Плата за вход сто восемьдесят два рубля.
Ты не знаешь, что делать, что ли? удивился Никодим.
Я пожал плечами, шагнул к дылде и ударил его кулаком в живот. Дылда согнулся, но как-то не до конца. Наверное, не все позвонки на место встали.
Э! закричал еще один. Ты зачем?..
Отвали! Никодим вышел вперед, покручивая дубинками. За нами пустышки!
А мне какое дело? спросил этот парень. Это твои проблемы!..
Пуля, взвизгнув, срикошетила от стены. Парень понял, что насчет проблем погорячился, и быстро, решительно сделал ноги. Никодим метнулся вперед, я двинул за ним, походя опрокинув шкаф. Конечно, никого не задержит, но все-таки
Я где-то читал, что в некоторых городах были пешеходные улицы. Особенно в районе исторических центров таких городов.
Гончарный переулок, как мне показалось, вполне можно было отнести к «историческому центру города» по признаку «пешеходности». Проехать здесь на чем-то, кроме танка, было невозможно. Асфальт разворочен, проезд перекрыт обломками бетонных столбов и непонятно откуда взявшимися бетонными же плитами. По обе стороны дороги торчали сухие, словно покрытые лаком деревья, мучительно растопырив поблескивавшие ветки. Кое-где на них болтались обрывки мишуры, елочные игрушки и неработающие гирлянды.
В темноте я разглядел людей, сидевших на земле под деревьями. Они смотрели куда-то вверх и тоже казались лакированными. Рядом с некоторыми горели маленькие фонарики.
Что это? спросил я Никодима.
Отвали! Он уже начал задыхаться. Нашел время Вперед!
Проскочив мертвый сквер, мы выбежали на еще один перекресток. Прямо перед нами возвышалась совершенно темная громада высотного дома. Левый его край был ближе.
Давай в подъезд, сказал Никодим.
Надо было заказ какой-нибудь взять, проворчал я. Хоть не напрасно бы бегали
Никодим пропыхтел что-то неразборчивое.
Двери у подъезда не было. Наверняка ее можно было найти в одной из мусорных баррикад, но стоило ли стараться?
Осторожно. Никодим взял меня за плечо. Здесь могут водиться люди.
Плохо
Давай топай по лестнице. За двоих. А я буду вытаскивать нас из всего этого.
Никодиму удавалось перемещаться практически бесшумно. И мне, и «пустышкам» было до него далеко. Я побежал вверх по пыльной лестнице. Ей уже давно никто не пользовался. Может, обойдемся без людей Преследователи рванули за мной наверх. Я взобрался на четвертый этаж, огляделся. Дверей не было не только внизу. Двери, обои, стекла, краска это все из какой-то совсем другой жизни, к которой «это» никакого отношения не имело.
Пробежать весь длинный коридор я не успел. Что-то высекло из стены фонтанчик бетонной пыли, и я закатился в ближайшую квартиру. Выстрела слышно не было. Проклятые глушители
Позади раздался странный шум словно разорвали простыню и крик. Наверное, это Никодим. Я выглянул в коридор и чуть было не поплатился глазом. Еще одна бесшумная пуля клюнула стену. Выругавшись, я снял куртку, швырнул ее в дверной проем и выкатился следом. Преследователь был уже совсем рядом только в мою сторону он не смотрел. Он смотрел на Никодима, прикрывающегося как щитом еще одним охотником, держа у его виска дубинку.
Не успев толком сообразить, что я такое творю, я оказался за спиной «пустышки» и обхватил рукой его шею. В следующую секунду в мое лицо ткнулся ствол. К счастью, одна свободная рука у меня была. Я ударил по стволу и охотник сделал себе в голове лишнюю дырку.
Снова раздался треск.
А где последний? спросил я мрачно.
Не знаю
Тогда прячься.
Никодим послушался. Я поднял пистолет, осмотрел его. Ничего необычного, пушка как пушка. Только ствол из-за глушителя длинноват.
В начале коридора показался охотник. Я выпустил две пули и нырнул обратно в комнату. «Пустышка» сделал несколько шагов, вскрикнул и упал.
Живой? спросил я громко.
Смотря кто, ответил Никодим.
Молодец.
Спасибо. Пойдем. Нам еще на остров переправляться.
Река. Вряд ли река в городе сейчас в том состоянии, чтобы ее можно было пересечь вплавь и не раствориться, как в кислотных водах Леты. Черт
А на чем? поинтересовался я.
На плоту.
Э А можно поподробнее?
Сейчас сам все увидишь! Если не будешь трындеть до темноты.