Спускайся! Не бойся! Я тебе ничего не сделаю! стал звать её водяник.
Ага, как же, нашёл дуру
Если бы я хотел тебя утопить давно бы уже утопил. На, возьми Как, ты сказала, это называется?
Вообще-то это босоножки
Босоножки? Смешное слово! Эй, Босоножка возьми свои босоножки!
Он засмеялся не так уж злобно, не как вчера. Спуститься, что ли?
Если ты опять залезешь в озеро, я спущусь! крикнула Рика.
Мальчишка подумал, поставил босоножки на землю, разбежался и с шумом ушёл в воду. Как дельфин, которого она давным-давно видела в аттракционе на море.
Она быстренько сбежала и, зыркая на плещущегося в озере водяника, поспешно обулась.
Видишь! Я не страшный! он улыбался, и даже, кажется, стремился ей понравиться.
Ты не страшный, ты опасный и непредсказуемый, ответила Рика.
Почему?
То по лесу гоняешься, то за ноги хватаешь и под воду тащишь, то время останавливаешь
Мальчишка насупился.
Это тебе Лебёшка сказала?
Так это правда?
Неправда. Я не могу остановить. Но замедлить могу, похвастал он.
Ты в воде живёшь?
Может, и в воде. А ты где живёшь?
Не скажу. Вдруг ты и в водопроводный кран пролезть можешь?
Ты вредная, Босоножка. Хочешь искупаться?
Не хочу. А с тобой и подавно. Я пошла наверх.
Эй, Босоножка, подожди. Я хочу у тебя кое-что важное спросить!
Ну что ещё? она наигранно равнодушно обернулась.
Водяник подплыл к берегу и как-то нерешительно, словно боясь её напугать, выбрался на сушу. После того, как он по-собачьи отряхнулся, поражённая Рика увидела, что вся одежда абсолютно суха.
Так что? нетерпеливо спросила она, стараясь не подать виду, что фокус с одеждой её удивил.
Ты вчера мою гребёнку брала?
Ну, брала
Значит, это ты мне волосы расчёсывала? по тону голоса нельзя было предположить, какой ответ больше понравится водянику.
У тебя не волосы, а космы были. Ты расчёску носишь, а волосы, кажется, месяц не расчёсывал. Смотреть было страшно
Понятно. Так я и знал, вздохнул водяник.
Что знал?
Что ты любишь брать без спросу чужие вещи, засмеялся он.
Ладно, я пошла. Пока!
Завтра придёшь, Босоножка?
Ещё чего не хватало.
Следующий день Рика посвятила разрешению накопившихся вопросов. Несмотря на то, что узнала она много, и чрезвычайно интересного, картина не прояснялась.
Во-первых, про старицу. Старицей называли озерцо, оставшееся от старого русла реки. Прежде оно напоминало подкову, потом становилось всё меньше и меньше, и, наконец, совсем высохло. Осталась только илистая яма местные говорили, что на месте самого глубокого омута, где раньше жил огромный сом, который утаскивал под воду людей. Поэтому яму обходили стороной: считалось, что под илом в ней всё ещё лежат кости утопленников.
Луг, в который превратилось озерцо, теперь звали Старицей. Находился он за оврагом, по Рикиным подсчётам, не менее чем в полутора километрах от её дома. Чтобы она полтора километра ползла по колючим зарослям такого, конечно, быть не могло.
Она сходила на Старицу. Луг и луг. Ив нет. Под обрывом грязная яма, в которой всякий мусор, старые покрышки, кучи пластиковых бутылок. Свалка, одним словом.