О т е ц
Гнильца в само гниение стремится.
Кто выстоит у гибельной черты?
А д а м
Не выстоит и полностью растлится
Приверженец естественной тщеты.
Способный же на творческое дело
Всегда ведёт опасное житьё.
Потребно здесь единое всецело:
Пропорцию найдя, беречь её.
О т е ц
Ну вот, уже ты мыслишь утончённо,
Как ангелы, что полнят облака,
А завтра всё поймёшь определённо
Для бытности, не гаснущей века.
Придётся вас отсюда вон отправить,
А возле врат охранника поставить.
Сцена 5
Е в а
Уж ежели в эдеме взялся Змей
На наш афронт и наше разложенье,
Блаженного за руслами лилей
Не трудится найти воображенье.
А д а м
Но всё-таки, живясь его плодом,
Отнюдь ещё не связываться с адом.
Е в а
А что за тишь? О боже,
дальний гром!
А д а м
Угроза чуть являющимся взглядам!
Е в а
Отечество мы ведали в раю,
Но страхами томились обиходно,
Держали речь опасливо свою,
В безмолвии не думали свободно.
А д а м
Любая мысль, играя без ярма,
Пред истиной была несообразна.
А подлинно потребный склад ума
Не мог являть и хлипкого соблазна.
Е в а
Своей прямолинейностью бесил
О музыке не мыслящий родитель.
А д а м
А между тем он истинно гласил,
Единственный всех истин утвердитель.
И преданность являли мы свою,
С умом уста вверяя славословью:
Не раз инакомыслие в раю
За карами чревато было кровью.
Е в а
Мы, жертвуя беспечностью былой,
Духовное нашли раскрепощенье.
В учителе под яблоневой мглой
Наперсника дарует ощущенье.
А д а м
Да, всё-таки свобода высший дар.
Е в а
А кажется пока что высшей карой.
Но, делая немалый нам удар,
Я думаю, смеётся втайне старый.
Мне чудится, что всё произошло
В согласии с его незримой волей.
А д а м
Возможно, ведь отцовское тепло
Не стало в нём ущербней, меньше долей.
Но сколько бы ни тешили дела,
А клетка всё ж останется презренной,
Всё ж узкой для несчастного орла,
Что крыльями тоскует о вселенной.
Желательней довольства на земле
Крылатое, свободное познанье.
Е в а
Прискорбно то, что путь его во мгле,
Что подлинно родит его стенанье.
А д а м
Пожертвует эстетикой оно
Размолвку с ним я выберу.
Е в а
Смешно.
Сцена 6
С е р д а л и ф о н
Рождая гром украдкой, легковесно,
Тревожатся ко благу небеса:
Порой сопровождает он уместно
Поющие в ансамбле голоса.
Е л и с е й
Мы правильно поём и глуховато,
В искусстве ж Израфела мастерство
Безудержной фантазией богато,
Повышенно звенящей сверх того!
И з р а ф е л
Дадим Отцу утешиться в потере
Мелодикой медвяной красоты
Для вас и для меня по крайней мере
Реально то.
Е л и с е й
Каков, однако, ты!
Небось из падших?
И з р а ф е л
Это отрицать я
Серьёзного не вижу смысла.
Е л и с е й
А!..
С е р д а л и ф о н
(Елисею)
За качество смешного восприятья
Тебе нелицемерная хвала!
Е л и с е й
Покуда ждём искусника седого,
Проверим, инструменты каковы.
Торопливыми шагами приближается к ангелам Отец.
О т е ц
Родные, наконец я с вами снова!
Потребностью для старца стали вы!
Давно отверг я всё, что предлагала
Мне ваша снежнокрылая родня.
Красе лишь только вашего закала
Вовек являться пищей для меня.
С е р д а л и ф о н
Поскольку ты лучишься вдохновенно,
Ответствуя на главное тебе,
Терпимости мы ждём одновременно
Ко многому, что чуждо похвальбе.
О т е ц
Прощу несообразности иные,
Но просьба к Израфелу такова:
Не скрадывай красоты неземные
Напротив, акцентируй хоть едва!
Душе наисильнейшее волненье,
По сути, их изюминки несут!
Услышу, наконец, я ваше пенье?
Прошу, не тратьте попусту минут!
Ангелы принимаются петь, играя на лютнях, и пение небожителей дополняется глухими раскатами грома. Подходит Ева. Невидимая черта не позволяет ей подойти ближе к му зицирующим. Она кричит им издали.
