Скаут из Life поймал Ирену в публичной библиотеке:
Мы снимаем обложку августовского номера, зачастил парень, темой будет городская молодежь, Ирена посоветовала:
Обратитесь к мисс Леоне Зильбер, она часто снимается для журналов. Она проводит каникулы дома, юноша развел руками:
Она отказала, а Ева, то есть доктор Горовиц, он вздохнул, покинула ряды моделей, но всегда останется в наших сердцах, скаут похлопал длинными ресницами:
Гонорар очень хороший, уверил он Ирену, и вы попадете в популярный журнал, увидев одежду, Ирена скривила губы:
Кружева и мини, презрительно сказала девушка, вы боитесь, что иначе номер не купят, фотограф отозвался:
Сами понимаете, милочка, впереди мертвый сезон
Август начался изнуряющей жарой. Профессор Горовиц уехала в Норфолк, на базу объединенного штаба флотов:
Ты у меня хорошая девочка и справишься с хозяйством, Дебора передала дочери пухлый конверт с наличностью, Хаим обещал написать в сентябре. Загорай, купайся и готовься к учебе, дорогая первокурсница, в следующем месяце Ирена летела в Сан-Франциско:
Я поступила в Стэнфордский университет в шестнадцать лет, гордо подумала Ирена, профессор Зимбардо написал, что я обещаю стать гордостью американской науки
Она победно улыбнулась. Темные волосы разметал теплый ветер:
Да, да, да, крикнул фотограф, иди, милочка, прямо на меня
Семьдесят Седьмая улица опустела из-за послеполуденной, как выражались в Бронксе, сиесты. Туристы в мятых шортах и пропотевших майках, остановившись на тротуаре, разинули рты:
Смотрите и восхищайтесь, девушка вскинула твердый подбородок, со мной никто не сравнится, тем более, очкастая дрянь, она знала, что Ник почти прекратил писать сопернице:
Он все время думает обо мне, усмехнулась Ирена, дороже меня у него никого нет, она запрещала Нику писать и в Лондон:
Где все заняты младенцами, двойняшкам Майер исполнился год, а тетя Марта скоро сгинет без возврата, как сгинула сестра Ника, Ирена не интересовалась судьбой девушки:
Она никогда не вернется к живым, уверила ее бабушка, она все равно, что труп. Но ты будь осторожней, Ханеле помолчала, Ник может не выдержать твоего напора
Ирена не собиралась оставлять в покое новоиспеченного магистра математики и физики и докторанта профессора Фейнмана:
Он защитит докторат, мы поженимся, фотограф опустил камеру, и будем властвовать над миром, Ирена незаметно вытерла пот с высокого лба:
Дома встану под холодный душ, по утрам девушка ходила в бассейн Колумбийского университета, маме хорошо, у нее рядом море
Ирена подозревала, что рядом с матерью болтаются и молодые флотские офицеры:
Она словно пантера, девушка вспомнила новое словечко, ей полвека, но ей никто не дает больше сорока лет, Ирена полюбовалась своим отражением в витрине итальянской забегаловки:
Мне только шестнадцать и у нас с Ником впереди вся жизнь, фотограф бесцеремонно плюнул жвачкой на мостовую:
Держи, милочка, он достал конверт, гонорар наличными, как договаривались, тряпки можешь оставить себе, Ирена фыркнула:
Шмотье я отдам в Армию Спасения. Приличные девушки не носят мини, эта мода давно прошла.
