Двигайся, амбал, разберёмся там уже, что к чему, прошипел чей-то иной, надтреснутый голос.
Отпустите, меня не за что задерживать, с горечью выдохнул Сашка, понимая, что это бесполезно.
Вот так лексика, это же прямой намёк, что быстро предложат взять на себя серию грабежей и убийств. А уж как сделать, чтоб я не отказался, их учить не надо эти печальные тезисы пронеслись в мозгу очень быстро. И верно, чего им стесняться, разве кто-то видел, как меня задерживают, и сможет мне помочь? От этих уже не сбежишь, бесполезно, только давать им повод к настоящим репрессиям. Стоп, я идиот, они же искали меня районные бандюки им же и сообщили, в какую сторону я рванул. Стало быть, конец я напал на мирных гуляющих граждан, а не меня пытались прикончить. Ааах, уцелеть в чёрном ущелье, спастись всем взводом только для того, чтоб сгинуть дома вот так? А кто же будет работать для Маськиной учёбы?
От осознания всего ожидающего впереди ужаса проснулся адский голод внутри, впился корявыми когтями куда-то глубоко внутрь, к солнечному сплетению. Сопротивляться сил не было да и бесполезно это было вообще, но и трогаться с места, повинуясь, ноги тоже отказались. Сашка смог только чуть поднять голову вверх хотя это и был жест отчаяния, но потребность обречённого на гибель шевельнуться таким образом природа ещё ни у кого не отнимала. Без документов, без поддержки извне, без надежды дать о себе знать шансов выбраться из-за решётки фактически нет. Что же мы видим, пропадая, младший лейтенант, Ваша упрямая светлая чёлка так и ползёт на глаза, и мешает страшно? Унылый серый мрамор облицовки вокзальных стен, группа пожилых бурятов в отдалении с крупными баулами, какие-то кавказцы, что бодро движутся в сторону буфета, даже дачники уже успели полностью схлынуть, и ни одного шебутного пенсионера, который бы точно поглазел на происходящее с искренним интересом и смог бы потом вспомнить увиденное. Да, ещё одинокая девичья фигурка ближе к лестнице в тоннель прохода под путями к нужным платформам тоже безнадёжно, хоть и боком, но не смотрит даже в мою сторону, значит, не запомнит даже мельком этот эпизод. По спине знатно приложилась резиновая дубинка, и тело само грохнулось на колени.
Мужики, не губите меня, не за что, прохрипел Сашка, силясь не подавиться новой болью окончательно. Оставьте, добром прошу.
Над ухом раздался презрительный смешок, и боль в заломленных руках стала поистине нестерпимой тело просто потащили в нужную палачам сторону. Из-за этого голову пришлось попросту уронить на грудь, да и смотреть было уже некуда из-за белесой пелены может быть, удастся хотя бы отключиться, откуда быть силам, чтоб выносить ещё и это истязание? Маська, сестрёнка, она же с ума будет сходить, когда окажется, что ждать уже некого, как же так, за что ей это всё?!
Чёрно-белые сполохи перед глазами, взрывы боли ещё очень мучительны, но как будто начинают стихать. Что вокруг и где это всё, пока неясно, но как будто просто приходится стоять на коленях. Вдохнуть, постараться вдохнуть поглубже ага, получается, ну хоть немножко, чтоб уж совсем не заходиться в хрипе, уже лучше. Руки висят по бокам беспомощно, так они не закованы ещё? Странно Веки слиплись, но вот запах о, это очень хорошая смесь, духи нежные и тонкие, но разогретые девчачьей шеей. Как будто голова и шея во власти совсем других рук, получается? Надо открыть глаза, это не дело.
С трудом разодрав ресницы, Сашка понял, что стоять неподвижно ему уже не мешают. Совсем рядом, с растревоженным тщанием перепуганной птицы на него смотрело незнакомое девичье лицо обычная серая моль с тёмно-каштановой шевелюрой под француженку, ровные, не запоминающиеся черты, синие очи ничего особенного и запоминающегося, но и уродства в себе не содержит. Наверное, моих лет или младше но не больше четвертака, факт. От удивления глаза быстро обрели резкость, и уже не нужно было запоминать спины ментов, проворно скрывающихся уже где-то далече мозг услужливо восстановил в памяти свирепые крики на высокой интонации визгливого женского голоса, обладательница которого явно была вне себя от гнева. Припомнились угрозы устроить беспредельщикам свидание с начальником ГУВД города совсем быстро, требования отпустить немедленно её парня но ступор ещё не проходил. Незнакомка явно обрадовалась тому, что Сашка не только открыл глаза, но успел и с тихим восторгом ею залюбоваться, и придвинулась ещё ближе, обняв одной рукой его за плечи, а другой осторожной лаской ладони убирая упавшие на лицо пряди.
