Я вытащила пингвина из-за пазухи, поставила на снег. Тот отряхнулся и прижался к моей ноге:
Странно, почему в городе появились пингвины?
Меня уже ничто не удивляет, дочка, опустившись на корточки, погладила животное, а наших кошек, похоже, съели. Бедные.
Третью ночь спали в верхнем этаже дома, где через выбитые взрывной волной окна, гулял ветер. Один проём удалось закрыть листом найденного железа. Часть паркета была цела и завалена отдельными кусками пола.
Когда снег прекратится? устало спросила дочка.
Скоро.
Угу. А завалит последний этаж, где спать будем?
Хорошо, дорожки чистить успевают. В брошенных машинах ещё можно многое найти, особенно вдали от города. Не каждый отважится уйти из города.
Уходить опасно.
Придётся. Без еды не выжить.
И без тепла. А там хищники бродят.
Дикие собаки тоже не менее опасны. Я складывала кучкой паркетины, готово. Дай спички!
Дочка протянула зажигалку. Живой огонёк заплясал, осветив разрушенную комнату.
Мам, как в блокаду выживали?
Толя рассказывал.
Он давно умер, повезло. Не видел того, что видим мы.
Зато пережил другую блокаду. Девятьсот дней!
Недели не прошло, а народ вымирает.
Чёрный снег, чёрный день. Хотя бы сыпать перестало.
Дочка устроилась ночевать, положив на пол оторванную дверь. Я завалилась, как есть.
Робкий свет будоражил веки. Проснулась и поняла: настоящий белый снег валил хлопьями. Рядом ахнула дочка:
Мама, снег!
Белый, белый.
Скоро все кончится.
Перестало бы сыпать. Тогда нескольких дней хватит подобраться к магазинам.
Думаешь, нам еда достанется? Дочка покачала головой, А мародёры?
На мародёров создадут отряды милиции.
Не больно-то людей защищают. До взрыва недовольных в тюрьмы отправляли.
Не путай мирное время с послеядерным.
Анархия мать порядка! лицо дочки было серьёзным и решительным. Где же Ванька, мой кавалер? Ну, что идём дорожки чистить? Заодно согреемся.
С десяток человек вовсю орудовали лопатами. Ими руководил красавец лет сорока, с лицом заросшим щетиной. Я невольно залюбовалась.
Что рот раззявила? Грубо сказал неопрятный старик, бери лопату, старая!
Заткнись, дядя Лёша, вовсе не старая, а женщина в расцвете лет, усмехнулся красавец.
Тебе, Егор, лишь зубоскалить. Тоже, дамский угодник выискался! Рядом, дочка, что ли? Держи её подальше от угодников.
У меня есть парень! Заявила Моника.
Егор усмехнулся:
Пусть бережёт своё сокровище, а то не ровен час.
Заткнись! Оборвал его дед, Давай работай, нечего лодыря гонять. Господи, наконец, снег побелел, большая радость для всех, оставшихся в живых. Ещё немного и прояснится. Тогда начнётся самый аврал. К магазинам и складам бы подобраться, еды надолго хватит. Слышала, давеча медведя завалили? Толпа набежала, не успели оглянуться, остались «рожки да ножки» от косолапого.
Сырым съели?
У кого топор, у кого нож: разделали, ахнуть не успел. Моя бабка сторожит мясо в квартире. Прикинь, мебель на дрова разломали. Вот-вот паркет разбирать станем. А вот и Маня.
Женщина лет сорока в куртке и тёплых штанах деловито вручила нам лопаты:
Работаем до изнеможения, потом перерыв.
Мы вгрызались в снег, не щадя сил. Под небольшим белым слоем, снег походил на замороженную сажу. В одном месте появились окна первого этажа. Задыхаясь, я воткнула лопату в сугроб:
Всё, хватит!
Быстро выдохлась, молодуха! Егор хохотнул, какие мы немощные.
У меня дела! За парнем слетать, а то потеряется.
У тебя пропеллер в заднице? Дед Лёша хмыкнул, слетай, а мы поглядим, как это делаешь.
Дед, за дочурой присмотри!
Ладно, пусть работает, а устанет, пойдем ко мне мясо кушать.
Куда к тебе?
Дед показал на наш дом:
Вишь, тропка проложена наверх? Вон то окно!
А наше окно рядом. Мы соседи.
Славно, сказал старик. Знаешь, и ты с парнем приходи, старуха бульон сварит из медвежатины.
Очень хорошо, а то Ваня хотел моего питомца на суп.
Кошку?
Пингвина.
Это, верно, не хуже курицы.
Я не для того его спасала от людей-хищников!
Ладно, не кипятись. Как зовут?
Маргарита. Дочку, Моника.
Я, Лёша, а мою жену звать Соня.
Мама, поспеши, стемнеет.
Я воспарила. Внизу запрокинутые лица, и у каждого в руке лопата.
Мама, поспеши, стемнеет.
