Я жду тебя у крыльца.
Постой-ка, проговорил Синигир, разжимая ладонь и поглаживая ее украдкой, а что это вдруг ты вспомнил про яд гики?
Синигир, тебя трудно понять, а еще труднее тебе угодить. Нет, не так: угодить тебе вовсе невозможно! Ну вот, только что кричал «не упоминай при мне слово гика», а сам Тимша развел руками.
Охотнику пришлось вспомнить, с кем он имеет дело и набраться терпения он вздохнул и сказал уже вполне спокойно:
Тимша, я немного злюсь потому, что ты меняешь наши планы из-за незнакомого углежога.
Я меняю планы?! Да ты все забыл вот почему я про действие яда говорю. Вчера на этом самом месте мы договорились: едем к знахарке на Черные болота. А уже потом в Дювон.
Я все помню. Но то вчера, а сегодня я совершенно здоров! воскликнул Синигир, ни на какие болота мы не едем, тем более в компании незнакомца.
Мало ли, что ты говоришь: здоров. А я замечаю: не совсем. Со стороны, знаешь ли, виднее. Нам нужно к знахарке, ведь даже если ты чувствуешь себя хорошо, это ничего не значит. Потом, я обещал Муру повозку. А еще на Черные болота я, может, больше никогда не попаду. Так что собирайся, а то Мур наверняка уже беспокоится. Нехорошо заставлять человека ждать.
С этими словами Тимша отправился прочь.
Синигир обреченно поднял глаза к верху и произнес громко:
Силы небесные! За что мне это?!
Хозяин и обе женщины обернулись на охотника. Тот помахал им, широко улыбнулся и попросил принести свои вещи, что были постираны и сушились у печи.
Углежог ожидал попутчиков у загруженной повозки. Тимша принялся пристраивать седло на свою пеструю лошадку, искоса поглядывая на высокую фигуру в длинном черном плаще. Мур обратил лицо к западу и смотрел вдаль, о чем-то задумавшись.
Между тем на крыльце появился Синигир, бодрый, красивый, имеющий до того здоровый вид, что Мур при его появлении с сомнением глянул в сторону Тимши, но тот не обратил на охотника никакого внимания. Синигир молча вскочил на гарцующего жеребца, тоже посмотрел на Мура. Но углежог уже успел отвернуться; он продолжал стоять и созерцать бескрайний горизонт, раскинувшийся серо-голубой лентой на севере Бурой пустоши.
Ну что, в путь? Тимша уселся, наконец, на лошадку и нетерпеливо похлопал ее по толстому боку.
Мур легко вспрыгнул на повозку, в которую запряг своего огромного вороного коня.
Хозяин с семьей проводили путников до ворот, дочь и жена крикнули вслед Синигиру, чтобы он заезжал на обратном пути, и через несколько минут путники выехали на дорогу.
Синигир опять пожалел, но теперь уже вслух, что приходится ехать по бесцветной однообразной местности.
В начале пути кое-где еще попадался скромный вереск, чахлый куст или одинокое деревце, но по мере продвижения на север пейзаж становился все более унылым и навевал тоску. Не слышались песни птиц, шелест листьев, жужжание пчел звуков, услаждавших слух в Синем лесу. Тишина и пустота.
Правда, на настроение Тимши печальный ландшафт не повлиял. Юный зверолов, совершенно избавившийся от непонятных и даже печальных впечатлений сна, оглядывался по сторонам и восхищенно охал. Синигир, наконец, не выдержал и решил узнать, что именно производит на Тимшу такое впечатление: охотник ничего, кроме серо-бурых кочек не замечал. Но Синигир не успел задать вопрос: его опередил Мур.
Что хорошего ты находишь в этих пустынных просторах, зверолов Тимша? спросил он.
Своеобразный голос углежога прозвучал слишком громко в тишине пустоши.
Зверолов улыбнулся:
Здесь все не похоже на Синий лес!
Так ведь это и не Синий лес, заметил Мур.
Да уж, согласился Тимша, тут так пусто, все далеко видно!
Синигир оглянулся по сторонам: пред ним лежала холмистая тусклая пустыня, и справа, и слева, и далеко впереди светлое небо смыкалось с серой землей, действительно, всю местность можно рассмотреть до самого горизонта.
