Он ещё два раза обошёл двор. Всё тихо. Однако от холода мёрзли ноги и коченели руки. Ветер усиливался. «И чего они выставили меня на улицу? с пробуждающейся злостью думал Арса. Федералы сюда редко заглядывают, и то только днём. Да и что я смогу сделать один, если они вдруг появятся? Оказать сопротивление? Да меня тут же завалят»
Он прибавил шагу, но не помогло. Холод так прочно укрепился под одеждой, что тело стыло с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Арса осмотрелся, но ничего не увидел, даже макушек гор. «А эти хохлы сейчас дрыхнут в тепле, в доме моего деда, с ещё большим озлоблением подумал он. А может быть, зайти? Мне же Габис приказал присматривать за раненым арабом, делать ему уколы, а хохлы выставили меня за дверь»
Тишину ночи вдруг нарушил скрип, донесшийся от лестницы. Посаженный на цепь пёс не залаял, а, гремя цепью, замотал головой и приветливо заскулил.
Эй, Арса, где ты? послышался голос деда. Подойди ко мне, я тёплую одежду тебе вынес.
Накинув ружьё на плечо, юноша подошёл к деду.
Вот надень, протянул Алихан внуку бурку и старую папаху. Сегодня холодно на улице. Твои шайтаны уже спят у печки, а ты
Как раненый? угрюмо поинтересовался Арса, почувствовав упрёк в словах деда.
Пока жив, вздохнул Алихан. Шайтаны живучи
А может, ему укол уже пора сделать? спросил Арса. Может быть
Надо будет сами сделают, сказал Алихан. А ты Айсу с цепи отпусти, он тебе хорошей подмогой будет.
Арса накинул на плечи бурку, надел на голову папаху, взял в руки ружьё, и
Хоть человеком себя почувствуй в одежде мужчин, сказал дед. А то напялили на себя пятнистые тряпки и бегаете в них по горам.
Это не тряпки, а униформа цвета хаки, огрызнулся внук. Она маскировочная и больше всего подходит для боевых действий.
Однако она не спасает вас от смертей и ранений, с горечью усмехнулся Алихан. Гибнете вы десятками, сотнями, тысячами, а ради чего? Позорите имя Всевышнего, прикрывая им свои кровавые деяния и поступки! Ваш «джихад» пустой звук. Как вы, кучка оборванцев, собираетесь победить военную мощь Великой России?
Россия разваливается, её скоро не будет! горячо возразил Арса. СССР, за который ты воевал, уже не стало. Скоро и России не станет, за неё крепко взялись американцы и европейцы.
За Россию всегда кто-нибудь «крепко» берётся, внучек, вздохнул Алихан. Да только сами по зубам получают. Россию никогда никому не сломить, Арса. Надо не воевать с ней, а поддерживать и гордиться тем, что Чечня часть этого великого государства!
А я не хочу! воскликнул Арса. Вспомни, пока ты воевал за СССР, кровь свою проливая, наш народ депортировали с родных мест! Сам рассказывал, что это была великая трагедия чеченского народа!
Депортировали не только наш народ, ещё ингушский, крымско-татарский и другие, вздохнул Алихан. Это была большая ошибка советского правительства. Но сейчас времена другие, внучек. Сейчас
Эй, Арса! послышался окрик из окна дома. Живо иди укол арабу сделай!
Я на посту, вас охраняю! огрызнулся Арса.
Старика за себя оставь, а сам бегом наверх! закричал боевик. Если араб подохнет, мы следом за ним отправимся.
Вот как теперь позволяют вести себя «гости» в доме вайнаха[1], вздохнул Алихан, беря из рук внука ружьё. Иди, спасай шайтана, а я здесь за тебя похожу.
Как только юноша ушёл в дом, он прошёлся по двору. «Вот так пришёл враг в наши дома, думал он. Сами позвали, денег дали. Теперь со всех стран сбегаются шайтаны, почуяв запах денег и крови. А наши люди как с ума все сошли Привечают врагов, дают им кров и укрытие»
Алихан отцепил пса, потрепал его по загривку, и вдруг Тишину нарушил тоскливый протяжный волчий вой, донесшийся откуда-то от подножия горы, из долины. Пёс Айса встрепенулся, взъерошил шерсть и угрожающе зарычал. Но вой больше не повторился.
«Идёт, дружок, подумал Алихан, снимая с плеча ружьё и взводя оба курка. А пёсика надо бы снова на цепь посадить, а то он мне всю охоту испортит!»
Зацепив цепь за ошейник Арсы, Алихан с возрастающим внутри его азартом, осторожно ступая, двинулся к сараю. «Наверное, уже подбирается, бродяга серый, думал он, позабыв обо всём на свете и думая только о волке. Раньше мне на звук, на шорох стрелять приходилось Попаду ли сейчас?» Сердце билось с неистовой силой, а вот окоченевшие руки могли подвести
Приближаясь к сараю, волк не удержался и завыл снова, и все оставшиеся мысли мгновенно улетучились из головы.
