Они дружно перекрестились и помолились о счастье Мелинды.
Прошел месяц. За это время от Теда не было ни одной весточки. В городе он не появлялся, никто не знал, где он, даже его друг шериф Далтон. Мелинда сначала тосковала, потом стала злиться, потом успокоилась и уже благодарила Бога, что Теда нет рядом, и никто не смущает ее жаркими взглядами и нежными прикосновениями. Сейчас она уже сама не понимала, как могла поддаться его опасному обаянию. Она снова стала спокойна и холодна. Никто из ковбоев, помогавших на ранчо по хозяйству, или помощников шерифа, охранявших ранчо, не приводил ее в волнение или в смятение. Она совершенно спокойно разговаривала с ними, кормила вкусными обедами, но ни один мужчина не вызывал у нее трепета души и томления плоти. Ей пришлось пережить несколько ужасных ночей, когда она глаз не могла сомкнуть от горестных дум, а ее пылающее тело призывало Теда. Но со временем горестный стыд перестал терзать девушку, ей удалось справиться с собой и обрести обычное спокойствие. Но, дорогой ценой она похудела, темные круги легли под потухшими глазами, нежные щеки побледнели. Любовь была задушена.
За несколько дней до национального праздника Джина и Мелинда вернулись в Пуэбло. Наступал День независимости. В Пуэбло намечался грандиозный праздник с ярмаркой, фейерверком и танцами. Конечно, мисс Лаумер с тетей в составе дамского комитета помогли готовить праздник. Активную неприязнь дам к Мелинде опять сменила холодная вежливость. Даже недоброжелательницы признавали художественный вкус мисс Лаумер, ее талант рукодельницы, умение красиво расставить букеты, развесить драпировки и гирлянды. Джина и Мелинда остались ночевать у мисс Зеппелин, а, утром, одетые в скромные ситцевые платья, занялись подготовкой праздника: украшали церковь цветами, показывали, как расставить столы. Мэри-Энн, веселая, с горящими лукавством глазами, работала рядом с Мелиндой. Наконец все цветы были расставлены, и девушки присели отдохнуть на церковном дворе.
Милли, мне нужно сказать тебе кое-что, начала Мэри-Энн.
Конечно, говори, ответила мисс Лаумер и внимательно взглянула в лицо подруги. Та светилась от радости.
Майкл Бэрстоун вчера сделал мне предложение! выпалила она и прижала ладони к пылающим щекам.
О, дорогая, это замечательно, все к тому шло, радостно ответила Мелинда и лукаво поинтересовалась: И что ты ответила ему?
Я согласилась, пролепетала мисс Толкин. Будешь моей подружкой на свадьбе?
Поздравляю, Мэри-Энн, Мелинда с мокрыми глазами поцеловала тоже влажную щеку подруги. Конечно, я буду твоей подружкой, благодарю за честь.
О, Милли, а кого же еще мне просить? удивилась мисс Толкин. Мы с тобой так давно знакомы, столько пережили вместе.
Мисс Лаумер кивнула. Конечно, она никогда не забудет безумную поездку к индейской колдунье два года назад, а потом, когда Тед Марш уехал из Пуэбло, Мэри-Энн очень ее поддержала. Мелинда ласково улыбнулась верной подруге.
Когда вы женитесь?
Майкл настаивает на скорой свадьбе, опустив голову, сказала мисс Толкин.
Мэри-Энн, неужели ты вскричала Мелинда и осеклась.
О, Милли, как ты могла подумать, укоризненно протянула подруга.
Легко, выдохнула Мелинда и тоже опустила голову. Красочные картины ее падения поплыли под ее сомкнутыми веками: она, в одном корсете, распростертая на постели, солнце заливает комнату жаркими лучами, а губы и язык Теда оставляют огненный след на ее животе. Если бы им тогда не помешали, может быть, их ребенку было бы сейчас уже больше года А месяц назад в конюшне. Почему она позволила целовать себя? И ласкающий насмешливый голос Теда зазвучал в ее ушах: «Ты такая сладкая, я хочу облизать тебя всю» Мелинда глухо застонала.
Дорогая, очнись, теребила ее Мэри-Энн. Мисс Лаумер открыла затуманенные глаза.
Извини, я порчу тебе настроение перед свадьбой, с робкой улыбкой сказала она.
Ты такая бледная, Милли.
Ничего страшного, мне нужно выпить чашку чая, продолжала Мелинда. Сходим в кондитерскую, и ты расскажешь мне о приготовлениях к своей свадьбе.
Конечно, пойдем, и скорее!
Девушки взялись за руки и быстрым шагом устремились в кондитерскую. За чаем с пирожными Мэри-Энн поведала подруге, что она венчается завтра, потому что Майкл хочет праздновать свадьбу одновременно с днем независимости своей страны он с детства обожает фейерверки.
И моя тетя Джина до сих пор приходит в экстаз от огненной потехи, хихикнув, сказала Мелинда. Торжества у нас на плантации всегда заканчивались фейерверками. Дедушка их тоже очень любил.
Милли, дорогая, сделаешь мне свадебный букет? попросила счастливая невеста.
Конечно, не сомневайся. А что ты хочешь в подарок от меня и тети Джины?
Сервиз, помявшись, ответила Мэри-Энн. Тот, что стоит в лавке Гибсонов.
Веджвудский голубой или с розочками?
С розочками, любимого, как ты рассказывала, цвета мадам Помпадур.
Цвет бедра испуганной нимфы? улыбнулась Мелинда.
Вот-вот.
Ну пойдем, скорее его купим, сказала Мелинда, вставая из-за стола.
Девушки вбежали в лавку и позвали миссис Гибсон. Высокий человек в ковбойской одежде, стоящий у прилавка, отступил в сторону, пропуская леди.
Миссис Гибсон, покажите нам, пожалуйста, вон тот сервиз с розочками, попросила Мелинда.
Весь? удивилась хозяйка.
Да, весь.
Добрый день, дамы, поздоровался покупатель. Что за спешка?
Добрый день, шериф, это завтрашняя свадьба, ответила Мелинда. Посмотри, дорогая, нравится?
Да, очень, сказала Мэри-Энн.
Берем, решила мисс Лаумер.
А кто жених? осведомился шериф Далтон.
Мистер Майкл Бэрстоун, отрезала Мелинда.
Ник Далтон вздрогнул, его шпоры зазвенели.
Шериф, вы немного подождете, пока я обслужу дам? спросила его хозяйка.
Извините, миссис Гибсон, дамы, у меня важные дела, ответил он и выбежал из магазина. Мелинда пожала плечами, а Мэри-Энн, испуганно оглядевшись, шепотом попросила хозяйку продать ей белую шелковую ночную рубашку. Девушки расплатились за покупки, попросили доставить сервиз в дом мистера Бэрстоуна и вышли на улицу.
Чем еще тебе помочь, дорогая? Приготовить что-нибудь к свадебному столу?
Милли, пожалуйста, испеки нам твое шоколадное печенье к чаю, и, может быть, ты одолжишь мне на завтра свой жемчуг?
Хорошо, какую парюру ты хочешь ту, что подарили мне родители, или с алмазной застежкой?
С алмазной застежкой, потупившись, сказала Мэри-Энн.
Пойду, принесу, ответила Мелинда. Девушки расцеловались и разошлись в разные стороны. Шериф, вышедший из здания почты, посторонился, пропуская пробегавшую мимо Мелинду, покачался на каблуках и с довольной улыбкой скрылся в своей конторе.
Мелинда, вбежав в дом мисс Зеппелин, с порога позвала Айрин, попросила ее почистить грецкие орехи для печенья, замесила тесто и выскочила в садик за домом, чтобы собрать розы для свадебного букета. Подбирая белые и розовые атласные ленты и кусок кружева для украшения букета, Мелинда тихо всхлипывала. Никогда уже ей не составить свадебный букет для себя. Где черти носят Теодора Марша, почему от него нет никаких известий? Очистив черенки роз, чтобы Мэри-Энн не укололась, Мелинда красиво обвязала цветы и горько вздохнула. Букет вышел чудесный. Настал черед печенья. Айрин приготовила целую миску мелко изрубленных орехов, Мелинда добавила туда мелко покрошенный шоколад, рюмку коньяка, посолила и смешала со сдобным тестом. Ей самой нравился этот рецепт. Через три часа Мелинда и Айрин отнесли в дом Мэри-Энн печенье, букет и жемчуг, поздравили счастливую невесту и вернулись домой. Им надо было приготовить свои платья для завтрашнего торжества.
Утро Дня независимости выдалось самым подходящим для намечавшихся торжеств: голубое небо, легкие белые облака иногда затеняют раскаленный диск солнца, но дамы надели кружевные шляпы, вооружились белыми шелковыми зонтиками и проследовали в церковь. И платья на них были приличествующие случаю: торжественные, шелковые с турнюрами. Мелинда надела скромное, серо-жемчужного цвета, чтобы не отвлекать внимание гостей от невесты. Мэри-Энн была необыкновенно хороша в белом атласном платье и жемчугах, ее каштановую головку украшал кусок старинного кружева, а ласковые голубые глаза сияли счастьем. Сияла и мать невесты, учительница миссис Толкин. Мелинда с семьей сидела в первом ряду протестантской церкви и радовалась счастью подруги. Майкл Бэрстоун у алтаря выглядел очень представительно. В черном костюме и белой рубашке с широким черным галстуком, заколотым жемчужной булавкой, он был похож на пастора. Мелинда, любуясь новобрачными, с изумлением поняла, что глаза у них одинакового голубого цвета, и мысленно помолилась об их счастье.