Ангелы принимаются петь, играя на лютнях, и пение небожителей дополняется глухими раскатами грома. Подходит Ева. Невидимая черта не позволяет ей подойти ближе к му зицирующим. Она кричит им издали.
Е в а
Родитель, эта музыка прекрасна,
А пение божественней всего!
Мелодия вот эта сладкогласна,
Вот эта нотка просто волшебство!
О т е ц
Не даст она мне вами насладиться,
Поблизости беснуясь и крича.
Придётся нам от уз освободиться.
Сойдёмся вновь у тихого ключа.
(Ангелы скрываются в небе.)
Не сдашься ли стихийной силе гнева
С огнём очей, со вспышками ланит?
От лучшего отталкивает Ева,
Бесценное как будто бы сквернит!
Отсюда мрёт его очарованье,
Великое значение его,
Теряется для духа врачеванье,
Пособие для дела моего.
Достоинство хранить увы, мученье.
Но мыслю побороть я лаву зла:
Не может украшать ожесточенье
Заботливость оптически мила.
Подходит Ева.
Е в а
Ко мне переменился ты не спьяну?
Причина въявь имеется тому?
Вопросами гнести не перестану,
Покуда хоть отчасти не пойму.
Устал ото всего, что ль?
О т е ц
Эти звуки
Дошли до всемогущего Отца?
Е в а
Забудем. А на трапезу разлуки
С едой не принести ли и винца?
О т е ц
Решите вы, цветущие румяно.
Е в а
Да что с тобой? Слегка хоть освети!
О т е ц
В отдельное тебе вдаваться рано
Похожа ты на девочку почти.
(Молодая женщина склоняется к Отцу, чтоб обнять его, сидящего, но, поднимаясь, он отходит от её рук, и та покидает его.)
Приветствуя незримые костюмы,
Всё более чуждаться должен я
Детей, легко вторгающихся в думы,
Сокровища крадущих у меня.
Земное всё отдам, а покушений
На ценности мои не потерплю:
Делиться ли предметом упоений?
Таить его ревниво норовлю.
Животным услаждаться вместе надо
Моё блаженство ближнему не радо.
Действие второе
Сцена 1
А д а м
Наверное, таится здесь она.
З м е й
Что палкой бьёшь о дерево науки?
А д а м
Где спрятана тобой моя жена?
З м е й
Ты сеешь удивительные звуки.
А д а м
Исчезни, мина красная, не стой,
Немедленно проваливай с дороги!
З м е й
Себя давай-ка малость успокой.
Твои безосновательны тревоги.
Здесь я лишь, а к участку моему
Нельзя кому угодно пробиваться.
Не множь усилий, злиться ни к чему:
Не всякому со мной соревноваться.
А д а м
Не двинусь я с участка твоего,
Пока в очах её не возымею,
Пока не надоест ей шутовство.
З м е й
Нет, я сердиться тоже, друг, умею.
Себя как можно далее таи!
А д а м
Избыточны толчки твои, лукавый!
З м е й
Затем что отступления твои
Противятся достаточности здравой.
Не вклинивайся близко никогда
К листве, где мы, бессмертные,
смакуем.
Уходит от Адама, а того окликает издали Сердалифон.
С е р д а л и ф о н
Адам, остановись, иди сюда,
За чашами немного потолкуем!
Не чужд я с той поры твоей судьбе,
Как ты на свет из праха появился,
Душой всегда сочувствую тебе.
А д а м
Ты слухом о жене моей разжился?
С е р д а л и ф о н
С учителем интимные дела
Пылают у неё весьма заметно.
А д а м
Меня, выходит, Ева предала,
А мне нельзя предать её ответно!
О, как я жажду спутницы такой,
Какая суждена тебе воочью!
Мне мил её задумчивый покой,
Длина волос отрадна чёрной ночью.
С е р д а л и ф о н
Не девушка со мной, прошу учесть,
А подопечный, вроде кроткой лани.
Из падших он, а к ним его низвесть
Я ловко не позволил ярой длани.
Прощать, идя порой на плутовство,
Необходимо всё такому чуду.
Всегда, жалея друга своего,
Оказывать ему поддержку буду.
И з р а ф е л
Тебя, Адам, от бедствия спасти
Способен Елисей рукой чудесной.
Не трудно вас у грота мне свести
На нашей репетиции совместной.
С имеющим и лоб от божества
Поделишься ты злой своей кручиной.
А д а м