Эликс налил себе и Артёму вина, они вышли с бокалами на выложенную плиткой ступенчатую веранду, где стояли стол и стулья из зелёного пластика. Ступени, как в воду бассейна, спускались в густую неподстриженную траву. Чуть поодаль, изогнув шеи, возвышались над травой стеклянные, точно сделанные изо льда, из сосулек, фигурки оленей. Артём смотрел на деревья. Если бы не пыльный зелёный пластик и не пол веранды под ногами, можно было бы почувствовать себя даже не на опушке леса, а в глубине, на сказочной поляне.
Ты знаешь, что ты хиппи? Артём поцокал ногтем по ножке бокала. Чистый хиппи. Я уверен, американские бывшие хиппи, взявшиеся за ум и разбогатевшие годам к пятидесяти, выглядят так же, как ты.
Американским дедушкам-хиппи уже давно за семьдесят. А про меня уж что говорить. В молодости я кем только не был.
Не был разве что геем.
Вот уж что миновало! вздрогнул Эликс. Женщин всегда как-то было достаточно.
Артём наблюдал, как светящееся крохотной радугой насекомое проползло по рукаву футболки Эликса, перескочило на бороду и затерялось среди нитей цвета инея.
А на хиппи, знаешь, я бы и сейчас молился, если бы не их страсть к ЛСД и всякой наркотической дряни, сказал Эликс. Без этой дурной составляющей их движения они могли бы быть историческим образцом.
Кстати, ты любишь Grateful Dead? спросил Артём.
Были в молодости пластинки, но не переслушивал. Слишком густо и психоделично для меня. Ты знаешь, я больше люблю те команды, которые, строго говоря, никакого отношения к хиппи уже не имели.
Но сам ты всё равно хиппи.
Движение умерло. В чём-то они были правы. Свобода. Свобода любви. Неприятие насилия. Я обеими руками. Почему-то всегда так бывает: появляется вдруг движение, молодое, прогрессивное, и одна половина их идей просто шедевр! Именно то, что нужно новому поколению! Но другая половина отвратительна. И из-за неё рано или поздно всё движение загибается. В случае хиппи это как раз наркота, сделавшая их асоциальными и нежизнеспособными, какими бы светлыми и свободными в душе они ни были. И должен пройти, не знаю, наверное, ещё один век, чтобы появилось уже другое поколение, которое очистит эти идеи, отделит зёрна от плевел, возьмёт только самое лучшее от предшественников.
То есть полная свобода, кроме свободы обращаться со своим организмом, как хочешь, резюмировал Артём.
Примерно так. Эликс задумался. Хотя я бы не сказал, что, отказываясь, например, от алкоголя или от нездоровой пищи, ты в чём-то ограничиваешь свою свободу. По-моему, таким образом ты, наоборот, бежишь от настоящего рабства А вообще, ты никогда не задумывался над тем, как в нашем обществе понимают свободу? Все боятся этого слова.
По-моему, для большинства свобода это в лучшем случае противоположность тюрьме, сказал Артём. А в худшем случае что-то опасное. Свобода преступления, короче.
Каждый искажает это понятие по-своему, в меру своей внутренней ущербности.
Артём сбросил сыпучую палочку пепла в бокал. Выругавшись, встал, спустился на ступеньку, выплеснул вино в траву.
Ну чего ты как свинья? Эликс налил Артёму новые полбокала. Нас веками учили, что каждый человек потенциальный преступник. Какая, на хрен, свобода тут может быть? От этой изначальной установки и отталкиваются те, кого ты называешь большинством, когда начинают говорить о свободе. Потому что по себе судят. Проецируют свою ущербность на других. Я тебе рассказывал, люди очень удивляются, когда я им говорю, что у меня нет совести. Конечно, я ведь не похож на бессовестного в общепринятом понимании! Им почти невозможно объяснить, что мне не нужна совесть для того, чтобы не совершать дурного. Я прекрасно обхожусь без костылей и внутренних предохранителей. А вот моральным уродам эти предохранители, к сожалению, необходимы.
Значит, большинство моральные уроды, не спрашивал, но соглашался Артём с лёгкой вопросительной интонацией.
Чёрт их знает, скорее они просто остановились в развитии на детском уровне, когда надо непременно обещать конфетку или пугать ремнём, сказал Эликс. Возможно, это генетика. Для таких людей и существуют эти понятия совесть, раскаяние и прочее. Но беда в том, что они любят навязывать свои рабские принципы абсолютно адекватным и здоровым людям.
Отец, произнёс Артём и коротко посмеялся в сторону, когда мы с ним ещё много общались, любил меня подкалывать твоей фразой, что у тебя нет совести.
Эх, папка твой На самом деле с ним я давно стараюсь уходить от подобных разговоров. Как вы там с ним, кстати? осторожно спросил Эликс.
