Да. Что, заметно?
Правая нога опухшая и не совсем отмытая. А завтра синяк будет. Вот кабинет, вот душ. Константин!
А он уже выходил из кабинета с каким-то барахлом в руках:
Вот полотенца и халат. Шампунь, к сожалению, только мужской.
Ничего, женщин моего возраста в специальной литературе называют «третий пол».
И закрылась в душе. Под струей горячей воды она подумала: это сколько же мы знакомы? Лет сорок?
УРЕМОВСК-УТЯТИН, 1969-1970.
На грязной газовой плите закипал чайник. Рядом в кастрюле с водой нагревалась банка болгарских голубцов. Ира вспомнила, что хлеб у нее позавчерашний, зачерствел, небось. Пойти взять дуршлаг и подновить его по маминому рецепту?
Еще в коридоре она поняла: в их комнате гудёж. Распахнула дверь так и есть. Десять минут назад же никого не было! А теперь на проигрывателе крутится пластинка. Модная песня «Как хорошо быть генералом» в исполнении Вадима Мулермана. На столе несколько бутылок «Солнцедара», одна уже открыта и отпита. Консервы, хлеб, колбаса. Стол придвинут к Муниркиной кровати. За столом Машка, Мунирка, два парня из слесарки и еще кто-то незнакомый. На ее кровати полулёжа целуются Верка и какой-то потрепанный хмырь. Так, поужинала. Подошла и резко дернула за покрывало:
Верка, брысь! Топчи свою койку!
Подумаешь, пропли мы твою девичью постельку! пьяно ухмыльнулась Верка.
Но Ира, закаленная бытом, в рабочем общежитии за себя постоять могла. Выставив чайник перед собой и угрожающе покачивая им, сказала:
Считаю только до двух!
Парочку с кровати как ветром сдуло:
Дура психическая!
Ира сгребла с кровати постельное белье, засунула все в наволочку, подумав, воткнула туда и покрывало. Прихватив посуду и хлеб, потащила все это на кухню.
Она расположилась на кухонном подоконнике, уже без всякого удовольствия ковыряясь в консервной банке. Зашедшая в кухню Саша из комнаты напротив посочувствовала:
Что, опять Манька с Мунькой гудят?
Ира только молча кивнула.
Ирка, что ты молчишь? Пожаловалась бы в профком!
Ага, постучи себе в карман Можно подумать, ты довольна соседями. Но ведь молчишь!
Саша вздохнула и вышла. Ира вымыла посуду, завернула ее в газету и понесла назад в комнату. Однако ее никто не заметил. Все бутылки уже перекочевали под стол, а собутыльники дружно пели «Каким ты был».
Ира взяла наволочку с бельем и поплелась в подвал. В бельевой сидела комендант Цецилия Львовна: кастелянша Дуся на прошлой неделе свалилась со ступенек и сломала ногу. Вот бы взяли Иру на время! Она бы маме могла столько денег посылать! И себе бы сапоги купила. Но кастелянша работает в день, а Ирин цех в три смены. Не получится Про Цецилию Львовну говорят, что в общежитии она зарабатывает себе квартиру. Правильно, «Искож» вредное производство, здесь очередь подходит быстро. Только какая вредность в рабочем общежитии? Впрочем, вредность есть, Ира по себе знает. И вообще, баба Цецилия неплохая. Вот и сейчас, на просьбу Иры поменять покрывало просто кивнула и сказала:
Только разверни обязательно, может попасться рваное.
Рядом с Цецилией сидела маленькая женщина в модном пальто джерси. И сапоги на ней очень красивые сапоги. Не то, что Ирины войлочные с обсоюзкой.
В углу возвышалась гора грязного белья. Да, тяжело придется коменданту без кастелянши.
Цецилия Львовна, может, вам помочь белье погрузить? Мне все равно делать нечего.
Что, монголо-татарское иго?
Иры прыснула. Точно, Мунира татарка, а у Машки узкие как у монголки глаза.
Оно!
В каждый мешок по сотне. На этих листочках пишешь разборчиво и зашиваешь.
Ира старательно считала белье, зашивала в мешки, пришивала бирки. Все это время женщины разговаривали, иногда переходя на шепот. Когда закончила, оказалось, что у нее некомплект.
Цецилия Львовна, двух наволочек не хватает и восьми полотенец.
Комендант посмотрела в свои записи и сказала:
Так и должно быть. Повернулась к Ире и удивилась. Я думала, дня два буду сортировать, а ты за час управилась. Спасибо тебе!
Да не за что! Ира пошла к выходу.
Голенкова, подожди. Ты не хочешь на квартире пожить?
Нет, Цецилия Львовна, зарплата не позволяет.
А если бесплатно?
Так не бывает.
Подожди, Голенкова. Конечно, не бесплатно. Есть один старичок, ему тяжело себя обслуживать. Будешь убираться, готовить ему. Зато будешь иметь отдельную комнату. Конечно, без прописки. Числиться будешь по общежитию. Но койка на это время будет занята. Ну как, согласна?