Громко залаял и загремел цепью Айса. Не обращая на него внимания, Алихан всматривался в темноту. Шорох повторился совсем рядом. «Ты пришёл, подумал он с удовлетворением. Видать, очень сильно изголодался ты, дружок»
Шорох послышался снова. Алихан затаил дыхание. Он прислушался, прицелился и плавно спустил курок. Грохнул выстрел. «Если не подвёл слух и не дрогнула рука, то я попал, подумал он, касаясь пальцем второго курка. Так что, для верности пальнуть ещё раз или»
На выстрел из дома выбежали все, кроме раненого араба.
Старик, ты стрелял? крикнул один из боевиков, передёргивая на ходу затвор автомата.
Я, кто же ещё, ответил нехотя Алихан.
А в кого?
В волка.
Как ты увидел его в такой темноте?
Не увидел, а услышал, ответил Алихан. Я на звук бил.
Лиза принесла фонарь, и при его тусклом свете все увидели волка. Голова была в крови: заряд картечи попал в правое ухо зверя.
Вот это выстрел! заговорили восхищённо и уважительно боевики. Надо же, в полной темноте волчаре башку прострелил?!
«Радуйтесь, что не вы там ползли, шайтаны, подумал Алихан с жёсткой ухмылкой. В вас бы я точно не промахнулся и не пожалел бы об этом»
4
Вооружённое нападение на полевой госпиталь произошло неожиданно. Ровно в полночь военный хирург капитан Болотников упаковал последний тюк и присел на ящик, пытаясь вспомнить, не забыл ли чего ещё. Сам госпиталь был передислоцирован на новое место ещё днём, а он остался проследить, чтобы погрузили остатки оборудования. Машины ожидались утром, ну а в полночь
Рота молодых оставленных для охраны солдат-срочников таяла на глазах. Видимо, боевики хорошо подготовились к нападению и действовали наверняка.
Грянул взрыв. В ушах зазвенело от удара мины в упакованный для вывоза хирургический стол. Вокруг, освещаемые отблесками пожара, метались, как тени, гибнущие от пуль боевиков необстрелянные солдаты. Сержант пытался остановить их и организовать сопротивление, но, увы, всё было бесполезно. Вскоре и сам он упал на землю с простреленной головой
Господи, нас сейчас убьют! истерично выкрикнул с перекошенным от ужаса лицом молоденький лейтенант-анестезиолог. Чего сидишь, капитан? Хоть ты делай что-нибудь?!
Болотников выпустил из рук пистолет, в котором закончились патроны. Он упал под ноги и тут же утонул в пыли. Капитан вытер пот со лба дрожащей рукой и посмотрел в ночь, где слышались крики гибнущих людей, звучали выстрелы, гремели взрывы и лилась кровь.
Я не хочу умирать, прошептал он. Не сейчас, не здесь Я хочу уйти из жизни много лет спустя, в кругу семьи и не от пуль бандитов, а от глубокой старости
Его взгляд остановился на выпавшем из рук убитого бойца пулемёте. Капитан схватил его и принялся стрелять по боевикам, которые перебежками приближались к догоравшей палатке.
Не-е-ет! пронзительно закричал лейтенант. Не стреляй, Валентин! Они обязательно убьют нас, если ты будешь отстреливаться!
Они нас убьют в любом случае, мрачно ухмыльнулся Болотников. Так уж лучше погибнуть, отстреливаясь.
Подняв пулемёт на уровне груди, он выпустил в боевиков длинную очередь. Когда патроны закончились, он отшвырнул бесполезный пулемёт и покачнулся на ногах. Едкий дым заполнил лёгкие, и силы оставили его.
Нет-нет-нет! кричал рядом упавший на колени лейтенант. Господи, сжалься надо мной! Пожалей меня, Господи! Спаси! Спаси меня от смерти!
Болотников разглядывал подбегавших людей с автоматами, с бородатыми лицами, в бессильной ярости сжимая кулаки. Бежать и прятаться было некуда, да и время было упущено. Бандиты были всюду вокруг. Лица искажены, рты широко раскрыты, и было видно, что они не пощадят никого.
От удара ногой в живот у капитана сбилось дыхание. Он упал, но попытался встать. Повторный удар снова опрокинул его на землю. Держась руками за живот и силясь закричать, он перевернулся со спины на бок, но удар прикладом автомата между лопаток утихомирил его надолго.
Забираем его и второго, распорядился боевик, и валявшийся в пыли в полубессознательном состоянии Болотников увидел, как подхватили под руки лейтенанта и, ударив между лопаток прикладом, куда-то понесли.
Один из бородачей склонился над ним, схватил за волосы и повернул к себе лицом.