Самолет заложил вираж над блестящей водой озера. Разноцветные виллы сбегали к пристани, над городом летели легкие облака:
Красиво, присвистнул Иосиф, как у нас на Кинерете
Виллем улыбнулся: «Добро пожаловать в Букаву».
К вечеру с востока подул прохладный ветер. Ева расставила на террасе глиняные светильники с перемигивающимися свечами. На черной глади воды виднелся расцвеченный огоньками поздний паром. Роза зачарованно проследила глазами за корабликом:
У вас в Бельгии тоже есть такие, раздался рядом смешливый голос, они ходят по Маасу, девушка покраснела. Кузен Джон присел на резные перила:
Вы не курите, кузина, сказал он утвердительно, вам папа не позволяет
Еву вызвали в госпиталь на роды:
Все должно пройти нормально, уверила доктор Горовиц, все равно лучше епископа Кардозо в семье никто не готовит, обед обещал стать, как выразился Шмуэль, выдающимся:
Не так часто мы встречаемся, он надел фартук Евы, пусть вы скоро и отправляетесь дальше, он вытащил из рюкзака Иосифа жестяные банки:
Ты обещал хумус, укоризненно сказал Шмуэль, а я вижу только тхину
Иосиф вытянул длинные ноги на середину кухни, выложенной плиткой с узором ар деко. Госпиталь построили до первой войны:
Хумус не выдержал бы моих перелетов, сварливо отозвался майор Кардозо, я привез пакет нута и заатар. Надеюсь, твое высокопреосвященство помнит, как готовят хумус, Шмуэль развел руками:
Бобы надо замачивать. Сегодня я пожарю фалафель, Иосиф не забыл и коробку соответствующей смеси, хотя фалафель положено делать самому, майор Кардозо пыхнул сигаретой:
Становись епископом Иерусалимским или как у вас называется должность и готовь фалафель сам. Хотя нет, мы пойдем к Йоси в Тель-Авиве, у него лучший фалафель в городе
Он поинтересовался:
Надеюсь, мясо тоже ожидается? Среди нас всего два постника
Иосиф вспомнил холодный кивок Евы. Доктор Горовиц едва с ним поздоровалась. Иосиф не собирался сдаваться. Он давно завел себе личный, как выражался майор Кардозо, список. В нем значился не только фон Рабе:
Рауфф, убийца ее матери, Иосиф не оставлял надежд добраться до Чили, Черный Князь Боргезе и Клаус Барбье, Доктор, бывший штурмбанфюрер Хорст Шуман, сидел в западногерманской тюрьме. Тетя Марта сказала Иосифу, что Набережная собирается вернуть Августина домой:
Миссия в Адлерхоф пока невозможна, женщина потерла уставшие глаза, надо заняться более важными вещами, в Лондоне Иосиф узнал о подозрениях тети Марты относительно крота русских в шведской секретной службе:
Куда перешел на службу Андреас Кампе, сказала женщина, но пройдет время, прежде чем он разберется в происходящем, на всякий случай Иосиф записал в книжечку фамилию капитана Стига Берглинга:
Значит, неизвестно, где сейчас Максим, подытожил он, и никаких весточек из СССР не приходило, тетя мрачно отозвалась:
Судя по всему, Питер не рискует выбираться в Москву, а Павлу никак не связаться с иностранцами, они не знали, где сейчас Маргарита:
Я не сомневаюсь, что у него в логове, заметил Иосиф брату, думаю, что мы с Виллемом и Джо скоро отправимся в более пустынные широты, Шмуэль налил в кастрюлю оливковое масло, тоже привезенное Иосифом:
Скажи, неожиданно поинтересовался брат, ты видел малышку Лиору, дочку Анны? На кого она похожа
Иосиф избегал появляться в Кирьят Анавим, не желая встречать Михаэля в его коляске. Он знал, что Джеки Царфати получила долгий тюремный срок:
Она проведет за решеткой минимум десять лет, а Ферелли дали пожизненное заключение. Их жизни искалечены потому, что я трусливо молчу, он успокоил себя тем, что Михаэль не собирается ни в чем признаваться:
Моя жертва бессмысленна, понял Иосиф, меня выбросят с работы, а Михаэля никто не тронет, он инвалид и герой Израиля, в Лондоне дядя Джон спросил у него, не приходило ли вестей от Иоганна Брунса. Иосиф покачал головой:
Наш источник о нем не сообщает, он не сомневался, что Хайди и не напишет о Брунсе, а в остальном мне никак не узнать, где он сейчас, дядя только пробормотал: «Да».
