Часть первая
Годов спокойных ти́ха заводь,
Застойной красоты пруды.
Вода была тепла на благость,
Щитом была всем от беды.
Нечистые и мутные потоки
Текли тогда совсем далёко,
Не обжигали жёстким ветром
И не несли пустых предметов.
И люди жили дружно вместе,
Хлебов растили полные поля,
Друг друга не судили зря,
Добро ценили честь по чести.
Такие дни тогда ходили:
Пред Богом равные все были.
2
Все люди знали назначенье:
Семью блюсти да с Богом жить.
Нести в сердцах о роде пенье
Да тёмным силам не служить.
Детей растили, как в природе,
Гуляли при любой погоде.
Следили нежно, чтобы в них
Пел благородно чести стих.
Любовь к стране была важна,
И Родина понятье не пустое,
Да дружба слово золотое.
Родительская строгость тут нужна.
В любой семье ребёночку приют,
Плохого просто не привьют!
3
Герой наш был рождён зарёю
(Счастливей парня не найдёшь),
Прекрасной летнею порою,
В то время колосится рожь.
В семье простой, как все, родился,
И цвет волос, как солнце, лился.
Глаз голубых печаль звала:
Пришёл на добрые дела.
Характер огненный от лета
Мальчишке благостно достался.
Отец шутил: «Здесь я старался».
А мать была слегка задета.
Он первенцем семейным был
И счастье всей родне сулил.
4
Ребёнок рос, умом тянулся,
Ковалась русская душа,
От трудностей совсем не гнулся,
Была натура хороша.
Как люди все, крещённый Богом,
И пред отеческим порогом
Он голову всегда склонял,
Отца и мать он уважал.
Запас по прочности имел.
И стар и млад его любили
И искренне всегда хвалили,
Он с детства был силён и смел.
Славянским именем Вадим
Отец любимца наградил.
5
Взрослеющий уже парнишка,
Он крепок духом и семьёй.
И добрый он (и даже слишком),
С курчавой огненной главой.
На пол-лица глаза-овалы,
В душе потоки жаркой лавы.
Он коренаст и развит телом,
Всегда каким-то занят делом.
Пытливо к жизни относился,
Во всём хотел он преуспеть.
С природою старался петь,
К познанию земли стремился.
Любила мать его душевность,
Отец хвалил Вадима смелость.
6
Лишь только буквы разобрал,
Он книгам душу отворил.
Волшебный мир в себя вобрал,
Он время чтенью посвятил.
Про честь любимые романы
Читал запоем. В них отважный
Спасал, мечтая, род людской,
Всегда был чествован толпой.
С любовью к тексту относился:
Нашёл в том деле упоенье
И не считал за развлеченье.
Героем быть всерьёз стремился.
И романтизм носитель бед
Вадим примерил с малых лет.
7
Он, слово дав, его держал
(Не мог он поступить иначе),
Людей считал за Божий дар
И был любимцем у удачи.
Предательство считал позором,
Всегда таких клеймил с укором.
Со старшими бывал опрятен
И в договорах был понятен.
Гордились им отец и мать,
Старанья мимо не прошли,
Добра ростки в душе взошли.
Не стыдно сына в жизнь отдать.
Такие праздник для страны,
Во славу мира рождены.
8
Страна цвела и размножалась,
Садов пестрела глубина.
Природа парню улыбалась,
Красо́ты познавал сполна.
Края, где жил, лесны́, массивны.
Вдоль рек застенчивые ивы,
Листвою гладятся потоки,
Водой бурлящие глубокой.
Душой всё это обнимая,
Он так и жил, вдыхая мир.
Всю обувь истоптал до дыр,
Законам мудрости внимая.
Вот так с младенческих пелёнок
Был воспиту́ем наш ребёнок.
9
Никто не ждал того никак,
Сгорело всё в огне:
Была счастливая семья,
А стало несчастливых две.
Отец и мать, забыв о нём,
Судили только о своём,
Решали жизнь его они,
Глаза все горем залили́.
И во взаимных обвиненьях
Разбили вдребезги семью,
Тем усложнили жизнь свою,
Теперь все в грустных настроеньях.
Так кончился любви обет.
Вадиму было десять лет.
10
Кого любить? Отца иль мать?
Семью забыть, тревожась сердцем?
И для кого изгоем стать?
Как жить теперь уж не младенцем?
Трагедией то в жизни стало
Струиться счастье перестало.
В семье не будет утешенья.
И с кем теперь искать спасенье?
Теперь дорогой каждый разной,
А вместе дальше бы прошли
И много счастья бы нашли.
Раскол семьи такой напрасный:
Вся мощь в единстве родовом,
Уж перемешан кровный дом.
11
10
Кого любить? Отца иль мать?
Семью забыть, тревожась сердцем?
И для кого изгоем стать?
