Не изменяя внимательного выражения лица, она, не раздумывая, села рядом со мной, не преминув добавить:
Тогда придётся поработать водителем и вечером.
Разве она могла сомневаться в моём ответе!
В чем сложность! ответ мой мог показаться нарочитым, но я был уверен, что она поймет всё, как надо. Нет, это я подумал уже потом, а сейчас мне хотелось только одного лишь бы она. Куда?
Туда.
И мы проехали почти через весь город, и я молил бога о том, чтобы на пути не попался гаишник, которого не сбил бы столку ни запах мяты я усиленно сожрал пару жвачек, ни принятая ударная доза антиполицая. Действительно, не появись Катя, наши с Николаем печёнки годились к утру разве что на ядовитую прикормку для крыс. Но, наверное, умные твари обошли бы её стороной.
Так или иначе, примерно через полчаса мы были на месте, причем во время пути мне приходилось сдерживаться, чтобы не положить (наверняка получил бы по физиономии!) руку на её бесподобную коленку, обтянутую почти невесомой колготкой (так правильно?), и Катя, выйдя из машины, бросила:
В половине седьмого. В полной уверенности, что ценное указание будет беспрекословно выполнено.
Хорошо, а если нужно будет раньше? едва сдерживаясь от беспричинной радости, спросил я, тогда позвоните по мобильнику и протянул ей несколько визитных карточек.
Она взглянула на них мельком и бросила в маленькую чёрную сумочку на длинной ручке, удивительно гармонирующую со строгим тёмным костюмом и ослепительно белой блузкой. Совсем не такая девчонка, как вчера, а неприступная леди. (Правда, леди неприступны только внешне, но это замечание не имеет отношения ни к делу, ни к самой Кате). Да, Екатерина была настоящей женщиной. И она лёгкой царственной походкой пошла вперед, зная, что я не смогу удержаться от искушения посмотреть вслед.
Вполне возможно, что ей-то было всё равно ну, подвёз сосед и за то сам должен быть благодарен. Но как уверена! За всю дорогу она не произнесла ни слова, если не считать комментариев на предмет выбора мною дороги, а выражения глаз её я не мог видеть из-за тёмных солнцезащитных очков.
Я вернулся домой, как говорят, на автопилоте мобилизовавшись, смог доехать только в один конец. Раздевшись, плюхнулся в постель понятно, какой сон у меня был прошлой ночью, и каких усилий стоил подъем но иначе я не мог. Положив телефон рядом с собой, я отрубился. Мне ничего не снилось, так велико было напряжение.
Но часа в три солнце, совершив свой неизбежный поворот, разбудило-таки меня. Быстро вскочив, я стал приводить свое жилище в божеский вид. И так трудился до пяти, затем опять холодный душ, и вперед. Лишь бы Катя не дождалась и не передумала. Теперь, правда, я вед машину более уверенно, так как организм взял свое. А от лишнего я, пардон, освободился. Позвонил Николаю он возился в гараже с машиной, но не слишком успешно. Я-то его понимал! Но не сказал о своих планах, и угрызения совести меня не мучили.
Екатерина появилась ровно в половине седьмого, немного усталая, но по-прежнему неприступная. Она откинулась на мягкое кресло, и только взглядом поблагодарила меня наверное, у неё выдался непростой день. Но как она была хороша! Я не мог оторвать взгляд от своей дамы, но ничего не спрашивал, и вел машину не спеша, благо улицы были пусты по причине субботы.
Может, поужинаем где-нибудь, если вы не спешите? Я, наконец, набрался наглости, и, к тому же, сам испытывал чувство голода. И не мудрено. Но это было, конечно, предлогом мне так не хотелось расставаться с Катей.
Кто девушку ужинает, то её и танцует? усмехнулась она, но в глазах заблестели озорные огоньки.
Увы, чаще бывает наоборот, я тоже не мог оставаться полностью безразличным, но, меж тем, поужинать не мешало бы.
