А, может быть, ты с нами пойдешь?
Так я бы пошел. Да он меня не берет.
А что же теперь делать?
Скажи девчонкам, чтобы талоны сдали. А завтра с утра купаться пойдем.
Группа во главе с Валей исчезла.
Я потанцевал с одной-другой девчонкой, изложил им выстроенную версию об опасности, которая их ждет, и покинул танцплощадку. Надо было искать ночлег.
Пробираясь сквозь кусты, отделявшие ряды палаток, я вдруг почувствовал, что меня кто-то крепко ухватил за шиворот. Я замер. С трудом повернулся к крепко держащему меня мужику. Он был выше меня на голову, а сама голова его была в полтора раза шире моей.
Это ты, Пашка?
Не э да, я.
А я директор этой базы.
Ну, и что?
А то, что ты своей агитацией нам мероприятие срываешь.
Как это? Это как?
А так. Половина состава турпохода талоны назад принесли.
Женская половина? не удержался я.
Что ты им там наплел?
Если честно, товарищ директор, я им правду сказал. Вспомните свою молодость. Может, приукрасил немного.
А зачем?
Зачем приукрасил?
Нет. Зачем тебе это надо.
Мне не это, мне талоны надо.
Хорошо. Иди к инструктору и бери талоны. Бесплатно. И агитируй всех назад.
Слушаюсь, товарищ директор.
Я снова пришел к Игорю, широко улыбаясь.
Никогда еще он не был в таком дурацком состоянии. В нем боролись два чувства: врезать этому чмырю чуть ниже лобного места, желательно в глаз, и страх вылететь с работы за нарушение трудовой дисциплины.
На, держи талоны.
Я еще шире заулыбался, испытывая нервную систему инструктора, у которого от чесотки кулаков аж задрожали коленки. Но он сдержался.
«Молодец», подумал я.
Вот еще что, поборов в себе инстинкт самца-победителя, добавил он. Директор приказал назначить тебя моим заместителем. Будешь мне помогать.
С огромным удовольствием!
И я побежал снова на танцплощадку. Там меня окружили разагитированные девчата во главе с Валей.
Девчонки, девчонки! Подождите галдеть. Ситуация изменилась. Директором базы я назначен заместителем командира по морским делам. Сокращенно: зам. ком. по мор. де. Предлагаю строевым шагом двигать за мной за талонами в шлюпочный поход. Командовать парадом буду я.
Шумной толпой девчата ввалились в палатку Игоря с просьбой вернуть талоны. Когда раздача закончилась, Игорь подошел ко мне:
Извини. Ты вроде неплохой парень. Только сначала не понравился.
Почему?
Дерганый какой-то.
Я не дерганый. Я шустрый.
Ну, ладно, шустрый, завтра в восемь на причале. Пока.
А где мне переночевать?
Иди в соседнюю палатку. Там одно место свободное.
Наутро легкий завтрак, шесть шлюпок на воду, и обдуваемые легким ветерком путешественники двинулись в путь от турбазы вдоль правого берега. На каждой шлюпке четверо гребцов, еще двое на носовой части и двое на корме смена. На передней шлюпке инструктор Игорь. На последней зам. ком. по мор. де это я. На моей шлюпке одни ребята, И все крепкие, готовые к спасательным мероприятиям.
Три часа работы, час отдыха на берегу, еще два часа работы, и к берегу ставить палатки. Коллектив первой шлюпки готовит обед. После обеда свободное время до девятнадцати в свободном пространстве в пределах двух километров от стоянки.
Я смотрю: Игорь о чем-то разговаривает с Валей. Та смущена, но соглашается. Садятся в шлюпку и уезжают. Через два часа возвращаются. Валя разрумяненная, какая-то умиротворенная. Будто счастье растеклось по ее прекрасному телу. Она уходит в походную палатку.
Я удивлен: «Вот это специалист! Прямо на взлете подстрелил тетерку из биофака!»
Вечером после ужина собрались вокруг костра. Пели песни. Игорь сидел рядом с Валей, обхватив правой рукой ее талию, положив ладонь на ее бедро.
«Вот тут и разберись! Правду я сказал тогда девчонкам на танцплощадке или нет? По моему, нет. Когда их пугаешь, они разлетаются, как стая голубей. Когда уговариваешь соглашаются».
Мужик в тельняшке
В те далекие студенческие времена главной праздничной задачей было найти свободную квартиру, где можно было бы, забыв глубокомысленное наукообразие многочисленных, вколачиваемых нам учебных истин, прогнуться тройным интегралом, не опасаясь того, а что же о тебе за это подумают, а то и врезать полноценной дозой, так, чтобы очки, независимо от диоптрий, начали косить у одного к носу, а у другого в стороны к ушам.
Однажды энергичными студентами была найдена квартира для проведения праздника Первого Мая. Хозяйкой квартиры оказалась одна веселая женщина, жена матроса речного флота вечно пьяного мужика. В один из весенних дней мужик врезал поутру поллитровкой по нутру, увидел на реке баржу, а на ней широкая корма шевелится. Запрыгнул мужик на нее, да и пропал там. Неделя нет, другая нет, мужика нет, писем нет, а тут праздник на носу. Вот хозяйка и поддалась на уговоры молодых соблазнителей, у которых
«Вонзались клыки, как стальные клинки,
В редко встречавшиеся шашлыки».
Сначала, как всегда, тосты, речи, звон рюмок, потом стаканов. Короткие шутки, хохот и, наконец, нарастающий непрерывный гул.
Проходит время энергичных возлияний. И вот уже одному НАДО, а он не может встать. Двое друзей помогают болезному весельчаку. Тот, приняв неустойчивое положение, устремляется в шкаф с верхней одеждой.
Парас тите, р решите. Разре шите.
Шкаф трясется.
Чего уперся! Дай пр р йти! Нарядились тут. Лето вокруг, а вы в шубах. Во, народ! Да откуда вас столько?
Из шкафа раздаются глухие удары. Это весельчак уперся в заднюю стенку и стучит в нее головой. Друзья извлекают его из объятий зимней одежды.
Ты чего в шкаф лезешь, дурень? и выводят к туалету.
Там он долго, что-то, где-то безуспешно ищет. Но штаны сдвинулись по фазе на девяносто градусов, и он вместо известной прорези сосредоточенно шевыряется в широком кармане. Там пусто.
Нету. Пропал гад. Вечно попадает куда-нибудь не туда, бормочет весельчак, а чем же теперь в туалет ходить?
Один из сопровождающих пытается помочь весельчаку. Не получилось. Пусто. Тогда он дает команду второму:
Иди на кухню, тащи огурец.
Второй выбежал и через полминуты явился с большим зеленым огурцом.
Во, какой! В пупырышках!
Они вручают огурец в руки весельчаку, и через несколько секунд блаженная улыбка распространяется по лицу страдальца.
Готов? спросил сопровождающий, а теперь на воздух, проветриваться.
И повел его к выходной двери.
Тут опять шкаф, бормочет весельчак, вон, смотри, тельняшка висит а в ней мужик.
Действительно, в дверях стоял усатый мужик в тельняшке в состоянии высшей степени кондиции.
Вам кого, мужики? произносит сосредоточенно трезвеющий весельчак.
Я не мужики. Я мужик, понял, очкарик?
Понял. А чего вам всем надо?
Мне бабу мою.
Тебе бы ба бу? попытался уяснить очкарик.
Да.
Ба бу бы? снова уточнил очкарик.
Это квартира два? усомнился усатый.
Два, ответил очкарик, а может, три или четыре.
Ты че делаешь тут? вдруг осенило догадкой усатого, я тея щас раздавлю, как клопа! А а! Тут еще двое Ну, очкарики, держись!
За столом услышали какой-то шум в прихожей, возню. В комнату влетели разбитые очки и лоскут тельняшки, раздался глухой удар на улице: прыг, бряк, брык, кряк, как будто кто-то выронил мешок с отрубями, и в комнату вошел один из сопровождавших с фингалом под глазом.
Ничего, не волнуйтесь. Тут какой-то мужик в тельняшке пытался прорваться, мы его в окно выкинули. Этаж-то первый.
В тельняшке? испуганно спросила хозяйка.
Да был.
С усами?
Когда влетел, был с усами. Когда вылетал не знаю.
Господи! Так это ж мой му у ж!
И хозяйка пулей вылетела на улицу.
Публика медленно трезвела.
Бочка ассенизатора
В начале пятидесятых цивилизованные удобства еще не проникли в быт каждого нашего человека, и часто можно было видеть вереницу лошадей, запряженных в телеги, на которых были укреплены большие бочки, вроде сегодняшних квасных. Только тогда эти бочки были не металлические, а деревянные, и наполнены они были не квасом, а тем, что почти так же булькало, но распространяло вокруг удушающий запах. На каждой бочке сидел ассенизатор, вооруженный орудием труда большим черпаком с длинной ручкой. После того, как по улице проезжала процессия таких ассенизаторских телег, на улице долго еще сохранялся устойчивый запах, по вине которого улица надолго пустела. Пешеходы норовили пройти означенный участок пути по параллельной улице, и только случайный мотоциклист, вдруг, попадал в сферу этого амбре, да и тот торопился свернуть в ближайший переулок. Следует отметить, что мотоцикл, в отличие от велосипеда, был в то время роскошью и доступен он был только настырным молодым людям, поставившим себе целью жизни приобрести этого быстроходного коня.