Саша перевел все это добросовестно, и продолжал переводить бормотание адвоката насчет апелляции, но Джим уже не слушал. Пять лет! За что? За то, что не дал себя ограбить и зарезать?
Дабы дать выход своей обиде и разочарованию, Джим в одной длинной фразе подверг сомнению целомудрие и сексуальную ориентацию судьи, а также прокурора и адвоката, употребив при этом ненормативную лексику, как делал боцман Макнейл, после чего дал себя увести.
Судья жестом подозвал к себе Сашу и шепотом попросил перевести дословно, не смягчая ничего.
Саша, покраснев, перевел. Нечипоренко внимательно выслушал и разочарованно вздохнул:
Слабовато! Ничего нового
Гражданина Чернозадова судили на следующий день и дали двадцать пять лет.
Глава пятая
Поезд, постукивая колесами, вез Джима к месту отбывания наказания. Куда-то в Сибирь. Вместе с ним в зарешеченном купе ехал Леонтий Маркович и ещё шесть человек. Одним из них был директор продуктового магазина, осужденный за растрату, другой колхозник, утащивший два мешка зерна, дабы сквасить брагу, а третий работяга, в пьяном виде сильно избивший жену и тёщу. Остальные трое являлись ворами, в смысле, членами криминального сообщества, как объяснил Джиму Чернозадов. Они сразу принялись терроризировать и Джима, и Леонтия Марковича, и директора продмага, нагло попытавшись отнять их скудные припасы и вещи.
Так, быстренько: ты, Монархист, снимай клифт! И курево давай сюда тоже! А ты, Носатый, гони сюда колбасу и сало! Я нюхом чую, что у тебя есть! объявил Никеша, лидер тройки, состоявший в ранге «Честного Жулика», едва поезд отошел от платформы.
Остальные двое угрожающе придвинулись.
Леонтий Маркович жалобно пискнул. Директор продмага Щипачёв обреченно полез в свой чемоданчик.
Джим, поняв, что происходит, заступился за них, разбив Никеше нос и вывихнув палец Жухлому. Третий, Варнава, ретировался, изрыгая невнятные угрозы. На некоторое время в купе воцарился мир. Но уголовники все равно оставались опасными, поэтому Леонтий Маркович и директор бодрствовали, когда Джим спал. Работяга, у которого взять было нечего, держался сам по себе. Колхозник тоже.
На третий день, после неудачной попытки снова напасть на Джима, закончившейся новыми повреждениями организмов, блатные поняли, что с могучим иностранцем им не справиться.
Джим, тем не менее, держался настороже. Он уже начал немного понимать русский язык, благо противник употреблял его упрощенную, матерную версию, то-есть, всего три слова и их производные.
Слушай, Тиктак, обратился к нему Никеша, Давай договоримся: едем до зоны спокойно, без драки.
Почему ты называешь меня Тиктак?
Потому, что ты Тиктак и есть! Тики-тики, ха-ха! Как будильник!
Так Джим получил кличку. Ему это не понравилось, но он смирился, поняв, что в новом мире без этого, в смысле, без клички, не обойтись. Его кличка была ещё не самая обидная! Чернозадова, например, обозвали Монархистом, директора продмага Носатым, а работягу Сидорова Плюгавым. Колхозник Вальков получил кличку Сельпо.
Поезд, постукивая колесами на стыках рельс, ехал на восток. Стёкла, закрашенные серой краской, не позволяли любоваться пейзажем. Лишь солнце виднелось размытым пятном. По нему и ориентировались. Изредка поезд останавливался, как догадывался Джим, набрать воды и угля. Тогда конвой выходил из вагонов и строился в оцепление. Иногда стояли подолгу, и тогда заключенные страдали от невозможности посетить туалет. В туалет, кстати водили всего дважды в сутки утром и вечером.
А что, Лео, будет с нами, когда приедем?
Ой, будет паршиво! Скорее всего лесоповал. Это очень тяжело, отнимает все силы. Может быть, стройка. Это немного лучше Или прокладывать железную дорогу заставят грустно отозвался Леонтий Маркович.
А сибирские соляные копи? подозрительно поинтересовался Джим.
Глупости! Нет никаких соляных копей. Вот, урановые рудники есть.
А уран, это что?
Уран Начинка для атомной бомбы. От него излучение, превращающее людей в импотентов, а затем убивающее их в течение нескольких лет.
Джим впечатлился. Сделаться импотентом ему не хотелось категорически!
Я думаю, нам это не грозит. Мы едем в Сибирь, а урановые рудники в Казахстане, продолжил Леонтий Маркович, Но, это, конечно, не точно.
Джим задумался. Предстоящая работа на лесоповале или постройке железной дороге ему заранее не нравилась. В голове забрезжила мысль о побеге.
