Аврелия и девушка-«скифиянка» покинули комнату больного. Юлий остался наедине с этой незнакомой женщиной.
Кто ты? слабым голосом спросил Юлий.
Ты меня знаешь, мы недавно встречались.
Я не помню, с отчаянием проговорил молодой человек. Где? Где мы познакомились, госпожа?
В храме Весты. Я Руфия, верховная жрица богини.
Веста, прошептал Юлий, ты пришла, чтобы дальше мучить меня. Умоляю, убей. Я не могу больше жить.
Можешь и будешь, сурово проговорила весталка. Пока твой час не пробил.
Твоя богиня уже разлучила меня со смыслом моей жизни, с моей Коссуцией, я хочу лишь умереть.
Сегодня Веста возвращает тебе твою возлюбленную, но захочет ли Коссуция вернуться к тебе? усмехнулась жрица. Коссуция, дитя мое, иди сюда.
Снова легкий шорох и дуновение ветра от воздушных одеяний юной весталки сопроводили шаги Коссуции. Девушка подошла к постели Юлия. Молодой человек замер, не веря своему счастью.
Твое слово, Коссуция, проговорила Руфия. Конечно, такого еще не было, чтобы богиня возвращала своих служительниц, но Веста покровительница истинной любви, а здесь мы видим великое чувство. Сделай выбор, Коссуция. Сейчас ты в доме жениха и можешь в нем остаться, или навсегда его покинуть и распрощаться с женской судьбой, чтобы стать священной девственницей богини. Думай, малышка. Аврелия согласна на твой брак с Юлием. Сама Веста предоставляет тебе ныне право выбрать свою судьбу.
Я уже сделала свой выбор, ответила Коссуция. Я остаюсь с великой Вестой.
Коссуция, простонал Юлий, любимая, за что? Я выздоровею, подари мне хоть надежду быть с тобой, и это станет лучшим лекарством для меня.
Ты сурова, девочка, улыбнулась весталка. И тебе не жалко губить такое преданное сердце? Этот несчастный юноша любит тебя.
Я тоже люблю Юлия, еле сдерживая слезы, проговорила Коссуция, но я познала силу и милость Весты. Перед могуществом и величием этой богини все земные чувства ничто. Тебя, благословенная Руфия, послала мне сама Веста. В твоем облике ощутила я безграничную мудрость великой богини. Отныне я считаю тебя, Руфия, своей второй матерью. Благодаря твоему искусству, искусству, навеянному самой Вестой, я получила новое рождение. Коссуция умерла, но на свет явилась Аманта Гортензия, служительница богини. Мой отказ от любви, что была между мной и Юлием дар священной Весте. Прости, любимый, склонилась Коссуция к постели молодого человека, но так будет лучше для всех. У тебя иная судьба. Да благословят тебя боги!
Коссуция порывисто выбежала из комнаты, слезы застилали ей глаза.
Коссуция, Коссуция, хрипел Юлий, протягивая руку, словно пытаясь удержать любимую.
Молодой человек вновь потерял сознание.
Последующие дни, а, может, и месяцы прошли, словно в тумане. Руфия прислала лекарства, которые поддерживали жизнь в Юлии, но это было существование плоти, но не души. Временами Юлий приходил в себя, и тогда он осознавал, что лежит в постели, чувствовал на губах горьковатый вкус снадобий, видел возле себя бледную женщину, похожую на Аврелию, и еще какую-то девушку, чье имя он так и не мог вспомнить. Но эти пробуждения были мучительны, потому что вместе с ними приходило и воспоминание о навсегда утерянной Коссуции. В бреду Юлий звал свою возлюбленную, стонал, метался на постели, а потом, утомленный и обессиленный, проваливался в черною бездну. И эта пытка длилась бесконечно. Но вот наступил день, когда юноша проснулся и ощутил, что болезнь оставила его. Боль прошла, а на душе было печально и спокойно. Нежная рука легла ему на лоб.
Корнелия, вспомнил Юлий имя того образа, кого он видел даже среди горячечного бреда.
Корнелия, заботливая и внимательная, сидела возле его постели. Черные волосы, заплетенные в две длинные косы, словно у скифиянки, коснулись исхудавшей груди Юлия.
Корнелия все это время была рядом с тобой, услышал он голос матери. Над девушкой величественно возвышалась Аврелия. Ты очень напугал нас, сынок, продолжила мать. Если бы не Руфия, мы бы потеряли тебя. Ты должен отблагодарить главу весталок.
Мне не за что благодарить Руфию, сказал Юлий. Она и ее богиня причинили мне такое зло, какое не принесли бы, даже поразив ножом в самое сердце.
Не говори так, господин, сказала Корнелия, Руфия совершенна во всем.
Совершенна во всем это ты, Корнелия, с грустью сказал Юлий.
Он хотел дотронуться до девушки, но рука не послушалась его и безвольно упала на подушку.
