Через пять лет эта учительница поздравляла Паулу с зачислением в армейский колледж: «Ты всегда была там, где была нужна, и это достоинство будет выручать тебя всю жизнь». Учительница с удовольствием призналась, что ещё после того памятного похода внесла Паулу в список на рекомендацию. «Некоторые экзамены мы сдаём каждый день».
Отборочные алгоритмы люди ими пользовались или машины никогда не подводили: что в армии, что в полиции, что на Новой Йокогаме. А ощущение правильности либо было у человека, либо нет и глупо спрашивать «почему» и «кто что хотел».
Кое-кто из «добровольцев первого дня» уже догадался, в чём дело. Кое-кому предстояло понять. Потому что всё-таки большинство из них было «золотыми» пассажирами их не отбирали и не проверяли так, как других. Они купили себе билет, а вместе с ним право на будущее. И успокоились, решив, что этого хватит. Но «некоторые экзамены мы сдаём каждый день».
Не надо звать их, сказала Паула, они же ждут ужина! Не будем их беспокоить. Давайте до конца всё сделаем сами.
4. Никто лучше меня
Я подняла голову от промокшей подушки на салатовой наволочке остались мокрые пятна. Как будто мне снова было восемь лет, и я, посмотрев старую документалку с умирающими китами, прорыдала всю ночь напролёт Или опять стукнуло семнадцать, и моя первая любовь перевелась учиться на Марс Как говорила мама, всё, что невозможно изменить, можно оплакать. «А всё, что ты оплакала, с тем можно и проститься».
Но слёзы уже кончились. Я неловко перевернулась с живота на спину и села на кровати, поджав левую ногу и вытянув перевязанную правую. Судя по цветовому датчику компресса, заживление шло успешно завтра и синяка не останется!
Легко быть доктой, когда это не требует усилий: вот диагностическая накладка, вот пластырь, который обеззараживает ссадину, вот компресс, который корректирует ход выздоровления. Но что я могу сама? Я пыталась объяснить это майоре Пауле, когда она предложила мою кандидатуру на должность медика колонии.
«Главное, основы знаешь, отмахнулась она, а остальному научишься по ходу». И сразу после ужина прилепила бумажку с моим именем слева от входа в палатку. «Кейси О. Морган» специалист и ответственное лицо. Над входом и по бокам уже было выведено большими неровными буквами: «МЕДБЛОК».
Жёлтая краска из баллончика на серо-зелёном полотнище смотрелась аутентично как на декорациях в реконструкторской игре. Или как в историческом кино. «Всё от руки, всё человеческое». В лагере, где мы учились быть колонистами, надписи выполняли по трафарету, а то и вовсе заранее отпечатывали на ткани и поэтому они казались чуточку фальшивыми. А здесь всё было взаправду. Как у очень богатых людей. Или очень бедных.
В левом углу медицинской палатки громоздились контейнеры с лекарствами, которые мне предстояло рассортировать, у правой стены возвышался собранный шкаф-витрина с прозрачными дверцами, а в глубине можно было различить аккуратную поленницу из розовых футляров с «альфа-грузом» и таких же кукольно розовых бочонков. «Биоматериал плюс инкубаторы» указывалось в блокноте, который мне протянула насупленная Зоуи Бергсон. И я расписалась в получении. Было одновременно страшно и радостно, что именно я отвечаю за будущих детей. Но кому, как не мне?
Кроме прочего, в палатке обнаружился стол, пара стульев, кушетка, сейф и целая гора кроватей. В сложенном виде кровати походили на стручки. Я не сразу и сообразила, что это такое. А когда догадалась, сочла ошибкой. Зачем в медблоке столько кроватей?
Распределением занималась бабушка Сюльви. «Завтра у неё уточню», решила я. Зоуи уже убежала, иначе бы я попросила её разобраться, ведь явно же ошибка!
И вдруг я поняла, зачем эти кровати. Бабушка Сю ничего не перепутала: она лучше меня представляла, что может произойти И моё воодушевление ушло, а страх усилился. «Ведь теперь за всё отвечаю я! Что мне делать, если случится эпидемия, а я не буду знать, какими лекарствами лечить? Или буду знать, а эти лекарства кончатся? Или я ошибусь? Или не ошибусь, но случится что-нибудь ужасное, и все решат, что я ошиблась?»
В тренировочном лагере мы зубрили симптомы, алгоритмы постановки диагнозов и значения надписей на левом браслете, где указывались аллергии, предрасположенности и прочие особенности. Пробовали применять свои знания в виртуалке, на учебных андроидах и даже друг на друге. Решали логические и этические задачи. Колонисты должны были обладать не только навыками самолечения и оказания первой помощи, но также ассистировать при простых операциях типа зашивания неглубокой раны, чтобы любой мог выполнять обязанности медика. Не у всех всё получалось, и нам снова назначали тренинги.