Ты сможешь идти сам? она говорила приятным тембром, совсем негромко, только так, чтоб её слышал только он, но явно была сильно встревожена. У меня сил не хватит помогать тебе, встать сейчас можешь?
Сашка молча хлопнул ресницами в знак согласия говорить он ещё не мог, с трудом пытаясь уверить себя, что ад кромешный отступил хоть ненамного.
Вот и молодец, вставай осторожно, ладно? Всё будет нормально, нам недалеко идти, доберёмся, проворковала девушка, явно обрадовавшись этому ответу.
С третьего раза уже получилось легко, без перебоев в дыхании, но Сашка инстинктивно обнял за талию даму она даже не отстранилась при этом движении, спокойно позволив себе сделать то же самое. Сама она была не очень высока ростом если бы захотела спрятать лицо на груди, то чёлка бы оказалась как раз под подбородком.
Тебе же холодно будет, рассудительно заметила незнакомка, не без нежности проведя ладонями по спине Сашка даже чуть опустил ресницы от неги. Давай-ка свитер натянем сейчас, ладно? оставалось только снова молча согласиться глазами, и сумочка через плечо теперь стала заметна девушка проворно вытаскивала теперь оттуда запакованный в глянцевый целлофан свёрток.
Наверное, дрожать над батареей и прижиматься к ней имело всё же смысл хотя рубаха и не высохла полностью, влага с неё вовсе не сочилась, да и цвет ткани уже не был потемневшим. А оттого пушистый мохеровый свитер, в котором чуток даже пришлось утонуть, пришёлся не просто как нельзя кстати, но и вовсе показался даром Господним. Наверное, глаза ярко блеснули при этом от удовольствия дама уставилась на побитое лицо с ещё более пристальным интересом.
Эге, тебе сильно досталось, проворчала она уже недовольно-озабоченно, этак следы отпечатаются уже сейчас. Ну-ка, присядь пока в кресло, я попробую купировать это.
Спину и бока сильно заломило, колени громко хрустнули, пока Сашка располагал ватное внутри тело на сиденье зала ожидания, и даже подкатил мерзкий вал тошноты, который еле удалось унять резкими вздохами. Тем временем девушка уже закончила какую-то возню в недрах сумочки. По задубевшей сперва от дождевых струй, потом от липкого пота коже осторожно и аккуратно прошёлся ватный тампон, наполняя поры приятным свежим холодком. Там, где плоть уже начинала гореть, дабы налиться через часик тёмными синяками, незнакомая вежливая жидкость с тихим ментоловым ароматом задерживалась больше и дольше, кое-где испаряясь, и тогда целительница накладывала ещё один слой микстуры. Меновазин, догадался про себя какой-то уровень соображаловки, вот уж чего не доводилось встречать в дамских ридикюлях обычно, если только их владелица не работает в аптеке. Как же вовремя, этак к утру вполне можно будет встать не только без следов, но и без отёков, разве что чуток будет побаливать изнутри, но без изнуряющего нытья. Встать утром и забрать к чёрту рюкзак из барака, без всяких объяснений с Оксанкой вообще как было бы здорово Ох, и где же мне доведётся теперь встретить утро? Да плевать, где, главное, что не в камере после пыток на решётке в наручниках, и не под бетонным забором в полностью неподвижном состоянии уже.
Ты голоден, да? прошелестело тем временем над ухом ангельской музыкой, даже не дожидаясь ответа. Может, конфету пока съешь?
Как назло, тело опять взбунтовалось и промычало в ответ нечленораздельно-утвердительный звук. В результате раздался хруст фантика и фольги, и в зоне прямой видимости возникло обещанное, да вовсе и не карамелька «Хершиз» с кокосом, батон шоколада, который даже Маське доставался в те редкие дни, когда можно было потратить малость денег на удовольствия, и оттого подлежал табу для её старшего брата. Идите все к чёрту со своими «Мишками на севере», от которых за версту несёт штабным гнильём и душком интуристовских подлипал чудеса бывают! и даже тихий смех, сопровождавший уничтожение вкуснятины, слушать было неимоверно приятно.
Спасибо, промямлил после Сашка, чувствуя, что краснеет от неловкости за свой порыв. Кажется, я просто сутки не ел, извини.
Ну, так тем более нужно было так, рассудительно заметила девушка. Должно быть уже получше, может, пойдём тогда отсюда?
Да, конечно, бесцветным ещё, но почтительно-вежливым тоном произнёс Сашка и сделал вполне удачную попытку подняться на ноги. С тобой я пойду, веди.