Как ты представляешь нашу операцию «Геном Шекспира»? Витька поддел ногой золотой кораблик из кленового листка, забрызгав кроссовки прозрачными каплями.
Наш Задира любезно сделал мне парочку программ типа «Взломщик». От тебя жду идеи, как отвлечь туристов и персонал от нас. Системы слежения Задира берёт на себя, Гриня раскрыл на ладони голограмму зала в музее.
Шекспир в полный рост, знакомый портрет с серьгой, пером в руке и вдохновением на лице.
И запаянная туба с материалом на узком постаменте.
Я приготовил точно такую же, подменим, Гриня тоже пнул жёлтый кленовый кораблик и почти побежал, перескакивая через лужи.
Витька запрыгал по лужам за ним.
За монументальным Вестминстером сверкал стеклянный купол музея Шекспира, это была половинка глобуса, сделанная из специального стекла.
«Весь мир театр, а люди в нем актеры» мерцало на стекле над полукруглыми дверями.
Сегодня вход в музей почему-то был бесплатным. Витьке показалось, что это хороший знак. Но ничего чудесного в этом не было. Туристы бродили по залам толпами. Играли эпизоды из пьес в виртуальном театре. Сидели на местах зрителей. Заглядывали голограмме пишущего Шекспира через плечо. Музей был создан с любовью и фантазией.
Что же отвлечёт туристов от созерцания экспозиций? Витька прижал палец к нижней губе.
То, что лежит в левом кармане рюкзака, ответил Пик из раиза.
Быстрее, Задира взял на себя систему безопасности, прошипел Гриня.
Погоди ты, Витька вытряхнул из рюкзака гору блестящих игрушек.
И когда только неугомонный Пик подсунул в карман эти смешные создания?
Игрушечные Шекспирчики поднялись на тонкие ножки, отряхнулись и пощёлкали башмачками по стеклянному полу во все залы музея. Величиной Шекспирчики были с котёнка, головёнки у них качались, и были они очень похожи на традиционное изображение Шалтая-Болтая с его воротником-блюдечком под овальной головёнкой.
Шекспирчики заныли своё коронное «тo be, or not to be», туристы хлопали в ладоши от восторга, сияли от умиления, хихикали и пытались поймать крошечные копии великого поэта.
Зал чист, спасибо, мыш, ты гениален, пробормотал Витька.
Мог бы и погромче восхититься, довольно проговорил Пик.
Разбой, грабёж и страшное глумление над памятью о великом поэте прошло незамеченным изменчивой толпой, предпочитавшей игрушки почти живому Шекспиру.
Когда голограмма повела в сторону Витьки, прячущего тубу в рюкзак, суровый взгляд, внук профессора Мамедова чуть не подавился собственным языком, но голограмма записала что-то в лист бумаги и опять застыла посредине зала.
Поехали домой, проговорил Витька.
Вот уж нет! Гриня развернул карту в раизе. Я собираюсь посмотреть на гвардейцев в медвежьих шапках.
Шапки давно из виртуального меха сделаны, усмехнулся Витька.
Неважно, на голограммах этого не будет видно, ответил Гриня.
Через час Гриня перебирал сделанные в Лондоне голограммы: великолепные гвардейцы в чёрных шапках и алых мундирах, Биг-Бен, жёлтые листья в прозрачных лужах и белые полоски традиционного тумана между деревьями.
Гриня был так доволен, что Витька уколол его:
Вот уж точно ты, как та кошка, которая на приёме у королевы видела только мышь на ковре, хихикнул он.
Ничего не имею против разумных котов, которые гуляют сами по себе, улыбнулся светски Гриня, устраиваясь поудобнее в кресле межконтитентальной тарелки. В конце концов, я люблю и лимерики, и стихи Киплинга одинаково. Ты лучше скажи, как собираешься подсунуть материал профессору Мамедову?
Приедем, решим, философски поморщил лоб Витька.
Он уже придумал, что подложит материал к другим таким же тубам, как кукушка своё яйцо в гнездо другой птицы.
Думаешь, братья Стругацкие не пострадают от соседства с Шекспиром? Гриня упрямо взялся за книгу.
А это мы выясним очень скоро, на работу отводится три дня, завтра дед, то есть профессор Мамедов, будет уже отправлять материал в прибор, условно названный «инкубатором», Витька заглянул Грине через плечо. Стало быть, в среду вечером андроиды будут готовы. После выступления на мастер-классах на фестивале их переместят в музей братьев Стругацких на Луне.
Гриня ответил сдавленным «угум», его взгляд быстро скользил по строчкам книги.
Витька заглянул на электронную страницу.
Текст, который жадно читал ботаник, состоял из формул.
Сплошные учебники, ты бы хоть стихи почитал, улыбнулся Витька.
Стихи сам читай, можешь даже сочинять, а меня Гриня не договорил, защёлкал в записной книжке раиза, записывая какую-то мысль.