В тренировочном лагере мы зубрили симптомы, алгоритмы постановки диагнозов и значения надписей на левом браслете, где указывались аллергии, предрасположенности и прочие особенности. Пробовали применять свои знания в виртуалке, на учебных андроидах и даже друг на друге. Решали логические и этические задачи. Колонисты должны были обладать не только навыками самолечения и оказания первой помощи, но также ассистировать при простых операциях типа зашивания неглубокой раны, чтобы любой мог выполнять обязанности медика. Не у всех всё получалось, и нам снова назначали тренинги.
Не было ничего особенно в том, что, едва прошёл болевой шок от упавшего на ногу ящика с запчастями для насосов, я допрыгала до ящиков с медицинскими принадлежностями. Достала всё нужное. И о костыле не забыла. И не только собрала его даже вспомнила, как подогнать под свой рост!
Но, наверное, майора Паула была права, доверив мне медблок. Любая могла стать доктой, но не любая бы смогла.
Я проскакала мимо трёх занятых разгрузкой колонистов все они стояли, не шевелясь, как будто окаменели. Наверное, ещё не оправились от посадки и от того, что две другие группы пропали. Поэтому я и не попросила у них помощи. Они выглядели так, как будто им самим была нужна помощь! И уж тем более я бы не обратилась к тем, кто сидел у модуля или бродил туда-сюда. Они не стали работать ради общего блага что они могут сделать лично для меня?
Я справилась сама ещё и потому, что стыдилась отрывать от дела других. Я хотела быть полезной но даже до вечера не дотянула! И когда майора Паула стала предлагать кандидатуры на разные должности, я ни на что не рассчитывала. И вдруг стала доктой Нётеры!
Никто не оспаривал моё назначение. Наверное, потому что понимали, какая это ответственность. Никому не хотелось взваливать её на себя. Особенно без медкапсул. Если бы у нас была хотя бы одна, всё было бы в тысячу раз проще! И потребовался бы технический специалист для её обслуживания: кто-нибудь с индиговым браслетом типа мизтра Купера. Он так расстроился, когда узнал, что старшей инженерой оставили докту Индрани! А была бы медкапсула и ему бы нашлось место
«Возможно, вдруг подумала я, меня утвердили, потому что спецмодуль может прилететь потом. Попозже. Но всё равно кто-то должен выдавать таблетки. Например, я».
Мне тоже не очень-то было нужно такое. Но кто-то же должен!..
Пока я с костылём ковыляла по палатке, раздумывая, за что хвататься, в медблок заглянула Марла. Мы с ней познакомились ещё в лагере, а потом пересекались на вахтах. У Марлы болела голова. Когда она сказала мне об этом, я не сразу сообразила, что она ждёт он меня не дружеского сочувствия, а кое-чего совсем другого! Очнувшись, я померила ей давление, узнала, что боли начались сразу после посадки. И поскольку не в первый раз Марла реагировала так на переход между искусственной и планетной гравитацией у неё даже стояла браслетная отметка об этом! я выписала ей, как и рекомендовал справочник, «комплекс 45».
Я толком не помнила, что там за лекарства. Наверное, Марла могла бы и сама поставить себе диагноз, но она так обрадовалась флакону с таблетками, что чуть не расплакалась. И едва она вышла, прижимая к груди оранжевый пластиковый флакончик, как ввалились сразу несколько человек, и пришлось выстраивать их в очередь.
Головные боли, лёгкая тошнота, слабость и судороги в мышцах обычные симптомы тех, кто привык к искусственной гравитации. У каждого и каждой была личная аптечка с простейшими лекарствами, все сдавали медицинский минимум Но они хотели к докте. А я даже белый халат не успела нацепить!
Последней заглянула майора Паула всё такая же подтянутая и суровая. Но я недолго удивлялась. Разумеется, у неё ничего не болело! Она вообще выглядела как человек, у которого никогда ничего не болит. Она пришла с инспекцией. Осмотрелась, принюхалась и одобрительно улыбнулась, заметив журнал, куда я заносила обратившихся в медблок, их проблемы и выданные лекарства. Такие журналы входили в стандартный комплект. Тоже ничего сложного: доставай из ящика и пользуйся.
Хотите посмотреть? спросила я, протягивая ей журнал.
Хочу. Раз в месяц будешь составлять отчёт сколько чего потрачено и на кого. И кто чем болеет чаще. И единицы чего скоро кончатся И обязательно храни его в сейфе, майора указала на приоткрытую дверцу.