Милый, у меня все хорошо. Съемки «Аэропорта» в разгаре, мне пока не выбраться даже в Европу, а, тем более, в Африку, но я все время думаю о тебе
Виллем невольно шарил рукой рядом:
Здесь Хана спала, он аккуратно складывал письмо, сюда я приносил ей завтрак, он брался за старый томик Чехова на русском языке, присланный в Конго тетей Мартой:
А еще реже, в минуты, когда меня томит одиночество и мне грустно, я вспоминаю смутно, и мало-помалу мне почему-то начинает казаться, что обо мне тоже вспоминают, меня ждут и что мы встретимся
Виллем не знал, любит ли его Хана:
И я не знаю, приду ли я, если она позовет, понял барон, нас бросило друг к другу в Париже, мы стали близки, но наши души где-то в другом месте, он не представлял себя переехавшим в Америку:
В Голливуде мне делать нечего, мрачно подумал Виллем, а Хана не согласится жить в шахтерской глубинке. И зачем мне чужие шахты, у меня есть свои
Он вспомнил ранние розы, увивавшие окна коттеджей в Мон-Сен-Мартене, веселый звон пасхальных колоколов, надписи у поселковых кабачков: «Свежая рыба из Мааса». Издалека засвистел льежский поезд. Виллем почувствовал запах гари и речного ветра:
Надо вернуться домой, он потушил сигарету, восстановить замок, заняться модернизацией компании. Мне тридцать два года, хватит болтаться по свету, у меня есть обязанности перед семьей. Но Хане нечего делать в Мон-Сен-Мартене. Она звезда и не станет преподавать балет в поселковом клубе, как Лада
Роза привезла барону пачку писем от совета директоров компании:
Они ждут моего возвращения, вздохнул Виллем, но что, если я ошибаюсь и Хана меня любит? Но люблю ли я ее, или случившееся только наше одиночество
Дверь заскрипела, он услышал легкие шаги. Граф Дате ходил с грацией ночного зверя:
Я тоже так себя веду в шахте, кузен нес стакан, что хорошо для будущей миссии. В Родезии нам надо быть очень осторожными
Джо опустился в застеленное яркой тканью кресло. Виллем подвинул ему почти пустую бутылку:
Немного осталось, он усмехнулся, напиваться не след, в семь утра мы должны быть на пристани, Джо помолчал:
Виллем, но если фон Рабе меня увидит, барон вскинул бровь:
Не увидит. Мы засядем в районе предполагаемых алмазных месторождений, где фон Рабе делать нечего. Нам только надо аккуратно выяснить у мистера Яна Смита, барон нехорошо улыбнулся, точный адрес его нового друга господина Ритберга фон Теттау, а остальное возьмут на себя Иосиф и Маленький Джон, граф Дате скептически хмыкнул:
Маленького Джона он тоже может узнать, Виллем вздохнул:
Граф Хантингтон постарается не попадаться ему на глаза. Отправлять в его логово только Иосифа было бы неразумно, Джо заметил:
Судя по документам, виллу строят рядом с водопадом Виктории, в верхнем течении Замбези. Неплохое местечко, добавил кузен, как ты думаешь, мы найдем в тех краях алмазы, Виллем потянулся:
Предок Джона наступил на алмаз в Южной Африке. Кимберлитовых трубок на юге не счесть, что-нибудь мы отыщем. Главное, что мы избавим человечество от проклятого фон Рабе
Джо взглянул на немного стершуюся, но заметную русскую букву на смуглой от тропического загара руке кузена:
Но потом мы полетим в СССР, утвердительно сказал граф, иначе
Виллем вытряхнул из бутылки последние капли виски:
Да, Джо. Иначе мы не выполним свой долг.
