Такой ответ более или менее удовлетворил меня, но все же оставалось еще одно больше всего на свете я боялся остаться один в неизвестных мне местах.
А если мы не сможем довести захваченный поезд до Чаттануги, мы уйдем вместе или по одному?
После сбора в Мариэтте, мы будем вместе, и, при необходимости, попытаемся прорваться к нашим расположениям. А теперь разделитесь, и я выдам вам деньги.
Мы очень быстро выбрали своих компаньонов, времени на это было мало. Большинство людей не были знакомы между собой. Тьма сгустилась, и громовые раскаты разносились прямо над нашими головами. Спустя пару минут мы сформировали шесть или семь небольших групп. Мой старый друг Росс, еще с одним или двумя, стоял рядом с Эндрюсом. Возле меня стали два солдата из роты капитана Митчела и один из другого полка. Переходя от группы к группе, Эндрюс щедро раздавал деньги и отвечал на задаваемые ему по ходу дела вопросы. Закончив с деньгами, он снова обратился ко всем собравшимся, и мы опять, чтобы выслушать его прощальные слова, окружили его. Эти слова дали нам полное понимание задуманного им рейда.
Завтра утром, сказал он, Митчел со всей своей армией начнет ускоренный марш прямо на юг в Хантсвилл. Он захватит этот город не позднее пятницы (сейчас был вечер понедельника), а затем направится на восток к Чаттануге. Именно к тому дню мы должны сжечь все мосты к югу от Чаттануги, поскольку потом вся дорога будет переполнена поездами с воинскими пополнениями и вывозимым имуществом, и наша задача сильно усложнится, а значит, времени нам терять нельзя. Мы должны быть в Мариэтте в четверг вечером. Последний поезд до этой станции уходит из Чаттануги в пять часов вечера. Прошу вас, не опоздайте на него. Прощайте.
Каждому из нас он пожал руку крепко и с горячими и добрыми пожеланиями. А потом со всей накопленной ею яростью разразилась буря. Хлынул проливной дождь. Моя четверка поспешила по указанному ей пути, и я в последний раз увидел Эндрюса при вспышке молнии, сверкнувшей с такой мощью, что на мгновение вокруг стало светло, как днем. Он, только что распрощавшись с последней группой, стоял и смотрел нам вслед.
ГЛАВА III
МОИ КОМПАНЬОНЫ И РАЗНЫЕ ДОРОЖНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Кто же был этот м-р Эндрюс, с которым мы только что расстались во мраке и во время бури человек, задумавший эту железнодорожный рейд на Чаттанугу и тот, кому мы так бесстрашно доверили наши жизни? Мало кто из нас в то время достаточно много знал о нем, но впоследствии они стали намного осведомленнее. Поскольку он является главным героем первой части этой истории, я полагаю, что, вполне возможно, читателю тоже будет интересно получше познакомиться с ним.
М-р Дж. Д. Эндрюс родился в той части Западной Вирджинии, которая известна как «Сковородочная ручка», на восточном берегу Огайо-Ривер, она же и отделяет ее от моего родного округа Джефферсон. В молодости он удалился в горы Восточного Кентукки и поселился в округе Флеминг. Там он приобрел немалые богатства, но с началом гражданской войны большую их часть утратил. Затем, занимаясь бизнесом и путешествуя по Югу, он познакомился со многими из тех, которых впоследствии война сделала знаменитыми. Сразу же после начала военных действий он присоединился к армии Союза, но не как солдат, но в более полезной и опасной роли шпиона и тайного посредника. Он сопровождал генерала Нельсона в его кампании в Восточном Кентукки, именно потому я видел его в Престонсберге, а затем, незадолго до взятия этого города, он еще дважды или трижды посещал Нэшвилл. Он также провел несколько дней в Форт-Донельсоне в течение той недели, которая предшествовала его захвату генералом Грантом. С большим трудом ему удалось уйти оттуда его почти раскрыли. Потом он посетил Атланту и принес из него много полезной информации. Выдавая себя за блокадопрорывателя и привозя на Юг разные мелкие и недорогие но для врага поистине бесценные товары, он завоевал доверие к себе, а обратно привез информацию в сотни раз более значимую, чем продаваемые им безделушки. Его бизнес принес как невероятные прибыли ему самому, так и пользу армии Союза. Впоследствии м-р Уайтмен из Нэшвилла утверждал, что за одну упаковку товара он платил ему 10 000 долларов, и большая часть этой суммы была чистой прибылью. Некоторые из офицеров Юга, с которыми он был в прекрасных отношениях, снабдив его пропусками, позволили ему таким образом без всяких трудностей пересекать пикетные линии конфедератов. Я совершенно не намерен хоть как-то оправдывать человека, который таким образом злоупотребляет доверием пусть даже мятежников. Все то, что справедливость требует сказать по этому вопросу, найдет свое достойное место в описании положения тех, кто сопровождал его в его последнем и опаснейшем из всех предыдущих, заданий. Его профессия была исключительно опасной, и в случае ареста он не мог рассчитывать на милость. Он даже согласился принять присягу на верность Южной Конфедерации, хотя был невероятно верен старому правительству. В самом деле, его ненависть к Сецессии и всему, что было с ней связано, лишь усилилась благодаря его великолепной маскировке, которой он так часто пользовался, и желание внести свой вклад в дело ее разрушения, намного сильнее поощряла его продолжать заниматься своим опасным делом, и о каком-либо денежном вознаграждении даже речи идти не могло. Южные офицеры говорили мне, что он признал, что ему было обещано вознаграждение в 50 000 долларов, если ему удастся уничтожить мосты от Атланты до Чаттануги, но лично я о такой договоренности ничего не знаю. Разумеется, никаких обещаний награды ни прямых, ни тайных тем солдатам, которые сопровождали его, не было, и я никогда и ни от кого не слышал, чтобы сам Эндрюс говорил о каком-либо денежном поощрении.