Я воспарила. Внизу запрокинутые лица, и у каждого в руке лопата.
И где пропеллер? Пробормотала, кидая ещё один взгляд на людей, но задержала на Егоре. М-да, мужчина определённо чем-то нравится.
Много ли времени прошло после взрыва? Казалось, теперь жизнь превратится в примитивное выживание, примитивное размножение. Но нет, всего только снег стал белее, а я уже обратила внимание на красивого мужчину. Кто это замурлыкал моим голосом? Я пою!
Ветер свистел в ушах, обветривая лицо. Я не парила, а мчалась, подобно вихрю:
Ветер, ветер, мы с тобой едины! Откуда это? Ах, да, Дракула!
Телевизоры, компьютеры, видео. Зато теперь паркетом топим квартиру. Без печки, костёр прямо на полу. А где цивилизация? Большой взрыв накрыл цивилизацию. Скоро люди забудут о компьютерах и прочих благах.
Полёт освобождает голову для невесёлых мыслей. Ах, я лечу, но завидовать нечему. Левитация, о ней много писали до взрыва, но теперь я левитирую, а мне не верят.
Э-э-эй! Ваня отчаянно размахивал руками, пытаясь привлечь внимание.
Чуть не пролетела, смущённо сказала я, задумалась.
Ладно. Как Моника?
Ждёт. На, вот, подкрепись! Ваня жадно схватил кусок ветчины и крекер. Где псинка?
Бегает. Может быть, охотится.
Посвисти, или уж пойдём?
Фенька, Фенька!
Что за кличка для собаки?
Во-первых: это самка, во-вторых: из тех кличек, что перебрал, отзывается на Феньку. Ещё вопросы? Фенька, Фенька! Немного подождём и в путь.
Угу. Есть, что заставит мчаться вприпрыжку.
Заинтриговали.
Нас пригласили на бульон из медвежатины.
Так-так, Ваня подозрительно метнул суровый взгляд исподлобья, молодой и красивый?
Старый и сивый, как мерин, к тому женат.
Кх, облегченный выдох, бульон? Этот факт заставит бежать всю дорогу. Фенька, чёрт возьми, жду ещё пять минут и адьё!
Похоже, собачка стала добычей.
Только сказала, как невесть откуда нарисовалась знакомая дворняжка, неся в зубах сороку. Птицу, как водится, к ногам хозяина, улыбочка во всю пасть.
Молодец, Фенечка! ласковое потрёпывание по холке, и собачий восторг.
И мы не с пустыми руками в гости! Все в сборе!
Я, вместо ответа, взлетела. Метрах в пятистах волчья стая.
Волки!
Ваня метнулся, собака следом. Стая приближалась с огромной скоростью. Я поднялась выше, ища спасения: на сотни метров, никого. Метрах в семидесяти параллельная траншея, но туда не добраться, ни волкам, ни людям слишком высок чёрный снег по краям. Сбавила высоту.
Что? Спросил молодой человек, кранты?
Типа того. Есть идейка: тебя давно на руках носили?
Никогда.
Есть возможность. Будешь потом вспоминать.
Несерьёзно.
Другие варианты?
Ваня отчаянно покрутил головой:
Знаете, сколько я вешу? До взрыва семьдесят семь, теперь где-то семьдесят.
О, сущий пустяк! Тем более волки уже в четверти километра.
Я приземлилась рядом с парнем.
А Фенька?
Ещё двадцать кило. Успею вернусь, нет пусть инстинкт спасает. Обними меня за шею.
Я подхватила Ваню подмышки и с трудом оторвалась от земли. В обычной ситуации эта затея вряд ли бы удалась. Опасность придала сил. Высоко взмыть не получилось: но двух метров оказалось достаточно. Через несколько минут я поставила парня на дно другой траншеи и вернулась. Фенька металась по дорожке, отчаянно визжа. Волки совсем близко. Сходу спикировав, сграбастала собаку, и поднялась значительно выше, чем в предыдущий полёт.
Двадцать не семьдесят! Торжествующе закричала волкам, нате, выкусите!
Вожак подпрыгнул, но где там. Уселся, глядя вверх, язык висит розовой тряпкой.
Фенька, радостно облизала хозяина, благодарно глядя на меня.
Незнакомый лабиринт, сказал Ваня.
Город близко, найдём.
Вообще-то мы в городе, только на окраине.
Теперь это загород: ни людей, ни регулировщиков. Мёртвая зона. Идём, время не ждёт. Город в той стороне.
Центр?
Именно.
Летите?
Нет, пройдусь ногами. А то крылья вырастут, ноги отвалятся.
Ваня засмеялся.
Интересно, где мы находимся?
Бывший район Старой Деревни.
Навигатор?
Угу. Здесь я постучала себе по лбу, третий глаз.
Ваня хмыкнул, и промолчал.
Ровчик по Дибуновской. Вдали крыши пятиэтажек: нижние этажи под снегом. А от двенадцати этажей осталось поболе.