Ну Бывало, буркнул Свердлов.
И кормил он тебя с тарелки, которую вместо мытья вылизывала его собака? захохотал Голощёкин.
Пошёл, Шая, к черту! взорвался Свердлов. И ты эти дурацкие басни повторяешь?
Басни? ехидно переспросил Голощёкин. Ну, тогда не сердись. Я только пошутил.
На самом деле слухи об этом эпизоде в жизни двух ссыльных большевиков ходили серьёзные. Свердлов и Сталин, действительно, жили в одном доме. И в первые же дни Свердлов поразил русского грузина своей нечистоплотностью. Он никогда не менял портянки, спал чаще всего одетым, нередко в сапогах, когда ему было особенно лень их стаскивать.
Группа ссыльных большевиков в Туруханске. Среди них Иосиф Сталин (на заднем плане в шляпе), Лев Каменев и Яков Свердлов (на переднем плане первый и второй справа).
Сталин обожал русскую баню и не пропускал ни одной субботы без парной. Его товарищ по ссылке посетил парную всего один раз в своей жизни и пробыл там ровно четыре минуты. Но вот однажды Сталин заявил, что давно пришла очередь Свердлова мыть их единственную тарелку, на что знаток Древнего Рима ответил с искренним удивлением:
А зачем? Чтоб тут же пачкать?
Тогда грузин заявил, что для Свердлова тарелку будет мыть его, Сталина, собака.
А что? сказал Свердлов. Она ж не хуже тебя.
Так и ели в организованном порядке: Сталин, потом его пёс, для которого не надо было мыть тарелку специально, потом Свердлов, для которого тарелку мыла собака, причём до блеска.
Шифф поспешил перевести неясную тему в другое направление:
Он женат? Не пёс, понятно! Джугашвили.
Да.
Наша?
Нет. Русская, ответил Свердлов. Чистокровная. Дочка профессионального революционера, члена партии с третьего года. Младше его на двадцать лет. Православная. У неё даже и фамилия Аллилуева.
Так! Так-так-так произнёс Шифф. Ну, вот что, дети мои: чтоб декрет об угнетённых принёс нам наибольшую пользу, надо немедленно от него отказаться! решительно заявил он. По крайней мере, в такой его форме. И забыть.
Свердлов и Голощёкин растерянно переглянулись.
Вы сказали: «отказаться», уважаемый рав Якоб, или мне послышалось? несмело переспросил Свердлов.
Нет, возразил рав Якоб. Вы точно и правильно меня поняли. Я так и сказал: декрет о самой угнетённой нации надо отменить. И сделать это надо немедленно. Уже на этих днях. А ещё лучше, прямо сегодня.
Свердлов и Голощёкин переглянулись.
Если вы, уважаемый рав Якоб, так убеждены произнёс Свердлов.
Очень убеждён!
Я просто не поставлю его на рассмотрение президиума ВЦИК.
Вот и хорошо! подобрел Шифф. Ну, всё! Хватит про ваших евреев! Надоели! усмехнулся он. В Кремле, куда и глянешь, везде морды пархатые. А что ещё будет, если появится и своё государство в Палестине? Так там ни одной приличной рожи не будет всё те же в пейсах! Ой-вей!
И с удовольствием засмеялся собственной шутке. Голощёкин и Свердлов тоже заулыбались, но на их лицах ясно было написано, что такого рода шутки им не нравятся, даже если они исходят от столь важного человека, как рав Якоб.
Хорошо! подытожил Шифф. И добавил уже совершенно серьёзно: Вы лучше мне скажите, что будете делать с вашим царём?
Едва Свердлов открыл рот для ответа, как раздался стук в дверь уже не такой холуйский, как раньше, а громкий и уверенный.
Да! крикнул Свердлов.
Вошёл секретарь и громко доложил:
Там комиссар Яковлев из Петрограда говорит, что бронепоезд, которым он прибыл, ждёт его уже два часа, а в поезде двести вооружённых красноармейцев.
Что ему нужно? Не говорил?
Нужна ваша подпись ему на мандат. Подпись товарища Ленина он уже получил.
А! Вспомнил. Пусть войдёт.
Комиссара Яковлева Свердлов встретил на пороге.
Дорогой ты наш товарищ Василий Васильевич! Что же так? Почему так спешно? Куда бежишь? Неужели не погостишь? Нехорошо, нехорошо
Никак невозможно, пояснил Яковлев. Сам бы с огромным удовольствием, но ваше же поручение
Знаю, знаю! энергично закивал Свердлов. Давай свой мандат Извини, что заставил ждать. Вот, видишь, он указал жестом на своих гостей, тут важный разговор, приехал к нам представитель трудящейся ассоциации!
Яковлев понимающе кивнул, хотя он не понял, зачем Свердлов врёт. Кто такой Якоб Шифф, он прекрасно знал.
Яковлев понимающе кивнул, хотя он не понял, зачем Свердлов врёт. Кто такой Якоб Шифф, он прекрасно знал.
Свердлов положил мандат на стол, сначала всмотрелся в косоломаную подпись «В. Ульянов (Ленин)», потом аккуратно вывел свою.
Вот, он протянул мандат. Готово. Печать в приёмной. Сухорыльский скрепит.
Честь имею кланяться! коротко, по-офицерски склонил голову комиссар. Разрешите?
Иди, дорогой ты наш! сказал Свердлов. И пусть земля тебе будет пухом.
Голощёкин вытаращился на Свердлова. Яковлев тоже удивился.
Ой-вей! шлёпнул себя ладонью по лбу председатель ВЦИК. Ох, эта голова! Что за голова!.. Я хотел сказать, конечно, чтоб скатерть была на дороге! И вообще: задача у тебя очень сложная, для нашей республики важнее нет. Доставьте всю семью бывшего императора в Москву в целости и сохранности. Вы несёте большую персональную ответственность и отвечаете за бывших самодержцев головой, причём не, только перед советской властью, но, прежде всего, перед партией.
Спасибо за напоминание, товарищ Свердлов. Разрешите идти?
Конечно, конечно Когда едешь?
В сей же час.
Но только он взялся за ручку двери, как Свердлов неожиданно его остановил:
Товарищ Яковлев! Постой-постой!
Да? обернулся комиссар.
Ах, какой пассаж ну прямо сплошной антисемитский Достоевский! сокрушённо покачал головой Свердлов.
Кто? вполголоса спросил Голощёкин.
Писатель такой, засмеялся Свердлов. Пархатый жидоед.
И на свободе? возмутился Голощёкин. И чего ж ты радуешься, Яков! Немедленно арестовать и расстрелять!
Всё уже сделано. До нас. Двадцать лет назад, сказал Свердлов. Василий Васильевич! Я совсем забыл голова, наверное, немножко утомилась. Придётся тебе задержаться на день. А то и на два.
Что-нибудь случилось? спросил Яковлев.
Ничего, ничего не случилось. Короче: ты не можешь ехать, потому что тебе надо ещё одну инструкцию ВЦИКа получить. Важную, очень секретную. Но она не готова. Будет завтра или послезавтра. А потом поедешь. Да ты не огорчайся!
Я человек военный, ответил Яковлев. Огорчения не по моей части. Если приказ
Да-да, приказ, подхватил Свердлов. А пока размещайся в «Национале» со своими людьми. И там немножко подожди. А если не поступит инструкция, тогда поедешь.
Когда Яковлев закрыл дверь, Свердлов и Голощёкин обменялись понимающими взглядами.
В последний момент сообразил! Но, ты молодец, Яков, что всё-таки сообразил, заметил Голощёкин. Так значит, мне надо
Немедленно! Этим же вечером!
Целую неделю прождал комиссар Яковлев обещанную инструкцию и не дождался. И только гораздо позже понял, зачем его задержал председатель ВЦИК. Когда комиссар добрался до Екатеринбурга, Голощёкин уже был там двумя днями раньше. Вместе с Шиффом.
Шифф с неодобрением посмотрел вслед комиссару.
Вы уверены в этом явном царском офицере? спросил он.
Он давно наш, заверил его Свердлов. Знаменитый боевик-экспроприатор Мячин. Правда, есть глухие слухи, что он вроде и на генерала Батюшина12 успел поработать.
Всё! Не говорите! вскинул руку Шифф. Помню, знаю: Сибирь, почтовый поезд, Миасс, очень много золота Опасный человек! Вы лучше мне скажите, и что вы будете делать с вашим царём?
Немцы требуют выдачи, пояснил Свердлов. Николая не обязательно, а Александру и дочерей желают получить: они вроде как ещё и германские принцессы вдобавок. Правда, это не такая правда. Русские принцессы они по любому закону, а не германские. Немцы хотят их, но очень мало хотят. Сказали и забыли.
А где Романов? Всё там же? спросил Шифф.
Да, в наших краях, ответил ему Голощёкин. В Сибири. Город Тобольск.
Далеко?
Поездом почти неделю.
Ага, прошелестел Шифф. А теперь А теперь, он вскинул взгляд и пронзил им Свердлова, потом Голощёкина. Я вам сейчас скажу самое наиважное и зачем я к вам сюда приехал. Не только из-за угнетённого декрета Романов не должен приехать в Москву! тихо и твёрдо отчеканил он.
Романов? воззрились на него Свердлов и Голощёкин.
Да. И он, и его семья. Кагал принял решение, и обсуждению оно не подлежит.
А почему так вдруг? И зачем? удивился Свердлов.
Я же сказал, сын мой: не обсуждается! Когда-нибудь всё узнаете. Может даже раньше, чем думаете. Пока нужно Романовых перевезти в более надёжное место. И под абсолютно надёжную охрану. Кто сейчас его охраняет?