Ага, поддерживает подругу Юлька, полный
Грязненькое словечко на сей раз выпрыгивает изо рта с легкостью, окатив Юльку горячей волной гордости. Перед охотницами встает сложный выбор: отправиться домой с пустыми руками, или продолжить поиски дичи на более перспективной территории. Шикарными охотничьими угодьями считается алус крогс пивная с деревянными скамейками под желтыми парусами с надписью aldaris, расположенная напротив пафосного ресторана «Ностальгия». Но тут просто так не побраконьерничаешь, за право занять стратегическую позицию приходится платить. После недолгого совещания, принимается решение инвестировать имеющиеся в наличии капиталы в рискованное предприятие. Юлька с Анжелой берут себе по стакану виноградного сока стоимостью 30 сантимов каждый и занимают самый крайний столик. Юлька не любит этот сладкий псевдо виноградный напиток, но Анжела настаивает именно на таком варианте, упирая на то, что благодаря темно-вишневому цвету, безобидный нектар визуально вполне может сойти за алкогольный коктейль. Следующий постулат науки безденежных посиделок умение медленно пить. Если быстро заглотишь свой драгоценный сок, то дальше будешь вынуждена глупо сидеть с пустым стаканом, вращая по сторонам глазными яблоками. Ибо повторного вложения исхудавший кошелек не потерпит. Юлькины родители не бедные. Но и не богатые. Этакий, не сломленный перестройкой, но и не взмывший вверх на переломе эпох, середнячок. Мама школьная учительница. Папа компьютерщик в банке. У Анжелы схожая ситуация. На подобные походы за славой, родители, не одобряющие целенаправленных поисков дочерей (с хорошим мальчиком надо знакомиться в школе, в университете или уж на крайний случай в библиотеке), нехотя выделяют от 30 до 50 сантимов. А на такую сумму даже в 99 году сильно не разгуляешься. Вообще никак не разгуляешься. Потому к деньгам Юлька с Анжелой относятся осторожно. Тратят только при таком безнадежном безрыбье, какое выдалось в этот раз.
Сидят, аккуратно посасывая трубочку, делают вид что пьют. И вскоре, о счастье, любительницы виноградного сока попадают в поле зрения двух загорелых спортсменов, обосновавшихся в крогсе с той же целью, что и малолетние охотницы. После короткого обмена любезностями (hello pretty girls, how are you?) египтяне-велосипедисты приглашают девушек прогуляться под ручку по старой Риге. Анжела, не раздумывая, соглашается за двоих. Юльке достается тот потомок Тутанхамона, что выше ростом, зато со сломанной на каком-то опасном вираже рукой. Внешне он ей вполне даже симпатичен. Волосы темные с легкой кучерявостью, очи черные и страстные. Апельсинного загара и убогого английского, исковерканного почти до неузнаваемости арабским акцентом, в Юлькиных мечтах, правда, не было, но это, в конце концов, мелочи. Разбившись на пары, молодежь отправляется по протоптанному маршруту от театра русской драмы до побережья Даугавы. Разговор с Ахмедом (или Абдулом, Юлька не разобрала имя, а переспросить не отважилась) клеится плохо. Точнее вообще не клеится, разваливаясь на однообразные кусочки «you are beautiful», «I like you» и «I want to kiss you». В плане языкового обмена поделиться есть чем только в прямом смысле оборота. Благодаря темпераментному Абдулу Юлька быстро осваивает технику французского (или, правильнее будет заметить египетского) поцелуя. Оказывается, зубы в этом непростом процессе не задействованы вовсе. Всю работу берет на себя язык, забираясь в ротовую полость партнера и совершая там разнообразные движения. «Приятно, однако», думает Юлька, увлеченная этим захватывающим актом обмена бактериями. За ее спиной медленно ласкает волнами гранитный причал повидавшая на своем веке и не такое Даугава. «I love you» делает вывод горячий парень, когда они разжимают губы, чтобы глотнуть воздуха. Юлька не настолько глупа, чтобы принять это скоропостижное признание за чистую монету. Но как бы то ни было, магические слова щекочут ее крошечную женскую гордость. И оранжевую руку, воровато ползущую под майку вроде выдворить после такого заявления неудобно. «Поехали ко мне в Межапарк» пыхтит велосипедист, обжигая Юлькино ухо своим огненным дыханием. Идиллию разбивает Анжела, не разделяющая первооткрывательского восторга подруги. «Надо раскрутить их на выпивку», заявляет она, пытаясь выкарабкаться из объятий своего потомка фараонов. В области раскручивания Юлька еще больший чайник, чем в сфере поцелуев, потому нелегкая задача достается более опытной консоматорше. Анжела гундосит, что от жарких лобызаний у нее во рту наступила засуха как в пустыне Сахара, и пора бы смочить глотку каким-нибудь освежающим Мартини. Особого энтузиазма эта перспектива у бедуинов не вызывает, но противиться они не решаются, боясь упустить возможность заманить-таки двух неопытных бледнолицых в свой Межапарковский хостел. Разноцветная делегация направляется в недорогой пивной погребок, где дамы гордо заказывают себе по бокалу вермута, а джентльмены довольствуются местным Алдарисом. Обнаружившийся в сумочке фотоаппарат запечатлевает на пленке закутанную в загорелые руки велосипедиста Юльку (причем создается впечатление, что конечностей у него не две, а как минимум четыре, ибо они умудряются одновременно быть повсюду), улыбающуюся во все зубы Анжелу и ее кавалера почти полностью скрытого гигантской кружкой пива. Ахмед продолжает хныкать Юльке в ухо, что он ее «want», и что ее отказ последовать за ним в апартаменты навсегда разобьет его хрупкое сердце. Юлькину чувствительную душу теребит жалость. «Так сразу нельзя» с горем пополам объясняет она своему пламенному поклоннику, «Надо подождать до завтра». Тот непонимающе таращится. Его словарный запас содержит только позитивный ответ на заманчивое приглашение. Урок, на котором проходили тему «девушка вам отказала», он явно прогулял. Юлька тем временем мысленно поглаживает свою пушистую гордыню. Вот она, оказывается, какая роковая. Мужчина прямо бурлит от желания. Допив свой маслянистый напиток, подруги категорически заявляют загорелым ухажерам, что ни в какой Межапарк они с ними не поедут. Юлька, чтобы не доводить своего разочарованного беднягу до самоубийства, на прощание шепчет ему «Завтра!» Тот с трудом отрывает от ее тела свои клейкие конечности и клянется со слезами на глазах, что всю ночь будет мечтать о ней. Юлькина гордыня довольно урчит. Трясясь в трамвае, подруги подводят итоги охотничьей вылазки. Анжелу заморский фрукт не впечатлил, встречаться со своим Хасаном она больше не намерена. И высказанные Юлькой вслух сомнения по поводу завтрашнего Межапарка пресекает на корню: «Даже не думай! Это же арабы! У них СПИД!» «Вот черт!» думает Юлька, «Знала бы раньше, не стала бы и целоваться!» Тем ни менее мысли о восторженном Абдуле не покидают ее до самого дома. А там загулявшую дочь ждут кипящие возмущением родители.
Двенадцатый час! вступает первой в атаку мама, Ты что на часы не смотришь?!
Таскается черт знает где! Валютная проститутка! бросает следом гранату отец.
Юлька взрывается ярким залпом обиды, и разлетается по комнате маленькими частичками незаслуженно оскорбленного мяса. Вот так вот сразу и проститутка! Еще и валютная! Устаревшее словосочетание родом откуда-то из старого фильма «Интердевочка». Какая из Юльки проститутка, она пока только целоваться учится.
Мы с Анжелой по городу гуляли, оправдывается она, собрав в кучку обломки, В кино ходили.
Ага, в кино! А где билет? не утихает мамин гнев.
Билета у Юльки по понятным причинам нет.
Не нравится мне эта Анжела! Чувствую, не доведет она нашу дуреху до добра! жалуется мама папе, когда Юлька скрывается от словесного обстрела в туалете.
Она сидит на унитазе и медленно наполняется злостью. «Лучше бы на самом деле переспала с этим Ахмедом!» шмыгает носом она, «Тогда хоть обозвали бы меня заслуженно!»
Акт 1
Первая любовь требует лишь немного глупости и много любопытства.
Джордж Шоу
Первый залп по кораблю Юлькиных иллюзий
У Анжелы есть радужная девичья мечта открыть публичный дом. Место она для этого учреждения уже присмотрела заброшенный особняк на горе сразу за супермаркетом. Его надо будет подлатать, приодеть, набить изнутри пушистыми коврами и бархатными бордовыми шторами с кистями и населить полуголыми нимфами. Анжела даже план обустройства уже начертила и себя изобразила рядом в перекинутом через плечо боа с тонкой сигаркой в мундштуке. Осталось дело за малым найти средства на сие перспективное предприятие. Юлька дала свое согласие на участие в проекте, не потому, что сама идея кажется ей привлекательной (она сама предпочла бы зоопарк), а чтобы угодить Анжеле, которая на данный момент является главным ее авторитетом. Юлька делает вид, что и сама с раннего детства грезит о собственном борделе, и что все Барби в ее играх были жрицами любви, а Кены богатенькими клиентами. Выплевывать из себя матерные тирады и затягиваться сигаретой у нее тоже уже выходит вполне аутентично. Родители чувствуют, что Юлькин светлый парус постепенно уходит из их поля зрения, и пытаются всеми силами вернуть ускользающий кораблик взаимного доверия. Но выбранный ими метод агрессивной силовой атаки оказывает на Юльку действие противоположное желаемому. В ней под Анжелиным умелым руководством зарождается колючий протест. Она начинает дерзить и лгать. Желание выбраться из тесного панциря робкой отличницы, щедро разбавленное одобрением подруги, перевешивает любовь к родителям.
Я буду позже. Ну, что поздно! Мама, одиннадцати нет еще! Ты издеваешься что ли? громогласно возмущается Юлька, закрывшись в телефонной кабинке у Лаймовских часов.
Милда взирает на нее со своего постамента с серо-зеленым упреком.
Блин, повесив трубку на рычаг, вздыхает борец за свободу, Достали уже!
А я тебе говорила вообще не звони, подхватывает подругу под руку Анжела, Ничего нового они тебе все равно не скажут. «Юля домой, Юля домой!» Ты ж не в первом классе! Пора им уже понять и смириться. Мои вон поняли и оставили меня в покое.
Анжелина мама соткана из той же тонкой чувствительной нити, что и Юлькина. И каждый раз, когда дочь возвращается домой за полночь, благоухая сигаретным дымом и алкоголем, нить эта натягивается, грозя лопнуть. Но в отличие от Юлькиных родителей эта женщина уже осознала свой проигрыш и опустила руки.
Надо наверно ехать домой, хмурится Юлька.
Даже не думай! Не поддавайся на провокации! Надо идти напролом! Иначе никогда не вырвешься из их плена. Просидишь всю молодость за книжками.
Перспектива посвящения лучших лет жизни литературе и телевизору приводит Юльку в ужас. Она ведь и так уже не на шутку затормозила на старте. Все ровесницы уже давно познали счастье плотской любви, а на Юлькиных плечах все еще лежит позорное бремя девственности.
Да, ты права, делает вывод отсталая, Еще один круг?
И они, выпрямив покалеченные двенадцатью годами учебы, спины, разворачиваются и подобно караулу у памятника свободы маршируют по приевшемуся маршруту. В парке напротив Русской Драмы обнаруживается сладкая парочка египетских спортсменов, переплетенных конечностями с какими-то местными девицами. «Вот вам и «I love you» опечаливается Юлька, столкнувшись лицом к лицу с маленьким, но все-таки разочарованием. «Интересно, если бы я поехала с ним в Межарпарк, он сейчас переплетался бы со мной, или все равно с другой?» вылезает следом пронырливая мысль.