М-р Эндрюс был почти шести футов ростом и крепкого телосложения. Темные волосы, длинная, темная и шелковистая борода, римские черты лица, высокий и широкий лоб, голос мягкий и глубокий, как у женщины. Изысканные манеры, величественная представительность и незаурядная физическая красота, широкий кругозор, невероятная догадливость и проницательность он был именно тем, кто непременно смог бы завоевать благосклонность южного, или ему подобного, общества, которое всегда придавало большое значение чисто личностным качествам. Кроме того, еще и потрясающая предусмотрительность при разработке сложных планов и хладнокровие, столь необходимое ему для той опасной игры, в которую он играл. Неся свою жизнь в своих собственных руках всякий раз, когда он отправлялся за пределы пикетной линии Союза, и постоянно сталкиваясь с опасностями, когда одно бездумное слово или даже просто неосторожный взгляд мог привести к разоблачению и смерти, он научился полностью полагаться лишь на свои личные качества и относиться к этим опасностям с такой отважной непринужденностью, которая без предварительно накопленного опыта и постоянной практики являлась бы просто чистейшим безумием с его стороны.
Но, поговаривали, что он устал от этого бесконечного риска и намерен, если это его последнее и самое сложное из всех, дело, завершится успешно, уйти в мирную жизнь. К сему намерению присоединилась и любовь, она привнесла романтику в его жизнь. В июне он собирался жениться и покинуть армию. Увы! Июнь приготовил ему иную судьбу.
Во время нашего вечернего, а также и полуночного разговора, Эндрюс произвел на меня впечатление человека, сочетающего в себе и интеллект, и изысканность, и невероятное мужество. Тем не менее, его рассудительность, неторопливая речь и мягкий голос не сумели скрыть от меня то, что являлось его главным и единственным недостатком как лидера неспособность в нужный момент принимать моментальные решения и тотчас подкреплять их быстрыми, энергичными и решительными действиями. Это не умаляло его ценность как секретного агента, когда он действовал в одиночку, тогда все его действия были продуманными и совершенными храбро и хладнокровно, но, командуя другими людьми в незнакомой, непредвиденной и чрезвычайной ситуации, он повел себя иначе. О том, как это произошло, я расскажу в следующих главах.
Каким же образом отбирались пришедшие тем вечером на встречу с Эндрюсом, солдаты? Враг удивлялся и очень хотел знать ответ на этот вопрос, он очень важен для правильного понимания того, почему ему удалось взять так много пленных. В то время враг никоим образом не мог получить никаких верных сведений по этому вопросу, но теперь надобность в секретности полностью отпала. Характер этого рейда был таков, что о нем нельзя было рассказывать публично, и потому обратились к добровольцам, поскольку существовала вероятность того, что в нашем лагере были вражеские шпионы, а кроме того, согласно военным законам, нельзя было просто так лишить солдата его мундира и сделать шпионом без полного на то его согласия. Компромисс был найден капитаны, которым было приказано отправить в отряд кого-нибудь из своих людей, потихоньку переговорили со своими солдатами, подчеркнув при этом, что для такого опасного дела нужны только добровольцы. Тем из отобранных ими, кто изъявлял готовность принять в нем участие, сказали просто, что они, замаскировавшись, пойдут на вражескую территорию под руководством одного, облеченного полным доверием командования, южанина. Если они чувствуют себя уверенными в том, что справятся с этой исполненной опасностями работой, у них будет возможность встретиться с этим джентльменом и узнать подробности, а если нет, они имеют полное право отказаться. В одном или двух случаях эти предварительные объяснения были настолько расплывчатыми, что люди, с которыми велся разговор, не вполне уяснили себе суть этого вопроса и впоследствии утверждали, что если бы они знали больше, они бы никогда так не поступили. Тем не менее, после встречи с Эндрюсом, они почувствовали, что на карту поставлена их репутация, и они уже не хотели «отступать». Но было и такое некоторые капитаны просто выбрали кое-кого из своих людей и, без каких-либо предварительных объяснений, приказали им присоединиться к Эндрюсу.
Таким образом, всего получилось 24 человека, 23 из которых встретились на совете у Эндрюса. О 24-м мы ничего не знаем может он пытался найти нас, но у него это не получилось, а может, кто-то из тех капитанов, которым поручили отправить в отряд одного из своих людей, не смог его уговорить принять столь опасную честь, это осталось тайной. В действительности, должно было быть еще на одного человека меньше, поскольку с нами был тот, о ком изначально даже речи не шло. Капитан Митчел выбрал одного человека Перри Г. Шадрака. Его частенько навещал Уильям Кэмпбелл, житель Салайнвилла, штат Огайо, но на тот момент, старожил Кентукки, человек дикого и авантюрного нрава. С ним поговорили, и он сразу же согласился составить Шадраку компанию. Несмотря на то, что он был штатским, мы всегда говорили о нем как о солдате капитана Митчела.