Капитан Симмонс. Насчет продажи земель Маори имеют самое смутное представление о земельных угодьях, как собственности. Они измеряют территорию по принципу «отсюда и до вон той горы» или «три дня ходьбы на восток и два дня на север». Неизбежно возникнут затруднения, буде они даже пожелают продать что-нибудь
Дело в принципе, капитан. Главное, чтобы они поняли, что обладают некоторыми ликвидными ценностями. В каждом случае продажи земли будет назначаться ответственная комиссия, территория «отсюда и до вон той горы» будет тщательно измерена и пограничные столбы будут ясно видны.
И всё равно, сэр, их восприятие мира вообще и торговых сделок в частности отличается от нашего. Вообразив, что обмануты, маори могут начать добиваться справедливости в кавычках и даже способны на мятеж, в смысле, снова взяться за оружие!
Г-м Согласен задумчиво процедил сквозь зубы Хобсон, Значит, нам всем придется хорошенько поработать, дабы убедить их в справедливости предлагаемого договора! А также донести до их сознания принцип необратимости торговых сделок, заключенных добровольно, без принуждения и согласно принятым законам.
Полковник Макдональд кипел от негодования, как чайник, слушая все это. Как человек военный, он признавал только один принцип общения с аборигенами: с позиции силы. Если враг не сдается его уничтожают! Короне нужна Новая Зеландия значит, надо её завоевать! И не надо для этого скупиться! А всякие сюсюканья и договоры с племенами к добру не приведут, взять хоть Африку с её зулусами Ох, и наплачетесь вы, досточтимый сэр лейтенант-губернатор, когда вам маори нож в спину воткнут! Ох, наплачетесь!
Всё это было написано на его сердитом лице крупными буквами.
Внезапно ему пришло в голову некое соображение.
Прошу прощения, сэр, но для вождей необходимо перевести сей текст на язык маори! с торжеством заявил он, Они, если и понимают по английски, то не настолько хорошо, чтобы оценить всю простоту и мудрость вашего договора!
Полковник едва удержался, чтобы не добавить: «А язык пушек и штыков они понимают прекрасно!». В самом деле, если не будет перевода, то и договор не состоится! А тогда тогда война продлится до победного конца!
Мы предусмотрели это, полковник, в голосе лейтенанта-губернатора едва слышно дзинькнула ирония, Представляю вам, джентльмены, преподобного Генри Вильямса, уже шесть лет живущего в племени Нгапуху!
По знаку Хобсона встал сухопарый, средних лет мужчина в строгом сюртуке и пасторском воротничке.
Я, джентльмены, прислан сюда Церковью Евангелистов Седьмого Дня, дабы нести Слово Божие маори, этим заблудшим овечкам, не знающим Христа. За шесть лет проживания среди них мне удалось выучиться говорить на их языке, разработать письменность на базе латинского алфавита, составить англо-маорийский словарь и перевести несколько книг Священного Писания. Смею надеяться, что с переводом текста договора я, с Божьей Помощью, справлюсь!
Все одобрительно зашумели.
А скольких маори вы обратили в христианство, преподобный? выкрикнул кто-то с места.
Э-э Пока ни одного потупился миссионер, Я, собственно, только недавно начал непосредственно проповедовать
Слуга-африканец Джон внимательно слушал и запоминал. Когда совещание закончилось, он не спеша отправился к себе в комнату и переоделся в широкий бесформенный черный бурнус. Дождавшись темноты, осторожно вышел из форта и по едва видимой во мраке тропе направился в лес. Там, на опушке, его встретили двое воинов, искусно замаскированные ветками и листьями.
Стой! Ты друг или враг?
Друг! Это я, Черный Джон! У меня есть важное слово для вождя Хоне Хеке!
Мы проводим тебя к нему!
Путь через лес занял три часа. Деревня находилась в укромном ущелье, к ней вела крутая извилистая тропа, в некоторых местах замаскированная кучами хвороста.
Вождь встретил Джона у маленького костра.
Приветствую тебя, Черный Джон! Какие новости ты принес нам на этот раз?
Лицо его, покрытое ритуальной татуировкой, было бесстрастно, но глаза выдавали волнение.
Джон присел на корточки и протянул озябшие руки к костру. Жар пламени разогнал прохладу ночи.
Сегодня состоялось совещание всех главных начальников. Выступал новый, самый главный начальник, лейтенант-губернатор, назначенный самой королевой. Он сказал, что война между англичанами и маори не может быть выиграна ни той, ни другой стороной. Начальник войска возразил, что сто тысяч солдат и четыре дюжины фрегатов сломают маори, как сухую ветку. Лейтенант-губернатор объяснил, что это слишком дорого, прислать из Англии столько солдат и кораблей, да и королева не хочет, чтобы англичане убили всех маори. Поэтому вождям предложат договор, согласно которому земли маори останутся неприкосновенны, а все маори станут подданными английской королевы. Взамен вожди не будут препятствовать заселению Аотеароа приезжающими из Англии
И Джон подробно, своими словами, упрощая, насколько возможно, пересказал содержание договора.
