не более того.
Кира знала о его охлаждении. Но не испугалась. Слишком он был непреложен. Более того, когда она впервые это почувствовала, ее уютным ласковым пледом накрыло облегчение. Исчезло царапающее ожидание им ее любви, висевшее между ними чернильным облаком, на которое Кира непрерывно натыкалась сердцем, ранилась, погружаясь в беспросветное чувство вины. Она устала внутренне перед ним оправдываться. Ей хотелось покоя. Тогда, не добившись любви ни от отца после смерти матери, ни от мачехи, ни от парня, которого она впервые полюбила, она решила: «Нет! Значительно спокойнее и приятнее, когда любят тебя!» Но чувство справедливости, не такое оголтелое, как у классного руководителя Лидии Павловны, все же имело место в структуре ее души. Она понимала, что непременно нужно что-то отдать. Причем в буквальном смысле этого слова. Иначе, когда человек не получает за то, что отдает сам, он обязательно уходит. Она была хорошей женой Вадиму, в этом ее нельзя упрекнуть. Поначалу, когда они жили очень скромно, она варила борщи и жарила картошку. Недаром училась готовить «вкусную и здоровую пищу» начиная с восьми лет. Она заботилась о нем, ухаживала, когда Вадим болел. Вадим рано понял, что жена обладает врожденным чувством вкуса и хороша в качестве партнера в деловых переговорах. Она оттеняла прагматизм и приземленность Вадима небрежным аристократизмом, хорошими манерами, глубинными знаниями искусства, чувствованием прекрасного. Кто бы мог подумать, что у Валерки золотые руки, языковую лихость которого знали все, вырастет такая дочь?
За профессию она была очень благодарна отцу. Это он научил ее видеть красоту деревенский увалень, слывший отчаянным матерщинником. Науку чувствовать линию, красоту орнамента, отличать старину от современности, даже стилизованной, первые навыки в рисунке Кира получила именно от него. Конечно, в дальнейшем она встретила еще одного человека, который стал ее крестным отцом в профессии. Осип Маркович сыграл главную роль в ее профессиональном становлении. Кире везло на талантливых неординарных людей рядом.
Как же хорошо, что Вадим остыл и больше не мучил ее ожиданиями большой и светлой любви. Как хорошо быть друзьями и единомышленниками. Тем более когда тебе за 40, когда уже не хочется никаких потрясений. Нужны покой и воля То есть внутренняя свобода. И больше ничего. Кира немного стеснялась признаться даже себе, что она осталась глубоко равнодушна к сексу. Асексуальность так, кажется, это называется. Все потуги мужа в определенных ситуациях были ей немножко смешны сопение, торопливое расстегивание штанов, сбившееся дыхание то ли от возбуждения, то ли как следствие ранней одышки и нездорового питания. Она всегда была неприступна и холодна. Как та далекая голубая луна на небосклоне, которая мерцает своим холодным светом, серебрит, будоражит воображение, но не греет. Однако пойти на уступку мужу в этом вопросе было для Киры так же естественно, как сварить борщ или пожарить картошку. Услуги сексуального содержания входили в немногочисленный перечень того, что она решила отдавать Вадиму, чтобы не потерять его окончательно, чтобы он не ушел ненароком к одной из тех неприхотливых, но очень коварных молодых бабешек, с которыми периодически развлекался в постели. Она прекрасно чувствовала их типаж. Вадима возбуждали простота и тело. Ну, с простотой все понятно Кира его передержала. Это очевидно. С телом тоже вроде бы все прозрачно. Глянец постарался, воспитав в нас понятие красоты, выраженное в высоких скулах, полных губах на пол-лица, разрезе глаз, определенных пропорциях тела. Кира не умела ревновать. Она до сих пор так и не могла ответить на вопрос, чего в этом было больше чувства превосходства над этими наспех сколоченными в угоду глянца молодыми женщинами или отсутствия какого-то важного гормона, который отвечает за собственные границы, безопасность и прочие вещи. Ночью под одеялом она, конечно, тяготела к красивому ответу не ревновать ей помогает уверенность в себе. Думать про нелюбовь к Вадиму было отчего-то невыносимо. Кира совокуплялась с ним из чувства долга и своего представления о том, какой должна быть хорошая жена. Логично, раз она решила стать такой для Вадима. В какой-то момент муж устал и от этого, несправедливо решив, что это его вина. Не пробудить ему жену от сна. Это возможно только в сказках. Как он угадывал равнодушие Киры в этом вопросе, ее брезгливое отношение к их слиянию? По выражению лица, статичной позе, по тому, как она изображала страсть в самые интимные мгновения их близости? Но она ни разу не отказала ему. Ни разу Она впускала его в себя, послушно раздвинув ноги так, как преданная жена впускает в собственный дом своего загулявшего мужа обреченно, безрадостно, апатично. Но все же впускала И он был ей благодарен за то, что не заставляла сидеть в тупом, безучастном ожидании на лестничной клетке. Ему было бы во сто крат тяжелее, пока он ее любил.