Влажный мох пружинил под ногами. Над мокрой от росы травой слоился туман. Вершины вулканов на горизонте золотились в сиянии рассвета. Шмуэль послушал щелканье ранней птицы:
Иосиф на пароме, епископ перекрестился, только бы у них все прошло хорошо, только бы они вернулись из миссии, Шмуэль, разумеется, не осуждал Полину:
Я христианин, сказал он брату, монах и священник. Иисус заповедовал нам любить ближнего своего, а не замечать в нем изъяны и не указывать на его ошибки
Шмуэль даже поморгал глазами:
Не ищи бревна, посоветовал брат, у тебя и соломинки не найдешь. Что касается Полины, Иосиф чему-то усмехнулся, если девчонка дура, она такой и останется. Фон Рабе наболтал ей всякой ереси, а она готова верить любому его слову
Иосиф хотел добавить кое-что покрепче, но решил промолчать. Он был уверен, что брат не читал творение так называемой Антуанетты Френч. Иосиф пролистал книжку в Лондоне:
Иосиф хотел добавить кое-что покрепче, но решил промолчать. Он был уверен, что брат не читал творение так называемой Антуанетты Френч. Иосиф пролистал книжку в Лондоне:
Дяде Джону, наверное, неловко было брать ее в руки, понял майор Кардозо, вещица разнузданная, Маленький Джон сухо заметил, что тоже прочел роман:
С точки зрения литературы Полина не дотягивает до тети Тони, Иосиф вспомнил жаркую ночь на Монмартре, но, кажется, она осталась заводной девчонкой
Разговор о Полине зашел, когда Ева с Розой отправились спать. Доктор Горовиц почти не смотрела на Иосифа и не оставалась с ним наедине:
Рано или поздно я ее добьюсь, решил майор Кардозо, а пока мне нужна женщина. Дядя Джон ничего не скажет, Полина совершеннолетняя и я родня, сначала им требовалось найти новое логово фон Рабе:
Он прячется у водопада Виктория, вспомнил Шмуэль слова брата, в стародавние времена один из Кроу потерял в тех краях жену. Кажется, она заразилась сонной болезнью
Шмуэль шепнул Еве:
Может быть, не стоило оставлять Розу и Дени одних в джипе, доктор Горовиц неслышно отозвалась:
Меня гориллы знают, а при виде детей они могут заволноваться. Когда они успокоятся, мы позовем Дени и Розу. Ты тоже стой на месте, пожалуйста, Шмуэль недовольно кашлянул. Ева улыбнулась:
Мух цеце вокруг нет, мы не в саванне. Самое большее, что тебе грозит, это любопытство какой-нибудь обезьянки, из перевитой лианами кроны дерева раздался треск. Ева вскинула голову:
Стая прибежала. Но я не вижу горилл, доктор Горовиц нахмурилась, кажется, у них что-то случилось
Шмуэль предпочел не спрашивать, как Ева вообще видит горилл в непроницаемой зеленой стене горных джунглей. Со склона холма Шмуэль мог разглядеть блестящую гладь озера Киву:
Но парома отсюда не заметишь, пожалел епископ, иначе я бы перекрестил Иосифа. Благословение никогда не помешает
По дороге в горы они миновали памятный знак у границы национального парка Вирунга. Заповедник создали во времена Бельгийского Конго:
Здесь живут лесные слоны, они меньше обычных, Дени вертелся на заднем сиденье, еще водные козлы, но их вокруг много, гиппопотамы, шимпанзе, антилопы, Роза открыла рот:
Маленький Джон хочет сюда поехать по возвращении с юга, вспомнила девушка, к тому времени я побываю в заповеднике и буду все знать, кузен ей понравился:
Он ненамного меня старше, Роза улыбнулась, ему всего двадцать пять лет, остальные кузены, на четвертом десятке, были для Розы взрослыми людьми:
Но с Джоном интересно, она следила за джунглями у дороги, и он только друг, с ним все не так, как с Ником, Роза решила не писать в Америку:
Я не хочу за ним бегать, -повторила себе девушка, если он встретил другую, пусть он сам об этом скажет, Роза взвизгнула:
Ой, хобот! Ой, смотрите, слоненок! Какой хорошенький
Мамаша слоненка бесцеремонно отпихнула дитя от обочины разбитой почти тропинки, где вилял больничный джип. Дени рассмеялся:
Он маленький и любопытный. Смотри, прямо над нами попугаи, ярко раскрашенный попугай опустился на плечо Шмуэля:
С детьми все в порядке, рассеянно сказала Ева, спасибо, лети обратно на дорогу, епископ велел себе молчать. Ева к чему-то прислушалась:
Мне надо пойти вперед, доктор Горовиц порылась в медицинской сумке, оставайся здесь и не шуми, пожалуйста
Подняв руки с раскрытыми ладонями, Ева двинулась по поляне к зашевелившимся кустам.
Детеныша гориллы Еве отдали сразу. Большая самка неожиданно аккуратно вынула ребенка из рук гориллы поменьше:
Молодая мать, поняла Ева, у нее первое дитя, темные глаза матери блестели слезами. Самец сзади угрожающе рыкнул, пожилая горилла коротко что-то крикнула:
Он тоже волнуется, Ева решила не доставать стетоскоп, и старшие дети притихли, малыши цеплялись за шерсть матерей. Ева приникла щекой к тельцу детеныша. Он хрипло, с натугой дышал, закатив глаза:
Пинцет, Ева старалась успокоить горилл, хорошо, что я взяла длинный пинцет.
Она надеялась, что все обойдется без трахеотомии. Взяв руку пожилой самки, она указала на голову малыша. Еве почудилось, что горилла кивнула. Большие ладони аккуратно легли в нужное место. Ева нежно раздвинула губы ребенка: