Милому сыночку купили куличик
В жестяной коробочке и пяток яичек.
Яички разноцветные, а кулич с цукатами.
На коробке карусель с оленями рогатыми.
Коля взял коробку в руки,
Крышку вправо повернул.
Из коробки льются звуки:
«Тили-бом» да «тили-бум».
От избыточности чувств
И от волшебства шарманки,
Ухватив отца за ус,
Коля крикнул: «Тили-бамки!»
Колокольцами из уст
Прозвучали эти звуки.
Колю все берут на руки.
«Говорит наш карапуз!
Наконец-то! Вот отрада!
Не видал давно я чада.
Мальчик мой, да ты герой!»
Кивает папа головой.
«Он теперь совсем большой!
Машет дедушка рукой.
Да ещё заговорил!
Вот так Коля! Удивил!»
Иринкина забота
«Ты люби свои тетрадки:
Их держи в большом порядке.
Книгой тоже дорожи,
Но если надо одолжи!»
Так Иринка приучала
Плюшевого Рикоко
К знаниям, когда до школы
Было очень далеко.
Но вприпрыжку убежала,
Ускакала та пора.
Не играет больше Ира,
Голова другим полна.
«Где тут мой велосипед?»
Ранец на плечо надет.
Может, думаете, книжки
Высунулись из подмышки?
Удивляйтесь поскорей!
Она гоняет голубей.
В мире есть такое чудо:
В полтора двора отсюда
Домик узенький стоит,
Жестью по бокам обит.
Жёлто-сине-голубой,
С лестницею приставной.
В два окошечка под крышей,
С дверкой под овальной нишей,
С деревянным колесом,
Закреплённым над шестом.
Вот туда несётся Ирка.
В рюкзаке с водой бутылка,
Сетчатый мешок с зерном
И поилка со скребком.
Ире надо потрудиться:
Чистенькой налить водицы,
Покормить, и погонять,
И подстилку поменять.
Любит зёрна турман Шалый;
Голубь-роллер он бывалый:
Кувырок за кувырком,
А потом, пройдя винтом,
Три часа подряд резвится
Удивительная птица
В океане голубом
Белоснежным мотыльком.
Тульский чеграш в элегантных «чулочках»
Плавно кружит на невидимой точкой.
Резко взмывает и снова на круг.
Сразу понятно: кружастых он внук!
Ржевские турманы очень красивы,
Красные мастью и сильно игривы.
А отличительная черта
Белая лента по краю хвоста.
Бойные голуби вовсе не бьются:
В дымке небесной столбом пронесутся;
Есть и спиральный набор высоты;
Кульбит за кульбитом часы и часы.
Если крылом бьют по воздуху звучно,
Значит, охота благополучна.
«Охотой» зовётся лишь в небе игра.
А «боем» хлопки от ударов крыла.
Средняя Азия ими гордится.
Иркина гордость чубатая птица
Из Ашхабада, Перс-агаран.
Занёс из Ирана его ураган.
Голубка у Перса двухчубая Нина.
Она из Ташкента. И очень ревниво
Оберегает пушистых птенцов
Артура и Эрика. Со всех концов
Писки из гнёзд голубятник Ирина
Слушает радостно. Вот так картина!
Была голубятня, а стал птичий сад.
Время часы повернуло назад.
Снова рассказывать надо малышкам
О чистоте в их тетрадках и книжках.
Снова учить их читать и писать
И лишь тогда в синем небе летать.
«Что-то моя голова закружилась.
Ира на мысли свои удивилась.
Я же хочу орнитологом стать
И от болезней птенцов защищать.
Книги со мной будут знаньем делиться;
Голубеводу оно пригодится!
Хоть разболелась моя голова,
Завтра учебники в руки сутра.
Буду учить биологию в школе,
Химию тоже придётся зубрить.
Станешь стараться и поневоле,
Чтоб голубей первоклассно "водить"!»
Небесные куранты
Феденьку с раннего детства корили
За прохлажденье. Трудиться учили
В поте лица для развитья мозгов.
Сколько светил и простых докторов
К маме-профессорше ни приходило,
Книг популярных ни приносило,
Всё было мало. И папа с утра
Федю водил на площадку двора
Бегать трусцой и взлетать по канату
С экс-циркачом за известную плату.
Даже ходить по траве колесом,
А в завершенье упасть с кувырком.
Следом за папой бабуля включалась
(Ещё достаточно сил в ней осталось!)
С часом английского. На фортепьяно
Федю возил на «рено» Себастьяно
Папин шофёр, в прошлом славный атлет.
Часом поздней после пары котлет,
Часом поздней после пары котлет,
Что второпях чаем он запивал,
Феденьку в руки брал дед-адмирал.