Как ты сегодня провела свое время?
Она весело улыбнулась и погладила его по руке:
Отлично, милый!
Он облегченно вздохнул: ну что ж, это хорошо, что она сегодня в благодушном настроении, не всегда так бывает в ее день рождения. Ох, не всегда
Подарок
И вот наконец свершилось! Сегодня ей исполнилось 12, и она дождалась подарка. Гость случился неожиданно. Это был незнакомый человек, которого она впервые видела в их доме, невысокого роста, с лукавым лицом, хитроватым прищуром светлых, слегка косящих глаз. Когда она открыла ему дверь в восьмом часу утра уставшая, смертельно желающая спать, она не сразу обратила внимание на вздувшийся тулуп, слегка шевелившийся на груди.
Здравствуй, дочка!
Здравствуйте она произнесла приветствие невыразительно, но привычка сделала свое дело, мгновенно приклеив к лицу вымученную улыбку.
Ну, впускай! Или на пороге держать будешь
Проходите, Кира отскочила от двери, освободив проход, сейчас отца позову. Он прикорнул на пару часов
Буди! А то проспит все на свете
У нее рвался с языка вопрос: «Кто вы? Как познакомились с отцом?» но спросила она о другом:
Простите, а что мне сказать отцу?
Скажи, Иван пришел. Дядя Иван.
Кира поняла, что это вся информация, которой он вооружит ее сейчас: «Хоть имя сказал и то хорошо!» Она уже было засобиралась будить отца, но дядя Иван, расстегнув тулуп, протянул ей живой пушистый комок. Остатки сна испарились летучим эфиром, и в следующий момент ее затопила радость сначала осторожно, потом, разбегаясь, как самолет на взлетной полосе, ее душа взвилась и воспарила в эйфории. С каждой секундой Кира все больше влюблялась, разглядывая чудесную собачью морду. Самую лучшую морду на свете! Она так стремительно протянула за ним руки, что гость усмехнулся:
Бери! Это подарок У тебя ведь сегодня день рождения.
«По-да-рок, по-да-рок, по-да-рок» все звучало и пело внутри. И такая нежность расцвела, что Кире захотелось плакать.
Это мне? принимая пушистый комок и пряча глаза, переспросила она. Вдруг что-то неправильно поняла.
Да, тебе! Бери уже
Кира прижала к себе щенка, который сразу лизнул ее в нос, поняла, может быть, впервые за свою 12-летнюю жизнь, что вот оно, счастье! Ой, да что же это она держит человека на пороге до сих пор:
Проходите в дом!
И вдыхая незнакомый, но ставший уже таким родным запах чудесного «подарка», она торопливо прошла в дом. Щенок пах шампиньонами, морозной свежестью и влажной шерстью С этого момента весь мир для Киры сосредоточился на Тяпе. То, что это Тяпа, она приняла сразу и безоговорочно. Это был мальчик неизвестной породы помесь дворняжки с лабрадором. Морда у Тяпы была настолько умная и какая-то очеловеченная, что Кира всегда точно понимала, что собака думает по поводу очередного высказывания хозяйки. Он отличался общительным и игривым нравом. Отец сначала было воспротивился тому, что собака будет жить в доме, но потом вынужден был принять нового домочадца так Кира еще никогда не плакала. Спал Тяпа вместе с Кирой, несмотря на сопротивление отца. Сначала Кира клятвенно обещала, что будет гнать Тяпу с постели тряпкой. Но пес как будто не очень-то и нуждался в чьем-то разрешении: как только научился заскакивать на Кирину кровать металлическую, с панцирной сеткой и блестящими шариками на спинках, тихонько укладывался в ногах, полный показного смирения: дескать, вот, ничем вас не побеспокою. Но просыпалась Кира всегда одинаково: видела на подушке перед собой собачью морду и умный глаз, который смотрел на нее из-под опущенных ресниц. Пробуждение хозяйки Тяпа угадывал по трепету ресниц. И с этого момента его невозможно было переубедить, что она спит. И мокрый язык касался лица в самых разных и неподходящих местах. Особенно щекотно было, когда он попадал в носовые пазухи и ушные раковины. Кира жмурилась и начинала хохотать. Тяпа оживал, вибрировал от напряжения всем телом, вскакивал, снова ложился, виляя хвостом с бешеной амплитудой и скоростью Когда Тяпа появился в доме, Кира преобразилась. Ее впервые так безвозмездно и до дна любило живое существо. Не нужно было просить, соответствовать, выбирать момент, застывать в ожидании, плакать бессильными слезами по ночам о том, что не можешь попросить. Да и просьба как и в каком количестве тебе нужна любовь всем показалась бы странной. Ведь окружающие ее вроде бы выражали, и неважно, что совсем не так, как она хотела