Ирена не вылезала из джинсов, бесформенных маек и подметающих улицу юбок. Мать отмахивалась:
Я еще помню, как девушки не появлялись на улице без шляпки и перчаток, профессор Горовиц улыбалась, мода вещь переменчивая, главное, чтобы тебе нравилась одежда, Ирена не любила привлекать внимание мужчин:
На меня должен смотреть только один человек, напомнила себе девушка, и он глаз с меня не сводит, она собиралась навестить Ника при первой же возможности:
Блузка от Диора, обиженно крикнул ей вслед фотограф, а юбка от, Ирена бросила через плечо:
Пусть они достанутся девушке, которой действительно нужна хорошая одежда. У меня таким барахлом забита вся гардеробная
Черные кудри скрылись под бархатным балдахином с золоченой надписью: «Сорок четыре». Скаут щелкнул зажигалкой. Над Семьдесят Седьмой улицей поплыл сладкий аромат травки:
У ее семьи апартаменты в этом здании, сообщил парень фотографу, нужна ей твоя блузка, фотограф поинтересовался:
У ее семьи апартаменты в этом здании, сообщил парень фотографу, нужна ей твоя блузка, фотограф поинтересовался:
С контролируемой арендной платой, что ли, скаут присвистнул:
Их собственные апартаменты. Ее мать профессор Колумбийского университета, у них в семье три кавалера Медали Почета. Девчонка родилась с серебряной ложкой в рту, приятель
В кондиционированном лифте Ирена сунула конверт в студенческую сумку. Деньги от матери она почти не тратила, перебиваясь мороженым, фруктами и холодным кофе:
Можно съездить к Леоне на Лонг-Айленд, лениво подумала Ирена, искупаться в океане, адвокат Бромли сняла на лето дачку, как на русский манер говорила Леона. Девушка поморщилась:
Там, наверняка, болтается Джошуа со своим зверинцем и у Леоны тоже есть собака и коты, Ирена знала, как к ней относятся животные:
Незачем вызывать подозрения, в передней она сбросила сандалии, искупаться я могу на Брайтон-Бич
Она прошлепала в огромную, прохладную гостиную. На мраморном камине поблескивало старинное серебро рамки для фотографий:
Страннице и Страннику, героям Америки, Ирена почувствовала застарелую зависть:
Тора и кольцо отошли Аарону, вернее, кольцо теперь носит Сара, она подтянула к себе сигареты, снимок получит Хаим, если он выживет, девушка задумалась:
Пока я ничего не вижу, Ирена закурила, в любом случае, меня обделили. Меня никто не любит, кроме бабушки и Ника, но скоро меня полюбит весь мир
Телефон мелодично зазвонил, Ирена сняла трубку:
Резиденция Горовицей, сказала она с интонацией автоответчика, оставьте сообщение после сигнала, знакомый голос рассмеялся:
У вас отлично получается, мисс Эбби. Собирайтесь, есть интересная работа.
Улицы Нижнего Манхэттена погрузились в раскаленное безмолвие. Над финансовым районом повисла тишина. Тротуары Бликер-стрит дышали жаром. В витрине табачника работал черно-белый телевизор. Новостей слышно не было, но бегущая строка сообщала:
Пятое августа. Маринер-7 приближается к планете Марс. По расчетам НАСА американские астронавты высадятся на красной планете в ближайшее десятилетие, Леон Циммерман подмигнул сыну:
Мы увидим триумф американской науки и техники, будущий партнер «Донован, Лежер, Ньютон и Ирвин», Джошуа что-то пробурчал. Юноша в который раз велел себе:
Надо во всем признаться папе. Я еле отговорился от летней практики в фирме
Джошуа сделал вид, что в университете требуют стажировки в столичных юридических конторах.
Отец хотел, как он выразился, нажать на кнопки. Джошуа с чувством отозвался:
Папа, мне двадцать лет, и я сам могу организовать себе практику, мистер Циммерман смешался:
Извини, милый. Ты настоящий американец, а я старомодный европейский родитель
Джошуа искоса взглянул на отца:
Он хорошо выглядит, ему нет и пятидесяти лет. Наверное, когда я получу диплом, он женится, отец ничего не рассказывал Джошуа, однако юноша вспомнил:
Он уезжает на Виноградник Марты, под Бостон, почти на месяц. Наверняка, не один, но не спросишь же о таком, в прошлом году Леон купил яхту и закончил курсы шкиперов:
Ты осторожней за штурвалом, папа, отчего-то сказал юноша, прогноз, отец хохотнул:
Океан и не колышется, милый. Съедим последнюю пиццу сезона, и я отправлюсь на причал, отец, как и Джошуа, носил джинсы и льняную рубашку:
Мокасины у него надеты на босу ногу, понял юноша, даже странно видеть папу таким, в окне пиццерии «У Джона» виднелось объявление:
Сегодня работаем последний день, увидимся в сентябре.
Итальянские рестораны на Манхеттене дружно уходили в отпуск:
Мистер Циммерман, расплылся в улыбке хозяин, отлично выглядите. Ваш любимый столик занят, Леон заметил в углу аккуратно уложенные светлые волосы какой-то женщины, но я посажу вас за такой же удобный
Юристы и финансисты изрезали деревянные столики автографами и смешными рисуночками:
Смотри, усмехнулся Леон, здесь сидел покойный мистер Донован. Ты о нем, наверняка, слышал, Джошуа не знал, как начать:
Почему я всегда мямлю, зло подумал юноша, с точки зрения дипломатического протокола так лучше, но здесь не международные переговоры
Он мог сказать отцу, что вчера в Париже началось секретное совещание между представителями США и Вьетнама. Советник по вопросам национальной безопасности, Генри Киссинджер, хотел взять Джошуа во Францию: