Но даже их гению неподвластным оказалось передать всю ту гамму чувств, какие наполняют сердце, в котором поселилась любовь и именно это заставляет каждого влюблённого браться за перо и рифмовать строки, когда удачно и мир чествует нового гения-поэта, а когда не совсем, они так и сгорают, в глухой и тёмной ночи, всего на миг, осветив лицо их автора.
И на следующее утро я проснулся, полный желания творить, созидать и ничто не могло бы испортить мне настроения, настолько я был воодушевлён.
Неимоверных усилий стоило мне дождаться вечера, хотя и целый день я мазок за мазком копировал портрет с работы Врубеля, создавал то ли шедевр, то ли рядовую мазню, какую можно встретить в любом художественном салоне. Но вот, стрелки часов, совершив круг, сомкнулись на цифре семь.
Наскоро собрав кисти, я отправился домой, дабы переодеться, поужинать и уже по дороге вспомнил, что второпях, не успел побриться.
Вся эта суета заняла у меня около получаса, и вот при «полном параде» я уже ехал на встречу к ней. По пути к её дому, я завернул в салон «Цветы», благо их развелось на каждом шагу, где милая флористка на мою просьбу собрать композицию- букет «Первый вечер», в считанные минуты скомплектовала изысканный букет из белых роз, каллы и лилий, обрамив всё это аспарагусом. И мне ничего не оставалось, кроме как поблагодарить, и оплатить стоимость букета, прежде чем он окажется в вазе с водой, в уютной квартире, где не страшны никакие холода.
Интуитивным чутьём, каковое всегда сопровождает людей творческих, живущих своим сознанием в далёком будущем, я угадал её этаж и если то, что я ошибся дверью квартиры, назвать небольшим конфузом или сослаться на волнение, всё шло прекрасно.
На звонок, имитирующий трели соловья, послышались приближающиеся шаги, поворот ключа в замочной скважине, и вот дверь открылась, и к моему изумлённому взору предстала она. Её лучистые, большие, золотисто-карие глаза излучали флюиды любви, оседающие в моём сердце.
Привет, Леночка. Добрый вечер.
А в голове сами собой всплыли слова из песни, услышанной когда-то давно, но до сих пор разрывающие душу своим проникновенным звучанием:
Хрусталь и шампанское, пламя и лёд
Кто так не любил, тот меня не поймёт.
Хрусталь и шампанское, смех и печаль,
А тот, кто любил, пусть наполнит бокал
А может быть, песня доносилась из квартиры, хозяйка которой стояла передо мной
Родная кровь
Они выросли в разных мирах, что нисколько не отдалило их, а возможно, что и сблизило братьев, родная кровь всё же одержала верх. Почему в разных? Так уж распорядилась судьба, играющая с людьми в свои игры, словно на шахматной доске, двигающая фигурки. Старший Иван, после гибели родителей в автокатастрофе, виновник которой так и не был установлен, как не нашлось и очевидцев, на тот момент пятнадцатилетний подросток, остался с бабушкой, а младшего Игоря, десяти лет от роду, несмотря на настойчивые просьбы, обращения, определили в детский дом, с его правилами и традициями
Тот день навсегда запечатлелся в памяти, в глазах Ивана: два гроба в доме, два креста на улице, плачущие люди в огромном количестве в их небольшой квартире. Он понимал разумом, душой, что произошло непоправимое, но слёз не было, как не будет их и потом, по прошествии нескольких лет. Душа словно застыла в непонятном оцепенении, в другом измерении
Прошло время, Иван умудрился взять опекунство над братишкой, благо от службы в рядах вооружённых сил его комиссовали и, раскинув не по- детски взрослым умом, что дома ему будет значительно лучше.
Да только вот, одно дело его решение и другое братишка: выросший в среде детдомовщины, не в меру оказался лжив, изворотлив, одним словом себе на уме. Да и плюс ко всем этим недостаткам, он не видел разницы в моём и твоём, и запросто мог взять чужую вещь без спросу, а отвечать же приходилось Ивану. И никакого желания меняться в лучшую сторону не наблюдалось. Бывало, брат позовёт его, а он: Лады, и никакого уважения.
Точно также вёл он себя, если брат обращался с просьбой помочь, или ещё по какой надобности. Но одно он усвоил прочно: брат всегда выручит. Чуть ли не через день клянчил он у брата деньги, всегда находя безотказную причину. Так бы оно, может быть и продолжалось, если бы время было неподвижной, мёртвой субстанцией. Как то, Игорь, придя утром, подошёл к брату: Братан, я нашёл женщину своей мечты. Свою любовь, так сказать, ну ты понимаешь меня
Иван поначалу ошалел, а затем оценивающе посмотрел на него: врёт, чтобы деньги клянчить или всерьёз? Да только разве угадаешь их? Они такое способны наплести, что к концу рассказа, сами же недоумевают: выдумал или действительно так и было?