Как жить теперь уж не младенцем?
Трагедией то в жизни стало
Струиться счастье перестало.
В семье не будет утешенья.
И с кем теперь искать спасенье?
Теперь дорогой каждый разной,
А вместе дальше бы прошли
И много счастья бы нашли.
Раскол семьи такой напрасный:
Вся мощь в единстве родовом,
Уж перемешан кровный дом.
11
Да. Так заложено судьбою,
Не может тихо долго быть.
И радость поменяется тоскою,
И счастье норовит уплыть.
Всё чаще перемены не для мира:
Оскалом злобного сатира
Судьба приносит нам сюрпризы,
Ведь жизнь нелепая каприза.
А может, чья-то злая воля
Не может счастье наблюдать
И хочет чёрным замарать,
И негу испытать от горя.
Сгустились тучи над страной
И горя дождь идёт стеной.
12
Что делать, то Вадим не знал:
Приют семейный развалился.
Природу в помощь призывал,
Он только с ней слезой делился.
Она поймёт, она поддержит,
А если надо, и понежит.
Так глупо люди, упираясь,
Живут, с природой не сближаясь.
Всю душу полю изливал,
В лесу с обидой говорил,
С рекой течением бурлил,
Друзей лишь среди них искал!
Судьба того толкнёт в кошмар,
Достойно держит кто удар.
13
А что природа? Хороша!!!
Всегда придёт нам на подмогу,
Обнимет чутко, нежно, не спеша!
Невзгоды разутюжит понемногу.
Ласкает лето жаркою погодой,
Зима приходит спящей недотрогой,
И осень тихо жёлтым замирает,
И вновь весна, и вот всё тает.
А люди заняты проблемами своими:
Бегут, спешат и держат строй,
Наживу видят пред собой.
В прыжках не помнят Бога имя.
Проходит жизнь так быстро мимо,
И время тает, словно клубы дыма.
14
На этом начались невзгоды,
И в край родной пришла беда.
Народ наш стал иной породы,
Друг в друге видел лишь врага.
Общинно жить всем стало тесно,
Богатства захотелось повсеместно.
Откуда это в русском духе?
Служить решили подлым слухам?
Соседи наши стали дальше
Да исподлобья всё глядят,
Дружить уж с нами не хотят,
Поверив глупостям и фальши.
Так хрупок мир и счастье зыбко,
Исчезли с лиц людей улыбки.
15
И начался́ всеобщий хаос,
Безумный, страшный, адский бал,
Людей горел терпенья градус.
Кто жил в то время, тот всё знал.
Безнравственность была почётом,
А не считалась недочётом.
Обман, разбой царили всюду
Вадим не стал играть Иуду.
Романтик чужд расчётам точным,
Во тьме наживы мир погряз,
Свою страну повергнуть в грязь
Все люди торопились срочно.
То были власти чёрной мессы:
Перестроения процессы.
16
Поток чужой принёс всем боль,
Пруды загадив глупой фальшью.
Был человек стал просто голь.
«Друзья» нам помогали дальше.
И, улыбаясь честно, широко,
Тянули мир наш в бездну, глубоко,
Меняя в людях и обычай, и сознанье,
Пустым вещам вселяя обожанье.
«Друзья» (не пожелаешь и врагу),
Посеяв слабость и раздор,
Людей толкали на костёр,
А сами руки к пирогу.
То смуты чёрная примета
И явный запах того света.
17
А люди знали: отвечать придётся,
Ничто не ми́нет просто так.
С собой всё это не возьмётся,
Для Бога золото пустяк.
Сосудом полым вышли мы на свет,
Наполнили и к Богу на ответ.
Пройди соблазнов казематы
И честно получи за то оплаты.
Но рассмеялись над Отца советом,
Рассудок общий помутнел,
Бес алчности внутри запел
И надругался над духовным светом.
Мы развернулись в сторону другую,
Пред Богом возведя стену глухую.
18
Продали с грохотом страну,
«Предатель» слово позабыв,
Все предки ахнули в гробу:
«За что лежим, главу сложив?»
Всё рухнуло и смыто водопадом,
За жадность наказанье так и надо.
Всегда необходимо понимать,
Кого в родимый дом пускать.
Детей забросив воспитанье,
Мы самобытность всю свою
Отдали лести и вранью,
Спеша исправить «отставанье».
Доверчив и наивен русский люд.
Не все на свете так живут.
19
Герой наш жил и в это время
Кругом фальшивые преданья.
Тяжёлым было жизни бремя,
Судьбы терпел все испытанья.
Не изменял своей стране,
Трудился с людом наравне
И не стремился за кордоны,
Молившись в русские иконы.
Чужим традициям не внял,
Воспитан был теплом, добром,
Хотя и жизнь вся кувырком.
Любовь к Руси не изменял.
Такие люди край родной
Не путают с чужой страной.
20