Катя промолчала, не принимая, но и не отклоняя предложение, и я становился перед небольшим китайским рестораном, который был вполне доступен даже с учетом моих скромных возможностей, а меню весьма привлекательным. Я заметил, что таких ресторанов в Питере появилось множество, и цены были настолько низкими, что не могла не прийти мысль об очередной экспансии.
Катя от души смеялась, пытаясь зацепить палочками кусочки мяса и рисовые зёрнышки, но осталась довольна. И даже с некоторой признательностью посмотрела на меня. А мне было достаточно одного её присутствия и бесподобного жасминового чая. Который, ко всему прочему, оказывал благотворное действие на моё самочувствие.
***
Вечером Катя снова зашла ко мне выпить чашечку кофе. Относительный порядок вызвал некоторое одобрение, правда, не высказанное вслух, но которого я не мог не почувствовать. Проводив гостью, я предался бесплодным мечтам, удивляясь, как быстро всё может измениться в жизни, и тому, что Николай так и не запал на такую женщину, хотя некоторые понятия воистину необъяснимы.
Так или иначе, мы стали встречаться. То есть, не встречаться мы не могли, так как я старался увидеть Катю при первой возможности, а расстояние в два этажа не было непреодолимым. Мы, конечно, не договаривались, а так, как бы случайно. И постепенно привыкали друг к другу. Иногда мы сидели у Николая, попивая пиво и беседуя о смысле жизни, иногда мне удавалось вытащить её на выставку или на пляж. Но там мне приходилось охранять Катю от всевозможных любителей. Ибо она не могла не привлекать внимание мужской половины общества. И я замечал завистливые взгляды, и отвечал соответственно, не позволяя в то же время себе никаких поползновений.
В общем, мы стали добрыми друзьями, и даже её дочки прибегали ко мне поиграть на компьютере или переписать новую игру. Вот так.
Катя не могла не заметить, что я ею более чем увлечён. Но ничего не мог сказать, как будто язык мой налился свинцом. Ей ничего не стоило забежать ко мне на чашечку кофе, поговорить. Однако мы не были до конца откровенными, поскольку подспудно происходили совсем другие процессы, уже неуправляемые, на подсознательном уровне. Я не делал попыток обнять или как-то приласкать её, проявить свои чувства. В общем, вёл себя подобающе. То есть, был где-то рядом, и, в то же время, на расстоянии.
И я уже считал, что вскоре стану таким же её приятелем, как и Николай, хорошим другом, и этим всё закончится. Но это меня не устраивало, но я не знал как, и, более того, боялся сделать первый шаг. Но ждала ли она его вот в чём вопрос. И потому я медлил, даже слишком.
В одной постели мы оказались месяца через два после знакомства, когда казалось, что мои шансы неуклонно стремятся к нулю, как парабола, и, естественно, на её территории. И только тогда, когда Катя сама решила, что ей это нужно, даже не намекнув и не дав повода.
А потом не высказав укора за мои действия. И я до сих пор, уже изучив каждую клеточку её тела, и получив вещественное доказательство, пусть даже не закреплено официально как она решилась, не набрался храбрости спросить об этом.
Впрочем, к этому дело и шло.
В какой-то момент я заметил, что Катя, может быть, обмолвившись, произнесла «мы», то есть, имела в виду нас обоих, может, по совсем незначительному поводу. Но это нас объединяло.
Она принимала знаки внимания как должное. Это грело и давало призрачные шансы. Ещё до того я, грешным делом, в своих видениях представлял теперь не Елену, как ни сильна казалась мне привязанность к жене. И уже не мог определить, чего мне хочется больше вернуть Лену, или быть с Катей. Хотя, если не лукавить, то Катя вытеснила других женщин из моего сознания.
Ей ничего не стоило прийти ко мне в любое время, даже вечером, уложив девочек спать, посмотреть кино, просто поболтать. Как будто, так и должно быть. Она могла зайти и в джинсах с футболкой, и в домашнем халате, и строгом на выход, костюме. И притом была неизменно естественна. Аккуратно уложенные волосы, добрый и понимающий, но, в то же время, предостерегающий от поползновений, взгляд. Мне было хорошо, я не делал никаких попыток к сближению, чтобы не нарушить постепенно устанавливающейся гармонии.