В этот момент, кроме Феди и Баски,
Голубоглазой улыбчивой хаски,
Да попугая Джокоши в углу,
Говоруна из пород какаду
С индонезийского острова Ява,
В доме чудил кот по имени Слава.
Федя брал скрипку, а дед брал фагот.
Первым сдавался египетский кот.
Он исполнял вдохновенно рулады,
Баска просила за вой свой награды.
Только Джокоша на пальме в углу:
«Брось, исступлённо кричал, ерунду!»
День шёл за днём и застал Федю в споре
Кем ему стать? Предлагал дед на море
Феде карьеру. А мама врачом
Видела сына. Бабуля ключом
Деду в запале от злости грозила:
«Вот тебе море, Исусова сила!»
«Будет солдатом! папа сказал.
Не зря ж его детство я защищал».
Набежала вдруг слеза
На зелёные глаза;
Смотрит внук исподтишка
Под столом дрожит рука.
В Феде не осталось сил
И он тихонько проскулил:
«Нет, не буду я курсантом.
Буду я чинить куранты».
Соглашается семья:
Ай да Федя, молодчина!
Это важная причина
Перезвон часов Кремля!
«Буду я летать над крышей,
Буду всех-всех в мире выше!
Буду там совсем один
Туч и солнца господин.
Буду звёзды зажигать,
Чтобы детям дольше спать.
А потом я их задую,
Стрелку поверну большую,
Чтобы рано не вставать.
Буду лучиком играть,
Глядя с неба через щёлку.
Расчешу лошадке чёлку,
Птичек на дворе найду,
Поиграем в чехарду.
А потом, вертя плечом,
Обыграю в вышибалы
Анку Санькиным мячом.
А пока на Спасской башне
Бьют куранты для людей,
Мои небесные куранты
Заведу я для детей.
Они по-разному играют,
Они по-разному поют.
Часов совсем не наблюдают,
Но никогда не отстают.
С каждым звуком новый тон
Навевает дивный сон.
Какие яркие цвета,
Какая красок чистота!
На небесные куранты
Я настрою все часы,
Чтобы были все дворы
В распоряженье детворы!»
«Мальчик бредит. Он устал»,
Сказал дедуля-адмирал.
«Федя болен, он в бреду,
Градусник уже несу».
Врач с бабулей суетится.
«Выживет! К утру проспится,
Резюмировал солдат.
Или дам тебе наряд!»
«Я ни в чём не виноват»,
Хочет Федя извиниться.
А Джокоша, чудо-птица,
Родом инка какаду,
Распустив хохол в углу,
«Федя! Вира! SOS! Палундра!»
Прокричал как на духу
И счистил с клюва шелуху.
Бабушка читает молитвы
Бабушка читает молитвы.
Она православная, но в Библии всё налегает на Ветхий Завет. И самозабвенно воспевает Бога псалмами Давида. Каждый день она ходит в храм. А я в школу. Встречаемся часов в пять, когда я возвращаюсь с продлёнки. Мы гоняем чаи, и я слушаю-слушаю бесконечные бабушкины истории о её житьё-бытьё, которые она достаёт наугад из книги своей жизни. Как фотографии из семейного альбома нашей с ней реликвии в толстокожем с бронзовой застёжкой переплёте и выпавшей инкрустацией в форме розы с листьями. Какой была эта роза, мы так и не обсудили, что наводит меня на мысль о том, что этот альбом случайно попал к ней в лихие годы и в него чей-то нежной рукой были вставлены другие заветные снимки
* * *Один мальчик-экспериментатор купил в специализированном магазине на улице 25 Октября, что идёт от Красной площади мимо ГУМа, химический реактив. Он принёс его домой, в коммунальную квартиру на Малой Молчановке. Тёмной зимней ночью, чтоб никто не видел, полуголый, в одних сношенных тапочках и трусах, он проскользнул на кухню, усыпанную усатыми тараканами, сложил реактив в соседскую алюминиевую кастрюльку и стал его нагревать на горелке газовой плиты. Сначала раздалось шипение и пошёл едкий розоватый дым. И мальчику стало весело. Похохатывая и поёживаясь от обступившего его холода огромной коммуналки, он продолжал держаться за ручку кастрюльки, когда неожиданно кто-то за его спиной поднял язычок выключателя и кухня озарилась зеленоватым светом. «Лампочка, что ли, дурит? подумал мальчик. Чего свет-то зелёный?»
А это потому, что дымишь розовым, услышал он за спиной ответ на свои размышления, да ещё мою кастрюльку взял, стервец такой, у меня прямо сердце во сне ёкнуло!
И он получил затрещину по затылку.