Пройдясь по кухне, Иосиф сунул нос в кастрюлю, где Шмуэль мариновал куриное мясо:
Козла не едим, одобрительно сказал майор, граната здесь не достать, но местные специи тоже хороши, я их оценил на западе континента, он звякнул крышкой:
Пройдясь по кухне, Иосиф сунул нос в кастрюлю, где Шмуэль мариновал куриное мясо:
Козла не едим, одобрительно сказал майор, граната здесь не достать, но местные специи тоже хороши, я их оценил на западе континента, он звякнул крышкой:
Я видел ребенка только издали. Девочка как девочка, темненькая. В таком возрасте младенцы все похожи друг на друга, брат отозвался: «Ладно».
Шмуэль не собирался связываться с Анной:
Тайна исповеди есть тайна исповеди, напомнил себе епископ, а остальное на совести Джо, Виллем и Джо поехали в город за пивом. Доктор Горовиц, разумеется, не держала дома алкоголь:
В госпитале сухой закон, объяснила Ева, но ради встречи сегодня терраса из него исключается, Маленький Джон весело заметил:
Дядя Эмиль, наверное, запрещает вам и пиво, кузина. Я помню, что у вас в долине крепче пива ничего не подают, тонкие пальцы достали сигарету. Джон едва успел щелкнуть зажигалкой. На ее губах цвета спелого граната играла легкая улыбка:
Я пила шампанское, кузина Роза вздернула изящный римский нос, в синагоге, когда мы делали обрезание Льву и наречение имени Циле. По еврейским законам я давно совершеннолетняя, кузен Джон, из сада раздался шум джипа. Доктор Горовиц крикнула:
Молодцы, что привезли фрукты и пальмовое вино. Родился отличный парень, выпьете за его здоровье, от Розы пахло травами. Она приблизила губы к уху Джона:
Вы пробовали пальмовое вино, кузен? Я успела, тетя Ева разрешила мне немного в честь приезда , Джон тихо ответил:
В Африке я бывал не дальше Марокко и то подростком. Но я много раз пил водку, кузина Роза, темные глаза девушки сверкнули смехом:
Мы с Элизой пробовали женевер на танцах в Льеже. Папа дежурил в больнице, а Лада нас не выдала, только уложила в постель и велела как следует выспаться, Джон подал ей руку:
Пойдемте, научите меня пить пальмовое вино, темные волосы метнулись за стройными плечами, юноша понял:
Она меня выше, но это неважно. Хотя тебе надо думать совсем не о таком, граф Хантингтон, тяжело вздохнув, он пошел вслед за девушкой.
В запыленной бутылке виски осталось немного янтарной, пахнущей болотом жидкости. Облезлый балкон запущенной городской квартиры Джо смотрел в сторону озера.
Виллем устроился в продавленном плетеном кресле. На черной глади воды виднелись фонари рыбаков:
Паромы ночью не ходят, он сделал большой глоток, но завтра утром мы садимся на первый рейс в сторону юга, им надо было добраться до озера Танганьика:
Где мы разделимся, Виллем чиркнул спичкой, я и Джо въезжаем в страну легально, паромы брали на борт и автомобили.
Из Мпулунгу Виллем и Джо, по Великой Северной дороге, как ее звали в независимой Замбии и Родезии, добирались в столицу непризнанного государства, Солсбери:
Где нас ждет Механик, Виллем закинул руки за голову, он тоже приехал в Родезию на джипе, непризнанная страна принимала только частные авиарейсы.
Судя по расшифрованным в Лондоне документам господин Ритберг фон Теттау перегнал в Родезию свой самолет:
Полина, наверняка, понятия не имеет о его настоящем лице, устало сказал Маленький Джон, не сомневаюсь, что как бы фон Рабе ей не представился, он навешал моей сестре лапши на уши, Виллем понял, что они избегают говорить о кузине:
Со свойственной нам деликатностью, усмехнулся барон, которой странно ожидать от бывших бандитов и нынешних работников секретной службы. Но Джо и Шмуэль действительно деликатны, этого у них не отнимешь, епископ, правда, в совещании не участвовал:
Ты меня больше не изображаешь, он ласково потрепал брата по плечу, а мы завтра встаем на рассвете и едем к гориллам, Маленький Джон подался вперед. Виллем его осадил:
Вернемся и броди по холмам сколько хочешь. Паром ходит всего два раза в неделю, нам нельзя терять время, барон глотнул виски:
Нельзя терять время, фонари лодок раскачивались в сизоватом дыму его сигареты, и с Ханой тоже нельзя. Но ведь она меня не любит, Виллем сглотнул, или любит, он не брал сюда никаких писем.
Виллем хранил ее конверты в ящике низкого резного столика, рядом с его вечно разоренной кроватью. В сезон дождей он перечитывал письма одно за одним, слушая стук капель по ветхой кровле его беленого, колониальной постройки, коттеджа. Ливень хлестал по серой воде маленького бассейна. Он слышал хрипловатый голос Ханы: