В душе рождается музыка, стихи. Восполняя потерю, неразделенная любовь бросает человека во власть мечты, и часто надолго. Уходя со временем в прошлое, она оставляет на сердце шрам, который долго, долго продолжает еще стонать. Она иногда меняет сам характер человека, отнимая у него уверенность в себе, превращая его в вечного страдальца, в ревнивца. Вот почему говорят, что ревность это болезнь. Да, это болезнь, болезнь души, приобретенная в момент первого удара по надеждам. И лечить эту болезнь надо, как говорят, «клин клином», если повезет встретить еще более восхитительный колодец, в который упадет жаждущая взаимной любви душа однажды споткнувшегося человека. Ну, а если не повезет, тогда труд. Труд спортсмена, труд инженера и вообще любой труд, который полностью поглотит человека, поставившего перед собой цель и в напряженном этом труде достигающим намеченной цели.
Осень. Мы идем с Галей по улице Свердлова. Я провожаю ее в техникум. Прежде, чем повернуть на Верхнюю-Волжскую набережную, я прошу подойти Галю к памятнику Чкалову и взглянуть с площадки так называемой Чкаловской лестницы на слияние двух могучих рек, на Стрелку. Сильный ветер взрыхляет поверхность Волги бурунами. На небе черные тучи.
Посмотри, Галя. Видишь, два мощных рукава: Ока и Волга. Они могут быть вместе, как здесь, на Стрелке, а могут протекать радом на расстоянии, чтобы потом разойтись и больше не встретиться. В моей груди, Галя, мощный поток, поток уважения, любви к тебе. Если бы тебе было сейчас восемнадцать, ты бы согласилась так же вот две реки в одну?
Я поставил вопрос и почти знал ответ. Он будет отрицательным. Но если бы остался хоть один шанс, я все равно поставил бы этот вопрос, ибо, не поставив его, я всю оставшуюся жизнь мучил бы себя за слабоволие. По-видимому, я побледнел. Она посмотрела на тяжелую картину нависшей над нами природы, посмотрела на меня, и я увидел, как она испугалась. Она медленно стала отступать. Я стоял и смотрел на нее. Она отступила на несколько шагов и, ничего не сказав, повернулась и пошла в техникум. А я, вместо лекций, пошел на тренировку, чтобы заменить тяжесть душевную тяжестью физической, чтобы вместе с потом из меня вышла щемящая тоска потери. Через несколько месяцев я, студент первого курса, стал чемпионом Горьковского госуниверситета по конькобежному спорту.
Прошло десять лет. Я работал старшим инженером в Горьковском НИИ5 приборостроения. В мою группу пришел на работу техник Женя Ошарин. Он приехал из Красноярска. Как-то так получилось, что кто-то из нас или я, или он упомянул имя Гали Панюгиной. И Женя рассказал мне продолжение истории предмета моего восторженного обожания.
Она появилась в Красноярске после окончания радиотехникума. Завод в Красноярске молодой, и работники в нем в основном вчерашние студенты, начиная с рядовых инженеров, техников, начальников цехов и кончая главным инженером. Почти все холостые. Галя со своей явно притягательной фигурой, как сейчас говорят сексуальной тут же привлекла внимание молодых парней. Победу одержал какой-то начальник цеха, с которым ее понесло по ухабам близких взаимоотношений. Когда Феликс, окончив спецшколу ВВС, а затем и военно-воздушное училище, и уже с офицерскими погонами приехал вдруг в Красноярск, чтобы, как нам часто показывали в кино, забрать ее с собой, он ее дома не обнаружил. «Кина» не получилось. Словоохотливые соседи рассказали ему про успехи этой красивой девушки, заверив его, что сегодня ночью она домой, наверняка, не придет. Феликс ждал. До утра. А утром, ни слова не говоря, встал и уехал, чтобы больше уже не приезжать.
Ветер молодости занес ее замуж за секретаря райкома комсомола, потом тот же ветер разнес эту пару, и она оказалась в Горьком. Я встретил ее уже другого человека. Глядя на нее, я вспоминал ту молоденькую, не обветренную временем и событиями девчонку, а эту воспринимал как совершенно другого человека, от общения с которым не дрогнула и не зазвучала ни одна струна моего музыкального инструмента, воспроизводящего высокие чувства любви. Увы, не дрогнула.
Галя вышла замуж за одного из ведущих специалистов в городе Горьком и устроилась на работу в один из престижных институтов. А моя первая любовь была стерта, затерта другими увлечениями. И только тогда, когда я рассматриваю любительские фотографии с ее изображением, погружаюсь в это волнующее прошлое, я начинаю понимать, какое же это счастье все-таки жизнь, как много в ней было, а может, и еще будет прекрасного.
Студенческие годы
Пятерка
Мы, студенты первого курса радиофака ГГУ, толкались около аудитории, где профессор Николаев принимал экзамены по общей физике. Первый курс, первый семестр, первые экзамены. Вот-вот профессор пригласит следующую группу студентов. А он встает, выходит и уходит. Куда? Догадайтесь с одного раза. Инициативный студент, если даже уверен в себе, все равно подстрахуется. А я инициативный. Вбегаю в аудиторию, беру первый попавшийся билет и читаю. «Ага! Движение ракеты. Понятно: горючее горит, вес уменьшается, ускорение растет и так далее». Посмотрел другие вопросы, положил билет с краю, пожелал успехов рядом сидящему Юре Зайцеву, который с распухшей головой готовился к ответу, и выбежал.
Нашел нужный материал по вопросам билета, подготовился и по приглашению профессора вошел в аудиторию. Когда подошел к столу с рассыпанными на нем билетами, улыбка с моего лица сошла, исчезла, поскольку исчез подготовленный мной билет. Как потом выяснилось, Юре Зайцеву показалось, уж слишком далеко к краю стола был отодвинут мой билет. Чтобы оградить меня от неприятности, он передвинул этот билет поближе к общей куче, чем и ввел меня в замешательство.
Вы чем-то озадачены? спросил меня профессор, видя мое состояние.
Э ищу свой билет, честно ответил я.
Шутка профессору понравилась.
Берите любой. Они все ваши.
И я взял первый попавшийся. Первое, что я увидел в билете это свою фамилию Шаров. Только с маленькой буквы.
Опять что-нибудь не так? поинтересовался профессор.
Нет. Все в порядке. Тут вот моя фамилия написана, шаров.
Профессор взял у меня билет, посмотрел в него, потом на меня и удовлетворенно сказал:
Поздравляю вас. Вы все-таки нашли свой билет.
Фокус с моим билетом ему явно понравился. Я сел и стал готовиться. Первый вопрос: «Упругое и неупругое соударение шаров».
Когда я отвечал профессору на этот вопрос, он похвалил меня:
Очень хорошо. Я вижу, что вы внимательно слушали мои лекции. Тот материал, который пока не опубликован, вы могли узнать только из моих лекций.
Конечно, я все это прекрасно слышал. Еще бы! Как только он на лекции произносил слово «шаров», я тут же просыпался, за что и получил заслуженную пятерку.
Михаил Адольфович Миллер
Михаил Адольфович Миллер не читал лекций на нашем курсе. Но однажды, подменив одного из преподавателей, он таки прочитал запоминающуюся лекцию. Но запомнился он мне не только уровнем изложения материала, но и раскрепощенной формой обращения со студентами.
Войдя в лекционный зал, он в первую очередь обратил внимание на отсутствие мела. Юра Зайцев, сидящий на первой парте, вскочил и побежал к выходу.
Сейчас я принесу.
В этот момент Михаил Адольфович увидел не замеченный ранее мел.
Подождите. Не нужен мел, крикнул он убегавшему Юре.
Я сейчас, сейчас принесу, повторил Юра и выбежал из зала.
Михаил Адольфович несколько секунд смотрел на дверь, за которой скрылся Юра. Потом повернулся к нам, с сомнением пожал плечами и сказал:
А я думал, что он за мелом.
Зачет
Первый и второй курсы радиофака сплошная математика. Семестры один за другим, как колдобины и выбоины. Некоторые студенты не выдерживают этой скачки, спотыкаются и плюхаются, пополняя стаю гусей лапчатых в ведомостях преподавателей. Это не беда. Лишь бы зачетка была чистая. Преподаватели снисходительно разрешают пересдачу.
Нас трое: я, Алька Румянцев и Виктор Чирков, удостоенных чести сдавать зачет по второму заходу. Преподаватель молодая женщина раздает нам билеты с задачами и уходит.
Готовьтесь, ребята, я через полчасика зайду.
Она, конечно, знает, что решаться задачи, поставленные в этих трех билетах, будут нами сообща и с использованием учебных пособий. Но ее это не волнует, поскольку наши истинные знания проявятся в ее непродолжительном разговоре с каждым из студентов. И уж если и на этот раз не повезет, то в зачетке появится двойка, очень похожая по форме на гуся. А это опасно могут не допустить до экзаменов. А чтобы этого не произошло, придется мельтешить по кабинетам, испрашивая разрешение на третью попытку.
Как только преподаватель вышла, мы сгрудились и сообща подготовили решения изложенных в билетах задач. Прошло полчаса, а ее нет, еще полчаса нет.