Машину ему отремонтируют по страховке, понурился Артём. Всё, что нужно было сказать друг другу, мы сказали спустя неделю. Руки пожали, как положено. Сейчас всё нормально. Разве что видеться меньше стали.
Мы с ним виделись недавно, разговаривали. Эликс с задумчивой серьёзностью глядел на Артёма. У него сейчас не самый лёгкий период в жизни. Это с работой по большей части связано. Как там Яна? Я, когда приглашал её, не стал, конечно, спрашивать
Нормально всё, отрезал Артём. Она будет сегодня.
Эликс, будто в нерешительности, отвернулся. Артёма это сконфузило сильнее, чем если бы он устремил на него пытливый немигающий взгляд.
Я никогда не принимал твоего убеждения, что быдлом рождаются. Значит, если человек недостаточно развит в интеллектуальном и духовном плане, то он безнадёжен? И дети его обречены быть такими же?
Может быть, дело и не в генах, сказал Эликс. Но вот воспитание однозначно играет решающую роль. Представь ребёнка, воспитанного отцом, у которого единственное дело в жизни это его работа в офисе или у станка. Из развлечений только телевизор, спорт и шашлыки. А единственный способ решать проблемы это насилие. В том числе и по отношению к ребёнку. Вряд ли у такого ребёнка есть шанс вырасти в полноценную личность. Хорошо ещё, если его воспитывают дома, но нередко такие дети скрываются от родителей на улице, где встречают куда более крутых учителей, которые им всё чисто-конкретно о жизни разъясняют. Тогда и подавно дело пропащее. Тебе, Артём, с твоим отцом ещё очень повезло. Я разделяю многие твои претензии к нему. Он бывает резок, авторитарен. В чём-то он очень закомплексованный человек. Но он никогда, это я точно знаю, не пытался насильно перекроить тебя под стать себе. Он давал тебе возможность развиваться самостоятельно в том возрасте, в котором, извини меня, иные предки своих детей вообще за людей не считают. Он тебя не понимает, но, скажу по секрету, много раз пытался понять. Твои мысли, твои увлечения. Неизвестно, стал бы ты таким, как сейчас, с другими родителями. Из всех моих знакомых, у которых взрослые дети, Димка самый либеральный отец. Если ему хотелось когда-нибудь проявить себя в качестве строгого отца, то у него это не получалось, согласись. По причине банального отсутствия времени. Из-за работы. Работа это его ярмо. Да и характер у него не железный.
Не допив бокал, Артём встал, улыбаясь Эликсу, и ушёл с веранды в дом. В словах друга была магия. Соглашался Артём внутренне или нет, доводы Эликса всегда действовали благотворно.
Я ведь и сам всё понимаю! уже слегка пьяным голосом говорил Артём, меряя шагами гостиную. Наверное, если бы я полжизни прожил с другим отцом, как раз таким, которого ты описывал, а другую половину жизни со своим, я бы тоже так про него думал, про характер там и всё остальное. Но мне сложно сравнивать. Отец у меня один. И я вижу его таким, какой он есть. Он кулак! Воевода! И знаешь, многие бабы таких любят.
Вошедший следом Эликс обогнул Артёма и неграциозно плюхнулся на диван, возмутив морщинистую кремовую кожу.
Мне тут мама твоя рассказала по секрету, что Димка спонсирует Лигу против наркотиков. Не слышал про неё? Есть такая молодёжная группировка, не знаю, как иначе её назвать. Не напрямую, конечно, спонсирует через одного православного бизнесмена. Я посмотрел в Интернете, что это за Лига. Знаешь, чем они занимаются? Не реабилитироваться наркошам помогают, а ловят таджиков, продающих курительные смеси, всячески унижают, поливают каким-то дерьмом и выкладывают видео в Интернет. Несколько таких роликов я у них посмотрел. Дивное зрелище. Просто паладины земли русской, новые Пересветы, сражающиеся с азиатским наркодилерским игом. Я зарёкся говорить твоему отцу, что знаю про эту сторону его деятельности. Учитывая его вспыльчивость и святую веру с собственную правоту в любой ситуации, это будет единственный способ сохранить дружбу. Вот подумай, до какой степени решения проблемы наркотиков дойдут эти молодчики? До отрицательной. Ничего нельзя решить через насилие. Насилие в любой форме породит только ещё большее зло. Чего они докажут этим несчастным таджикам? Они озлоблены, тупы и живучи, они не перестанут после этих унижений продавать дурь, поскольку у себя на родине с детства терпели куда большие унижения. Зато появится много подростков, которые, насмотревшись этих роликов, начнут думать: «Вау! Это же так офигенно бить чурок!» И главное, во имя благородной цели, ведь наркотики зло! Это точно такие же отморозки, как скинхеды, только с лозунгами не о расовой чистоте, а об оздоровлении общества якобы. Железобетонное оправдание.