Ну хорошо, Игорь, рад за тебя, поздравляю, от души, только и нашёлся ответить.
Да ничего. Я что хотел то? Я к ней ухожу жить, ещё раз ошарашил братишка, и без того потерявшего дар речи, брата.
Было чему удивляться: нигде не работает, никаких доходов, стало быть, пусть даже случайных, жилья своего нет, и на тебе семью решил создать. В это и верилось, и не верилось.
Утешало одно: наконец то он перестанет досаждать своими просьбами. Хотя и закрадывалось сомнение: а что «если»? Иван прочь гнал от себя последующие мысли
Вечером того дня, Игорь позвонил и сказал, что он у неё и к нему не придёт. Дни сменяли ночи, ночи сменялись утром и таким образом прошёл месяц, другой. Игорь иногда звонил, интересовался, внешне казалось, всё нормально.
Иван, выбрав день, решил наведаться к молодожёнам. С одной стороны, всё таки братишка, с другой а как он всё же там, на самом деле?
Накупив гостинцев, он направился по указанному адресу, что в реальности оказалось через два квартала.
Поднявшись на третий этаж, он нажал кнопку звонка, на редкость, в этом обветшалом доме, исправный. За дверью послышались неторопливые мужские шаги, звук отпираемого замка.
Дверь раскрылась наполовину и перед ним возник образ пятидесятилетнего мужчины, как для себя определил Иван, который без обиняков спросил, нисколько не заботясь о приветствии: Вы к кому?
Здравствуйте, поправил его Иван, я к Игорю. Брат его.
Брат? Он вообще то не говорил за вас, ну что ж входите, всё ещё переваривая в голове полученную информацию: верить, не верить, мужчина открыл дверь пошире.
А что? Его нет дома? Если так, может не стоит? не удержался Иван от вопроса.
Нет. Но вы -то? Раз уж пришли, нехорошо, уходить вот так, сразу, сконфузился мужчина, к слову, я отец Лены, Сергей.
С двойственным чувством Иван нерешительно перешагнул порог квартиры. Привычный взгляд обывателя, определил, хозяева среднего достатка, особо не шикуют. Да и по входной двери было заметно последнее.
Пройдём на кухню?
Хорошо.
На кухне Иван выставил на стол гостинцы, бутылку водки, непременный атрибут гостя, при виде которой в глазах хозяина блеснули искорки и недолго думая, он поставил две рюмки, достав из настенного шкафа.
Иван раскупорил бутылку и налил по пятьдесят грамм, «пьяного легче разговорить» сама собой откуда то пришла спасительная мысль.
Значит За знакомство?
За знакомство, поддержал Иван, отправляя водку в себя.
Да вы закусывайте, Сергей, открыв холодильник, достал колбаски, споро нарезал хлеб. Так вы, брат Игоря? ещё раз не преминул спросить он.
Ну да, подтвердил Иван.
Вчерась, он поздно пришёл, долго о чём то, то ли говорили, то ли ругались. Сегодня вон тоже, как в воду канул. И Лена тоже припозднилась, вслух начал размышлять Сергей, после третьей стопки.
Ну, может, на работе задержалась?
Всяко может быть,..
Вдвоём за беседой они опустошили бутылку, и так и не дождавшись никого, Иван ушёл.
Утром он ещё раз позвонил Игорю, но телефон молчал. Лишь ближе к вечеру, раздался долгожданный звонок. Звонил братишка, извинялся за вчерашнее, оправдывался, находя якобы веские причины своего отсутствия. Но что то едва уловимое, неестественное было в его голосе, как и во вчерашнем тревожном состоянии.
На все уговоры разъяснить, ни слова. Иван внутренним чутьём уловил, что у Игоря проблемы, при этом весьма серьёзные, он с трудом находил слова. На другой день у самого не заладилось на работе, и как он ни желал, а разговор с Игорем отложился на неделю.
Он поехал к нему без предупреждения, уверенный, если узнает, постарается избежать, как встречи, так и разговора. И вправду, ему удалось застать его дома. Игорь открыл ему дверь сам, но с каким то загнанным вглубь страхом. Но только глаза, глаза выдавали его с головой. Этот страх поселился в нем и жил своей жизнью. Ничуть не церемонясь, на правах старшего, Иван усадил его на диван и попытался разобраться в причинах и следствиях страха.