Что ты сам думаешь об этом? после длительного молчания спросил Хоне Хеке.
Джон пожал плечами:
Я не вождь Я только пересказал тебе всё, что слышал.
Я должен все это хорошенько обдумать посоветоваться с другими вождями. Ты принес добрые вести, Черный Джон, ибо все устали от войны! Но скажи, почему ты помогаешь нам? Ведь, мы не имеем золота, чтобы наградить тебя!
Джон, до этого сидевший неподвижно, шевельнулся:
Я раб англичан. Мне нужна свобода! Прими меня в своё племя! Я буду отличным воином и твоим советником!
И это всё, что ты хочешь?! изумился вождь.
А разве мало? Впрочем я ещё хочу жениться на твоей дочери, Лаа.
Впервые за все время Хоне Хеке улыбнулся:
Ну, если она согласится взять тебя в мужья то я не вижу препятствий!
5 Февраля 1840 года в Вайтанги собрались двадцать два вождя. Ещё сорок вождей доверили говорить и действовать от их имени Хоне Хеке.
В торжественной обстановке Уильям Хобсон, лейтенант-губернатор Новой Зеландии, зачитал договор по английски. Преподобный Генри Вильямс зачитал перевод.
Вожди обсуждали договор до следующего дня. Некоторые сомневались в целесообразности сотрудничества с Англией и выражали готовность продолжать войну, но Хоке Хене убедил их, что от мира выиграют все. Конечно, он сомневался, не обманут ли англичане его народ, но, как ни искал он скрытых подвохов в тексте, раз за разом повторяя его наизусть, так и не нашел ни одного.
6 Февраля вожди подписали договор. Хоне Хеке подписался за сорок вождей, тщательно перечислив их имена. От имени Великобритании подписал документ Уильям Хобсон.
Было изготовлено ещё восемь копий договора, и в течение 1840 года его подписали ещё пятьсот вождей. Некоторые вожди подписываться отказались, но их оказалось меньшинство.
21 мая 1840 года над Новой Зеландией был официально поднят британский флаг и Хобсон провозгласил, что отныне страна перешла под управление Великобритании.
Джим замолк и глотнул пересохшей глоткой остывшего чая из помятой алюминиевой кружки.
Ну, ты даешь, Тиктак! восхищенно хлопнул его по плечу Никеша, Я, прямо, как будто в натуре все видел! И море, и вождя этого, и даже бумагу с договором! Талант, одно слово! Ты теперь не беспокойся, романисты на зоне хорошо живут, сытно. И работать не придется! Будешь в бараке, в тепле сидеть, чифирь пить да тушенку-сгущёнку лопать. Только русский выучи!
Джим грустно вздохнул: русский язык! Такой трудный Чего только стоит запомнить как ставить ударения в словах! Да и сами слова все длинные-длинные, на четыре-пять слогов!
Глава шестая
Поезд, постукивая на стыках рельс, нес Джима все дальше от Краснодара единственного советского города, который он видел, да и то, мельком. Понемногу он привык к тесноте купе, к скудной и малопитательной пище. Труднее всего было привыкнуть к паразитам вшам и клопам. Эти кровососущие не зная отдыха терзали тело, и приходилось все время чесаться, даже сквозь сон! Никеша, Жухлый и Варнава люди, привычные к тюремному быту, расправлялись с ними весьма примечательным образом: сняв рубаху, проходились по швам, мелко-мелко покусывая материю в ритме швейной машинки. Так же поступали и Сидоров с Вальковым. Джима же при одной мысли об этом тошнило. Других доступных способов избавления от насекомых не было. Приходилось терпеть.
Монотонность путешествия они с Чернозадовым скрашивали игрой в шахматы, вылепленные из хлеба, разыгрывая сложные партии: Сицилианскую защиту, Новоиндийскую защиту. Уголовники же ни шахматы, ни шашки не любили. Они играли в так называемое «тюремное очко» на пальцах. Интересная игра, азартная! Сначала, по сигналу, оба игрока показывают сколько-нибудь пальцев для одного из партнеров. Если, по его мнению, очков мало, то он может потребовать ещё. Если в итоге количество очков не превышает двадцати одного, то он останавливается и пальцы начинают показывать для оппонента. У кого очков больше тот и победил. Если больше двадцати одного перебор, проигрыш. Результаты совершенно непредсказуемые: поди, знай, сколько пальцев оттопырит партнер десяток сразу или ни одного? Играли также в «коробок»: аккуратно клали полупустой спичечный коробок на край лавки и, по очереди, щелчком снизу подбрасывали его в воздух. Если он падал картинкой кверху одно очко, если вставал на ребро пять очков, если на торец десять. Картинкой книзу ноль. Набрать надо было возможно большее количество очков, но не более, чем двадцать одно за пять бросков. В эти игры втянули и Щипачева, и Сидорова. Только Вальков устоял, не поддался соблазну. В результате за три дня непрерывных турниров Щипачев проиграл все свои папиросы, носки и свитер, а Сидоров, у которого ценностей не было, сахар на месяц вперед! Зато время летело весело!