Руфия сказала, что силы скоро вернутся к тебе, проговорила Аврелия, но для этого тебе надо хорошо есть. Я прикажу, чтобы принесли завтрак.
Я ничего не хочу! зло воскликнул Юлий.
Корнелия, детка, уговори этого упрямца хоть немного поесть, не смутилась Аврелия агрессии сына.
Съешь булочку, ласково улыбнулась Корнелия, я сама их испекла.
Юлий смирился перед этой добротой и искренностью.
Хорошо, покорно проговорил он.
Рабы принесли теплые мягкие булочки, молоко, фрукты. Юлий ел и не чувствовал вкуса. Ему было все равно: вкус, запах, цвет больше не существовали для него. Юноше казалось, что внутри него что-то умерло, душа покинула тело, оставив на земле пустую телесную оболочку.
На следующее утро он уже встал с постели и вышел в сад. Юлий, словно сомнамбула шел по аллеям и остановился лишь тогда, когда увидел, что находится под тем самым деревом, под сенью которого, он и Коссуция простояли весь свой первый день. Юлий сел на траву и, обхватив колени руками, погрузился в воспоминания. С необычайными подробностями и тщательностью проходили перед его мысленным взором картины их свиданий с Коссуцией. Он почти осязал свою возлюбленную, слышал ее звонкий смех, ощущал шелк длинных сияющих волос. Чье-то прикосновение жестоко разрушило приятные грезы. Юлий вздрогнул и вернулся к реальности. Он увидел, что возле него на траву опустилась Аврелия. Юлий посмотрел на мать пустым, невидящим взором. Ни злости, ни неприязни к матери больше не было в сердце юноши. Женщина обняла сына.
Не ищи забвения в прошлом, сказала она, но старайся найти его в будущем. Ты потерял одну, но можешь обрести другую, не менее преданную и любящую. Я говорю о Корнелии. Ты не знаешь, как эта девочка самоотверженно ухаживала за тобой. Твоя Коссуция
Не говори о Коссуции! воскликнул Юлий. Она богиня!
Вот именно, что богиня, кивнула мать, у нее другие заботы. Она так и не пришла больше, чтобы навестить тебя, а бедняжка Корнелия не отходила от твоей постели.
Корнелия очень добрая, согласился Юлий.
Она замечательная. Не прогоняй ее от себя. К тому же у нее кроме отца никого нет. За время твоей болезни она очень привязалась к нашему дому. Корнелия не похожа на избалованную патрицианку, она сама пекла для тебя хлеб и выбирала лучшие продукты для твоего стола.
Да, девушки, подобные Корнелии, встречаются редко, сказал Юлий.
В это время в глубине деревьев они увидели Корнелию. Дочь консула, взяв лейку, поливала цветы, черные скифские косы завораживающе струились вдоль тела.
Женись на ней, сынок, сказала мать, она так тебя любит.
Неужели в этом мире еще существует любовь? вздохнул Юлий.
Существует, и Корнелия уже доказала свою любовь к тебе. Это она, узнав твою историю, отправилась к Коссуции, чтобы вымолить прощение.
Прощение? воскликнул Юлий. Но за что? Корнелия ни в чем не виновата, ни перед богами, ни перед людьми.
Корнелия посчитала себя виноватой в том, что родилась на свет, мой мальчик, спокойно проговорила Аврелия, пристально глядя на сына. Вот так. Если бы ее не было, я не задумала бы поженить вас и, значит, твой брак с Коссуцией мог бы состояться.
Бедная Корнелия, ужаснулся Юлий, сколько добра и милосердия в ее безгрешном сердце!
Да, сынок, холодно продолжала Аврелия, благородная патрицианка Корнелия стояла на коленях перед этой плебейкой Коссуцией
Не смей оскорблять Коссуцию! вскричал Юлий.
Я не оскорбляю, а рассказываю то, что поведала мне Руфия, которая была свидетельницей этой сцены. Эта главная весталка очень гордится своей выученицей, она прямо упивалась, когда описывала, как унижалась Корнелия, валяясь в ногах у Коссуции, предлагая ей свое драгоценное ожерелье, за отмену проклятия.
Бедная Коссуция, бедная Корнелия, простонал Юлий, закрывая лицо руками.
Итак, неумолимо продолжила мать, Корнелия решила, что это Коссуция навела на тебя порчу, желая отомстить за свои разбитые надежды. Коссуция отрицала свою вину в твоей болезни и попросила помощи у своей госпожи, этой Руфии, которая, как я слышала, знается со всеми темными и светлыми богами Олимпа. Руфия прельстилась даром Коссуции, ее бесценным сапфировым ожерельем, и за это согласилась помочь тебе. Они пришли вдвоем в наш дом, чтобы насладиться нашим горем и своим недостойным триумфом. Потому что, если и не девчонка Коссуция наслала на тебя порчу, то это уж точно совершила ее хозяйка, Руфия, которая презирает всех благородных и славится своим вольнодумством.