Витька уснул по-настоящему. На этот раз он увидел Ромашку, качающую головой и произносящую металлическим неживым тоном одну и ту же фразу:
Приятного возвращения домой! Приятного возвращения домой!
Опять ты дрыхнешь? Гриня недовольно морщился, вытаскивая с полок рюкзаки.
Бежим! Витька собирался успеть на практикум в семь вечера.
Но Гриня упёрся, объявив, что голоден, устал и хочет в гости к Витьке.
Что-то было в этих словах Грини не так, но что именно, Витька не мог понять. Он решил подумать об этом завтра, а пока пригласил друга в квартиру деда и бабушки, в которой жил с младенчества. Мама и папа наезжали и опять пропадали, а дом оставался привычный, уютный, родной.
Пятикомнатная квартира на двенадцатом этаже с искином Пиком, выходом на крышу и крошечной площадкой для посадки семейной тарелки.
У деда и бабушки тарелки не было. У мамы и папы была.
«Надо будет позвонить маме», подумал Витька, открывая двери и пропуская Гриню вперёд.
Витька не стал отказывать другу, потому что вечером можно было просмотреть запись практикума и сделать работу для профессора Чайкина самостоятельно и потому, что надо было решить, как выпутаться из операции «Шекспир» без потерь, когда дед Карен узрит вместо одного из Стругацких Шекпира. К тому же Пик готовил на ужин целые кастрюли, а бабушка начинала переживать, если все яства не были съедены. Витька уже давно перестал доказывать, что в него не влезает столько еды сразу, это было бесполезно, а тощий Гриня сметал любую пищу вмиг, оставаясь таким же худым.
Пик встретил парней восторженно.
Седло барашка готово. Только попробуйте! Я сделал к нему соус из мяты и морошки. Эти вкусовые сочетания
Витька пропустил объяснения дотошного искина, но руки вымыл быстро, а блюдо с ароматно пахнущим мясом придвинул к себе поближе.
Гриня даже книгу отложил после первого куска.
Это восхитительно! Где нашёл такой рецепт, Пик? Задире подкинь, а то его пожарские котлеты надоели ещё летом, а он их всё готовит и готовит, Гринька закрыл глаза от наслаждения.
Витька внимательно смотрел в узкое лицо друга, конечно, Гриня любил вкусно поесть, но вёл он себя всё равно как-то странно.
Зайдёшь в лабораторию сегодня? Давай со мной, Задира прикроет нас и там, доев всё до крошки и слизнув зеленоватый соус с тарелки, сказал Гриня.
«Зачем Грине идти со мной в лабораторию? Витька задумчиво оглядел друга. Чтобы»
Проверить, всё ли ты сделаешь как надо, не моргнув глазом, объяснил Гриня.
Ладно, Витька надел чёрные джинсы и тонкий свитер, чтобы бабушка не ворчала, что он ходит осенью полураздетым.
И они отправились в лабораторию пешком.
А двое из ларца, пожал им руки дед Карен.
Бабушка Таша расцвела счастливой улыбкой, когда Витька поздоровался с ней, не забыв сказать, что она прекрасна сегодня вечером, как каждый день.
За сорок лет, прошедших с первой встречи Таши и Карена, они, конечно, изменились. Но внук Витька знал их со времён своего детства вот такими, жизнерадостными и крепкими, деда Карена с лёгкой сединой в коротких тёмных волосах и морщинками под глазами, бабушку Ташу с длинной косой и сияющими серыми глазами.
Бабушка Таша не седела и выглядела старшей сестрой Витьки, даже мама казалась старше бабушки.
Витька знал, что бабушке хочется погладить его по голове, он спешно закрывал всю секретную информацию мысленными заслонками и щитами, зная, что бабушка прочитает его сейчас, как открытую на самом интересном месте электронную книгу.
Как дела, мальчики, что нового? бабушка Таша всё-таки погладила Витьку сверкнувшей синим светом ладошкой. Зачем в Лондон летали? распахнула она большие серые глаза.
Для вдохновения, усмехнулся Гриня, ходили в музей Шекспира, теперь сонет получится отличный.
Сонет это хорошо, но вряд ли Витька способен написать сонет, он мастер отчётов, дед Карен сдвинул раритетные очки на нос, как кандидатская продвигается, Гриня?
Всю теорию написал, но на практической части заминка. Психологический портрет Тимура не выходит. Да что там говорить, если даже его внешность неясна. Меня поставили на очередь в лаборатории профессора Звягинцева на создание андроида с генным материалом Тамерлана, но отказали пока. Говорят, неизвестно, как поведёт себя копия завоевателя в нашем мире, Гриня вздохнул, вы хоть со Звягинцевым поговорите, Карен Ахмедович. Я даже не знаю, как выглядит объект моей работы. Одни учёные утверждают, что Тимур был европейской внешности, вторые упирают на то, что он потомок Чингисхана. А я