Да, выдохнула Ира.
Тогда быстро собирайся, Зинаида Захаровна проводит тебя на квартиру. Вещи с собой прихвати на выходные. За два дня определитесь, подойдете вы друг другу или нет! И чистое белье оставь здесь, на кой оно тебе.
Ира пулей взлетела на третий этаж, быстренько покидала в портфель разные нужные мелочи, затем халат и тапочки, новый черный спортивный костюм, который на днях купила в «Детском мире» за три сорок, натянула розовую шапку из ровницы с двумя кисточками и черное в зеленую крапинку пальто. Кубарем скатилась к вахте и закрутила головой. Минут через пять появилась Зинаида Захаровна:
Уже готова? Шустрая девочка!
Ехали на трамвае минут тридцать. Сошли в самом центре, на Ленинском. Повернули на Бабушкина, и тут же свернули до двор, пересекли его и оказались у подъезда мрачной и помпезной с колоннами и лепниной под крышей «сталинки». На втором этаже Зинаида Захаровна сказала Ире: «Пришли!» и нажала на звонок. Ждать пришлось довольно долго. Дверь открыл лысоватый седенький старичок с черными и, как показалось Ире, злыми глазами.
Вот, Аркадий Борисович, помощницу вам привела, не здороваясь, решительно сказала Зинаида Захаровна. Не спешите отказываться, девочка работящая и почтительная. Сегодня она начнет у вас уборку, переночует и продолжит с утра. Зайду после работы, завтра я до трех. До свидания!
И заспешила по ступенькам вниз. Хлопнула дверь подъезда. Тишина. Ира и старичок стояли друг против друга, разделенные порогом. Ясно, старичок не хочет, чтобы Ира жила здесь.
Аркадий Борисович, меня зовут Ира, прервала она неловкое молчание. Зинаида Захаровна привела меня, чтобы я помогла вам с уборкой. Если вы не нуждаетесь, так я пойду?
Заходи, Ира, голос старичка оказался довольно сильным. Я показал себя негостеприимным хозяином, да? Я просто растерялся. Зина говорила мне, что найдет домработницу. Но как-то несерьезно. Я думал, она просто болтает.
Широкий пустой коридор с высокими потолками освещался только из открытой двери.
Ты извини, Ира, лампочка перегорела.
Вот с этого и начнем. решительно сказала Ира. Лампочки у вас есть?
Лампочка есть, но тут очень высоко.
Лестница?
Нет.
А как же вы ввинчивали?
Приносил стол из кухни, на него табурет.
Так и сделаем. Где у вас раздеться?
В новом спортивном костюме Ира тянулась с табуретки к лампочке, но достать не могла. Пришлось притащить и поставить на табурет еще и пуфик из дедушкиной спальни. Когда лампочка загорелась, Ира сказала:
Вы, наверное, месяц без света сидели?
Да даже больше.
Значит, полгода, решила Ира и стала слезать с построенной ею пирамиды. Да не хватайтесь вы за мебель, Аркадий Борисович. Я с коридора и начну. Надо с потолка паутину смахнуть.
Спохватившись через пару часов уборки, что старичку надо поужинать, она заглянула в холодильник.
Кура суповая, констатировала она. Вариться будет до морковкина заговенья.
Старичок хихикнул. Ира пояснила:
Так мама моя говорит. В смысле, что не дождешься.
Я знаю это выражение. У нас в Утятине так Варя говорила
Я лучше из нее завтра котлетки сделаю. А из арматуры суп сварю.
Старичок опять хихикнул.
Да вы не сомневайтесь. Очень хороший суп из куриных костей, вот увидите. А сегодня давайте сегодня болгарские голубцы съедим!
Разогревая консервные банки, она рассказывала, как обнаружила в гастрономе Искожа эти консервы, которые люди не брали по причине их дороговизны. А она отхватила сразу пять банок, а потом еще брала. Не всегда, но в минуту жизни трудную можно разогреть их в воде и плотно поесть. А если со сметаной да вот, в холодильнике сметана!
Судя по всему, старичку голубцы понравились. Потом они пили чай с маминым черничным вареньем. Потом Ира перешла с уборкой в зал. Когда она мыла окно, то, забывшись, запела «Уж вечер, облаков померкнули края». Из коридора послышался какой-то звук. Выглянув, она увидела, что старичок плачет.
Фаня моя этот романс пела, когда шила
Не буду, не буду больше. Поскольку старичок вздрагивал, хоть слезы уже не текли, решила его развеселить. А вы слышали песню «Как хорошо быть генералом»?
И Ира с воодушевлением запела запомнившуюся ей со вчерашней соседской гулянки песню. И старичок развеселился. Ира уговорила его накинуть пальто, усадила с кресло и, продолжая мыть окно, рассказала о монголо-татарском иге, о Цецилии Львовне; потом в лицах показала, как кастелянша Дуся падала с лестницы, а сантехник Перов пытался ее поймать. Наконец, спохватившись, что уже пора спать, уговорила его выпить стакан теплого молока.