Джим задумался. Предстоящая работа на лесоповале или постройке железной дороге ему заранее не нравилась. В голове забрезжила мысль о побеге.
Лео А что, если убежать?
Доцент тяжко вздохнул:
Убежать очень трудно, если, вообще, возможно Из поезда не сбежишь, на полном ходу не прыгнуть, даже если стену или пол проломить: размажет по шпалам, да и конвой в последнем вагоне стрельбу откроет.
А из лагеря?
Из лагеря Можно, хотя и тоже непросто. Для удачного побега необходимы следующие условия: первое место назначения, в смысле, куда направиться. Бежать в никуда бессмысленно, не так ли? Второе: еда, чтобы хватило хотя бы на несколько дней. Третье: одежда. В зоновской робе никуда не сунешься, местные сразу скрутят и сдадут властям. За награду, ага! Четвертое: оружие, нож или топор. Пятое: деньги и документы. Без них никуда не доберешься. Шестое: партнер, товарищ, который поможет в трудную минуту, ибо одиночка имеет несравненно меньше шансов на выживание.
Выслушав всё это, Джим приуныл. Раздобыть все вышеперечисленное не представлялось возможным Да ещё незнание языка Но самое главное куда бежать?
Если добраться до Берингова Пролива и перебраться на Аляску?
Чернозадов покачал головой:
Там не просто граница, там запретная зона, множество военных баз и секретных объектов. Туда даже советскому гражданину можно попасть только по спецпропуску Да и не дойти туда: зима длится девять месяцев, морозы доходят до минус пятидесяти! Представьте: струя мочи падает на снег уже льдинкой! А патрули стреляют без предупреждения
После длительного раздумья Джим спросил:
А на юге?
На юге Монголия и Китай. Выдадут сразу. Да и больно далеко: три тысячи километров по тайге и за три года не пройти.
С интересом прислушивавшийся к их разговору Варнава, самый добродушный из блатных, усмехнувшись, обронил:
Во, про рывок базарят!
С чего ты взял? удивился Никеша.
Ну, про Аляску, про Монголию бормочут
Никеша неприятно осклабился и повернулся к Джиму и Леонтию Марковичу.
А! Не, мужики, туда вам не прорваться. Уйти можно в Турцию, в Иран, в Афганистан там граница слабо охраняется. Через горы, тайными тропами могут местные провести. За большие деньги, а как же! А в Иран можно на баркасе, через Каспийское Море. Только хрен вам! С Сибири туда не добраться.
Он примолк и протянул руку. Жухлый вложил в неё зажженную папиросу, одну из десятка добровольно отданных Щипачёвым как выкуп за безопасность. Затянувшись, Никеша продолжил рассказ, хотя, по воровским правилам (понятиям), разговаривать с «мужиками», то-есть, не ворами, ему считалось за урон воровской чести. Но было скучно, а тема была животрепещущая.
Вот, с Волги, с Мордовской зоны, в тридцать девятом было дело, сорвались на рывок Сеня Отрыжка и Кривский Бес. Грохнули двоих вохровцев из рогатки, между прочим! Здоровенным болтом прямо в висок впиндюрили! Взяли винтари, патроны, форму и в отрыв! Лодку нашли, добралися до Волги-матушки. И потихоньку, помаленьку, сплавились до самой, что ни на есть, Ахтубы. Искала их цельная дивизия НКВД! Да, только на воде следа нет, а плыли они ночами. Ну, а в Ахтубе, значит, захватили они моторный баркас с рыбаками и сплыли в Персию! В Иран, то-есть.
А потом, когда вернулись, тебе рассказали? скептически усмехнулся работяга Сидоров.
Никеша косо взглянул на него и ощерил в ухмылке железные фиксы:
Не, вернулись только рыбаки. А их и посадили, как шпионов!
Он помолчал, докуривая папиросу. Когда осталось не более сантиметра, он щедрым жестом отдал окурок Жухлому.
А в сорок седьмом с Карагандинской зоны пятеро поляков соскочили. Так они через пустыню, через горы в Индию ломанулись! И, ведь, дотопали!
Да-да! Был такой случай! взволнованно подтвердил Леонтий Маркович, Я по «Голосу Америки» слышал передачу! Они были военнопленные, из Армии Крайовой, тоже убили двоих охранников потом ещё семерых пограничников. На погранзаставе карту взяли, оружие, еду. За две винтовки киргиза-проводника наняли. В горах обморозились мрачно, когда через снега и ледники шли, один потом умер
Все долго молчали, переваривая услышанное. Джим с горечью осознал, что оба этих побега сопровождались убийством солдат, охранявших зону. Нет, он на такое не пойдет! Да и везут их в Сибирь, а оттуда ни до Индии, ни до Ирана не добраться