Удивительно, возбужденно сказал Ник ночью, теперь все длится часами. Я не знал, что так бывает, он привлек Ирену к себе, все из-за того, что ты рядом, Ирена тоже была готова продолжать:
Ничего страшного не произойдет, она обнаружила на кухне горячий кофейник, ему девятнадцать лет, он здоровый парень. Он похудел и зарос бородой, но я его приведу в порядок. Сейчас ему надо сосредоточиться на работе
Пошарив по шкафам, Ирена обрадовалась початой пачке бискотти с миндалем:
Печенье осталось со времен, когда он ел, а не существовал на табаке, кофе и мескалине, девушка поболтала бискотти в кофе, но я проведу с ним дня три, надо выбраться за продуктами
Ирена, разумеется, никогда бы не притронулась к наркотикам. Она избегала сахара и курила всего несколько сигарет в день:
Я бессмертна, сладко подумала девушка, но и бессмертным надо заботиться о своем здоровье, о машине ФБР, стоящей у дома, она не беспокоилась.
Сойдя с местного автобуса на вокзале Пасадены, девушка добралась до бунгало Ника пешком. Она не стала пробираться к задней двери строения:
Я поднялась на крыльцо в полном виду двух агентов Бюро, однако они ничего не вспомнят, потому что ничего не видели, набросав список покупок в супермаркете, Ирена решила:
По дороге загляну на станцию серферов, у них найдется разгонная доска. Я давно не купалась, пора побыть на свежем воздухе. Ника можно оставить одного, теперь он никуда от меня не денется, из гостиной доносилось шуршание. Ирена склонила голову:
Милый, позвала девушка, я проснулась, Ник не отвечал.
Налив себе еще кофе, Ирена прошлепала в тесную комнатку:
Милый, девушка осеклась. Исписанные неразборчивым почерком листки покрывали стены и пол, мебель и запыленный экран телевизора. Ник, в одних джинсах, с всклокоченной головой, стоял у окна:
Теперь сюда, не обращая внимания на Ирену, он рвал зубами скотч, эта часть вытекает из предыдущей, стекло тоже усеивала бахрома листков:
Я скоро добьюсь успеха, бормотал Ник, путешествие во времени возможно. Я вернусь в прошлое, папа и мама не погибнут, Марта не попадет в СССР. Я пойму, как это сделать, осталось немного, он приклеил следующий лист.
Поискав свободное место, Ирена опустилась на подлокотник дивана:
Разумеется, милый, добродушно сказала девушка, у тебя все получится
Взобравшись на подоконник, Ник двинулся дальше.
Часть первая
Африка, весна 1970
Букаву, Конго
Занавеси в кабинках для исповеди кафедрального собора Пресвятой Девы Марии Мира пестрили яркими красками Африки. Со стороны священника прилежные руки изобразили Ноев Ковчег. Шмуэль рассматривал очередь тропических животных, тянущуюся на огромный корабль. Обезьяны облепили мачты, на палубе раскинулись крокодилы. Ной помогал зайти в ковчег паре слонов.
Такое же судно ему подарили при отъезде из Парагвая. Индейские умельцы вырезали ковчег из розового дерева:
Для кабинета, ваше преосвященство, вспомнил он улыбки мастеров, здесь для всего хватит места
На палубах и в каютах ковчега, отделанного медной чеканкой, действительно, хватало места и для шкатулки с рассыпным табаком, и для заметок к будущему изданию защищенного после Рождества доктората. Теперь Шмуэль стал его высокопреосвященством:
Я епископ, в тридцать четыре года, он послушал тишину за занавесью, в Риме мне намекнули, что к сорока годам я получу кардинальский аметист
Шмуэль напомнил себе, что он вернулся в Африку не для этого. Теперь у него под рукой была своя архиепархия, созданной буллой покойного папы Иоанна:
Четверть Бельгии, вздохнул Шмуэль, где живет полтора миллиона человек, из них половина католиков. Но церкви здесь только в городах, придется опять не вылезать из джипа
Возведенный пятнадцать лет назад собор, беленый храм с яркой зеленой крышей, блистал чистотой. Шмуэль поселился по соседству, в резиденции епископа, скромном бунгало с деревянной террасой:
Ева в таком живет, он заставил себя не думать о докторе Горовиц, ее письма тоже лежат в ковчеге, в запирающейся каюте
На пыльной полосе единственного аэропорта провинции Ева обняла его:
Добро пожаловать обратно в Африку, кузен, она пригнала к самолету больничный джип, Джо объезжает шахты, но скоро он появится в городе, скоро в Букаву прилетали и остальные, как выразился по телефону Иосиф, члены миссии:
Добро пожаловать обратно в Африку, кузен, она пригнала к самолету больничный джип, Джо объезжает шахты, но скоро он появится в городе, скоро в Букаву прилетали и остальные, как выразился по телефону Иосиф, члены миссии:
Пока отдыхайте, Шмуэль уловил ласковую нотку в голосе брата, но я тебя знаю, святоша, ты и не присядешь. Я привезу хумус, добавил Иосиф, я не такой любитель проса, как некоторые постники и смиренники, епископ Кардозо еле сдержал смешок:
Просом нас не кормят, он терпеливо ждал, пока его духовный сын заговорит, и в епархии, и в госпитале у Евы отличная кухня, экономкой нового епископа стала веселая, крепкая пожилая негритянка. Сестра Катарина помнила отца Виллема де ла Марка:
Я выросла в их приюте, объяснила монахиня, я из центра страны. Когда святого отца канонизируют, ваше высокопреосвященство, монахиня перекрестилась, говорят, что на войне он отдал жизнь ради спасения невинного человека, Шмуэль развел руками:
Курия торопиться не любит, сестра Катарина, однако я собираю досье о случаях исцеления после молитвы к праведнику
В госпитале Панзи, где работала Ева, Шмуэль обнаружил грубо нарисованную икону святого Виллема. Пятнадцатилетний санитар, местный мальчишка Дени, объяснил:
Больницу основали пятидесятники, парень почесался, но у нас проходят и католические службы. Доктор Горовиц вообще еврейка, Дени смутился, однако она не против часовни, ваше высокопреосвященство.
Статуэтку Мадонны вырезали из черного дерева. Чертами лица Богородица напоминала африканку:
Это благое дело, милый, кивнул Шмуэль, в Польше, в Ченстохове, есть знаменитая Черная Мадонна. Что касается отца Виллема, на иконе покойный священник благословлял детей, то в месте скорби никогда не помешает заступник перед Господом, шторка пошевелилась:
Джо, начал епископ, произошедшее в Риме тебя не красит. Анна замужняя женщина, но ты соблазнил ее, воспользовавшись минутной слабостью, граф Дате попытался что-то сказать:
Соблазнил, твердо повторил Шмуэль, даже можно сказать, что случилось насилие. Она едва не потеряла мужа и была не в себе, епископ помедлил, я уже говорил, что ты должен либо хранить целомудрие, либо вступить в законный брак. Похоть еще никого не доводила до добра, Шмуэль почувствовал, что краснеет:
Иосиф любит Еву, в который раз сказал он себе, а я не имею права на такое. Иосиф настойчивый человек, рано или поздно Ева согласится стать его женой, Джо глухо отозвался:
Ваше высокопреосвященство, на исповеди его духовный сын всегда был церемонен, я не могу жениться, пока Маргарита жива, то есть, она может быть жива, Шмуэль покачал головой:
Из СССР пока не приходило никаких вестей, Джо. Неизвестно, когда состоится ваша с Виллемом миссия. Тебе перевалило за тридцать, ты не можешь провести всю жизнь холостяком. Вернее, можешь, поправил себя Шмуэль, но вспомни слова апостола Павла, граф Дате резко сказал:
Я не женюсь, пока не удостоверюсь, что Маргариты, он запнулся, больше нет, или пока она не разорвет нашу помолвку, Шмуэлю не хотелось о таком спрашивать, однако это был его пастырский долг:
Джо, он кашлянул, ты знаешь, что у Анны родилась девочка, Лиора, за шторкой замолчали, малышка может быть твоей дочкой, в кабинке что-то загремело.
Шмуэль успокаивающе добавил:
Я спросил, потому что, если ты отец, Джо нарочито аккуратно поставил на место перевернутую скамью:
Я ей не отец, отчеканил граф Дате, она не мой ребенок. Назначьте мне епитимью, потому что мне пора в аэропорт, Шмуэль едва успел сказать:
Бог, Отец милосердия, смертью и воскресением Сына Своего примиривший мир с Собою и ниспославший Святого Духа для отпущения грехов, посредством Церкви Своей пусть дарует тебе прощение и мир. И я отпускаю тебе грехи во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Читай тридцать Ave Maria каждый день, он послушал гулкое эхо шагов кузена:
И не скажешь ему ничего, епископ перекрестился, надо осторожно спросить у Иосифа, на кого похожа малышка, хотя он фыркнет, что все дети в таком возрасте на одно лицо
За шторкой звонко заплакал ребенок. Шмуэль вдохнул аромат местных пряностей:
Простите меня, ибо я согрешила, святой отец, женщина еле сдерживала слезы. Осенив крестным знамением занавесь, Шмуэль ласково сказал: