Скрип зубов был почти беззвучным. Ник сделал два шага в сторону двери и мягко осел у кучи своего фотобарахла. Пожалуй, это было тем, что с натяжкой можно было назвать если не домом, то имуществом. А скоро и этого не понадобится. В «ЗаВале» его ждали к часу дня, рюкзак с документами и сменой белья он скидал еще с вечера.
Ты куда сегодня, Ник? вопросили за спиной.
Врать не хочу, говорить о несделанном тем более. А еще мне жутко страшно, Вит. Я боюсь прозреть, а если поделюсь страхом, то мне еще тебя успокаивать. Так себе логика, друзей недостойная, но вечером я вернусь и ты сможешь зашвырнуть в меня тапком, кружкой, носком Черт, носки не взял.
Привыкать к новой среде обитания, выдал Ник, окрестности осматривать А ты уже весь за ионосферой, только тушка здесь валяется?
Вит улыбнулся. Ник не видел, но чувствовал волну оранжевого тепла. Интересно, если он прозреет до единицы, то потеряется ли все остальное?..
Носки. Не забыть носки.
Профотбор прошёл, в голосе пилота искрилась Надежда. Грехи не отпустили, но куда одного ястреба приткнуть, нашли. Завтра приемная в «Рускосмосе».
Предлагаю устроить генеральную репетицию сборов! И найти мои носки.
Что?
Ник победно вскинул голову. Москва, Арктика, да хоть папа-Сахалин и Хибины-мать! Еще умею выбить искру из этого мира, слепой или нет не имеет значения.
У нас отличное бюджетосочетание уже три дня как, но вот носки Носки у нас не сочетаются. Почему твои лежат на моих объективах, а?
Ну давай, скажи мне, что я чокнулся. Да я просто трус, мой дорогой космолетчик. Или я буду шутить, или кирпичей наложу от мысли, что мои глаза, мои родные прекрасные хрупкие глаза, заменят на какую-то бионическую фигню. Это там, за полярным кругом, я согласился почти не раздумывая, а ту-у-ут
Пара шагов до спальных коробок.
Мне не нравится, как они стоят.
О, вот так я уже вижу, как ползут к затылку твои брови, Вит.
Нет, я, конечно, помню песенку пиратскую мы спина к спине у мачты, против тысячи вдвоем! Только в этой конуре я хочу засыпать не с видом на сортир, а
Ник с размаху развернул ближайшую коробку. Стол из нее все равно был так себе.
Тихий вздох невесомо задел щеку, и синхронный разворот второй коробки стал молчаливым ответом. Через пару минут подпихивания и выравнивания спальные модули глядели друг на друга разинутыми ртами, наплевав на все остальные двадцать квадратных метров арендованного пространства. И это было правильно.
А еще через полчаса Вит Обье, оставшийся один на один с серым февральским полуднем, обнаружил в окне доставки торт «Прага», настоящий, не какую-нибудь синтетическую имитацию и пакетик мороженой клюквы. И он вдруг понял, что его так смутило при прощании с Ником.
У фотографа дрожала рука.
***
Трижды возгуглив адрес «ЗаВала», Ник тихо выматерился. Ошибки не было означенная клиника обитала прямо на границе Старой Москвы и Москвы-2, и ее достижение было возможным только переходом через Павшинский мост. В январский гололед это смахивало на самоубийство. «Зато там расценки, наверно, дешевле», припечатал внутренний скряга, хотя платить было не ему и вообще.
Теплый рот метро выплюнул Ника в ста метрах от моста вместе с осознанием, что линзы он забыл дома и нечищенный тротуар рассматривать бесполезно. Оставалось положиться на виртуозность вестибулярного аппарата и отключить мысли. Ну или подумать о чем-нибудь отвлеченном Например, что это место еще два века назад было Меккой жилищного дауншифтинга для всяких гиков, кодеров и молодой интеллигенции, прельстившейся поймой Москвы-реки и близостью метро. Кто ж знал, что через десятилетия ой, мать вашу что через десятилетия здесь все останется как было. Нечищенно и скользко.
«Павшинская Пойма приветствует вас! Прослушайте краткую историческую справку»
Шуганувшийся Ник сделал сальто на верхней точке моста и уцепился за поручни. Принятый имплантами сигнал имел приоритет Администрации Москвы-2 и останавливать вещание не собирался.
«Стоянка древнего человека и языческое капище на берегу Москвы-реки, обнаруженные нашими археологами, несомненно, являются лучшим доказательством плюсов проживания в нашем округе и благостности данной местности, что было замечено еще далекими предками»
А мимо Ника бежали, летели, ехали всеми возможными способами нынешние потомки, готовые молиться любому богу, чтобы не разбиться насмерть по дороге к метро или дому.
«Павшинская Пойма приветствует вас! Прослушайте краткую историческую справку»
Шуганувшийся Ник сделал сальто на верхней точке моста и уцепился за поручни. Принятый имплантами сигнал имел приоритет Администрации Москвы-2 и останавливать вещание не собирался.
«Стоянка древнего человека и языческое капище на берегу Москвы-реки, обнаруженные нашими археологами, несомненно, являются лучшим доказательством плюсов проживания в нашем округе и благостности данной местности, что было замечено еще далекими предками»
А мимо Ника бежали, летели, ехали всеми возможными способами нынешние потомки, готовые молиться любому богу, чтобы не разбиться насмерть по дороге к метро или дому.
Администрации молиться было, впрочем, бесполезно. Ник вспомнил свою практику на заводе «Зенит» кажется, он сдал ее экстерном только ради того, чтобы не сокращать свою жизнь ежедневными переходами из мира Москвы-старой в мир ее новостроечного хай-тековского двойника.
Может, хоть в ЗаВале есть коньки на обратный путь, пошутил фотограф, и, перехватывая руками струны вант, начал спуск. Художник в нем тихо и молча любовался клочьями тумана, наползающими с реки прямо на опоры моста и стеклянные башни Администрации. Было что-то домашнее в этом пушном одеяле Показать бы Виту. Вот поставят глаза новые щелк и сразу другу фотоньку отправил. Надо уметь видеть плюсы. Как древние люди.
Так в попытках настроиться на благостные мысли Ник преодолел мост, перебежал бульвар, едва не загремев под аэротакси, и нырнул в лабиринт жилых домов. Здесь они были приличной двадцатипятиэтажности и не так загораживали солнце, как дома в Строгино или Текстильщиках.
«ЗаВал» обладал диодной вывеской и начищенным крыльцом. Ник на радостях рванул вперед со всей дури и прилетел лбом в прозрачную стеклянную дверь, не успевшую вовремя убраться с дороги.
Аки мотылек, агрррх, прорычал Стрижов.
Робот-администратор спрашивал что-то дежурное про запись, но Ник сейчас предпочел бы тишину и пакет замороженных пельменей, например. На лоб.
Вы целы? раздалось вдруг над ухом совсем не автоматическое, а настоящее.
Местами, ответствовал Ник, усилием воли отрывая руку от разбитого лба и поворачиваясь на голос. Я
« обычно только в глазных клиниках так влетаю», хотел отшутиться Ник дальше, но почему-то осекся. Зрение, конечно, было сейчас не помощник, но от стоявшего рядом мужчины исходила такая спокойная уверенность в ситуации, что, казалось, разбейся Ник здесь до полусмерти этот человек ни минуты не сомневаясь собрал бы его заново. И при всем том совершенно птичья резкость движений секунда, и документы уже забраны из рук, а страницы неистребимой печатной бюрократии листаются чуть ли не со скоростью 25 кадров в секунду. «Киборг он, что ли» мельком подумал Ник. Но нет ни светящихся дорожек микросхем на коже, никаких явно стальных деталей под простой водолазкой и вытертыми джинсами. Да и лицо обычное вроде, ассиметричная ухмылочка вот появилась
Ну что ж, давайте знакомиться, проговорил мужчина, пристроившись за стойкой администратора и приглашающе махнув рукой. Я Заневский Денис Кириллович, можно просто Дэн, ибо за несколько дней нам этот официоз надоест до оскомины.
За несколько дней? эхом отозвался Ник, чувствуя, как предательски ударяет вдруг в лицо жар и слабеют колени. Вит. Он же его даже не предупредил. Чер-р-рт
Заневский вскинул голову. Они смотрели друг на друга почти в упор, и зеленые глаза хозяина клиники, сначала удивленно раскрытые, медленно превращались в понимающий грустный прищур.
А вам не рассказали, на что вы подписываетесь? тихий голос ударил по нервам. Совсем ничего не рассказали?.. И могу поспорить, искать видео на ютубе вы просто испугались, а читать договор сочли ниже своего достоинства, ибо какая разница, что там за кабала.
Повернувшись к шкафам за спиной, Дэн достал с самой верхней полки какой-то полупрозрачный сверток полиэтилена и положил на край стола. За толщей воздушных капсул и россыпи силикагеля мягко блестели два аморфных чипа с длинными нитями контактов.
Фотограф молча смотрел на предложенный к употреблению апгрейд. Интересно, если сейчас сгрести все документы и сбежать, меня переведут куда-нибудь в отдел церковного просвещения или сразу вышвырнут из журнала?