Что это там? указывая вдаль, спросил вдруг Тимша, какие-то пещеры в земле?
Это шахты. Там рудокопы добывают руду, ответил углежог, их семьи живут на Втором холме, а сами они в Бурой пустоши трудятся в штольнях стучат молотками и кирками: вынимают из недр руды.
Что же потом? невольно вспоминая ночной полет, спросил Тимша.
Приходит черед потрудиться мастерам со Второго холма, владеющим секретами, как из драгоценных камней и золота создать украшения, из железа оружие.
Что же потом? невольно вспоминая ночной полет, спросил Тимша.
Приходит черед потрудиться мастерам со Второго холма, владеющим секретами, как из драгоценных камней и золота создать украшения, из железа оружие.
Да, так оно и есть, пробормотал зверолов.
Через некоторое время слева от дороги в отдалении путники увидели людей в испачканных чем-то красным длинных фартуках, что сновали возле высоких куч красной глины.
Это глиномесы, пояснил Мур, они добывают глину, а после из нее камнетесы лепят камень, а гончары посуду и множество разных полезных вещей.
Ух, как интересно! А на Черных болотах кто живет? поинтересовался Тимша.
Никто, кроме углежогов, да и те обитают ближе к Бурой пустоши. Черные болота места суровые, даже страшные.
И как скоро уже начнуться эти страшные места? юноша даже привстал в седле.
К вечеру приедем.
А Синигир насмешливо заметил, что Тимша словно даже радуется встрече с таким мрачным и безлюдным местом, как Черные болота.
Зверолов придержал лошадку, и теперь они с углежогом ехали рядом по серо-бурой дороге, ведущей в таинственную даль, где Бурая пустошь превращается в Черные болота.
В продолжение пути Синигиру не давала покоя личность углежога. Но тот спокойно ехал, сидя на заимствованной у зверолова повозке, беседовал с юношей; заметив, что Синигиру не слишком нравится его компания, к охотнику не обращался.
Синигир успел хорошо рассмотреть углежога еще в таверне. Сейчас же у охотника появилась возможность подумать, почему Мур кажется подозрительным. Во-первых, он точно не похож на углежога. Не то чтобы Синигир хорошо знал жизнь углежогов, но пару раз во время поездок в Бурую пустошь он встречал усталых сгорбленных молчаливых людей в грязных одеждах углежогов с Черных болот. Во-вторых, слишком уж новый знакомец Тимши был необычен, начиная с чудного голоса, заканчивая манерами, статью, одеждой да всем! Он не похож на углежога, но он и ни на кого не похож! Но тогда кто он?
Пока охотник размышлял, юноша продолжал беседу с новым знакомым.
А как уголь жгут? спрашивал любознательный Тимша.
Древесный уголь выжигать нелегко, не спеша рассказывал Мур, вначале поленья складывают в кучи, сверху их засыпают землей, камнями В середине кучи делается труба, через нее поджигается вся эта дровяная куча, потом углежоги поддерживают огонь, пока она не сгорит. Жгут лес медленно, чтобы не пережечь, но и не оставить не сгоревшие поленья. Дрова медленно тлеют, тлеют
Так от этой трубы и уйти, получается, невозможно? удивился зверолов.
Конечно, отлучаться нельзя, согласился углежог.
Синигир подумал, что, пожалуй, ошибся, и Мур, точно, углежог.
А потом что? продолжал расспросы Тимша.
Потом ломают кучи, уголь выгребают, вывозят и продают.
Солнце между тем неудержимо поднималось к зениту. Путники решили сделать привал у кстати оказавшегося недалеко от дороги большого серого камня. Обед, который, благодаря Синигиру, оказался вкусным, прошел в молчании. Мур есть не стал, прохаживался туда-сюда, думая о чем-то своем. Тимша вертел головой по сторонам, притом успевая с большим аппетитом пробовать все, что охотник разложил на камне. Синигир задумчиво наблюдал за Муром. Вопрос «кто ты такой?» так и вертелся у него на языке.
После обеда ехали веселее. Зверолов всему удивлялся, иногда спрыгивал с лошади, чтобы посмотреть какие-то следы, чем веселил Синигира, который предлагал юноше расставить силки и поймать болотного кабана.
Поймаешь, потом отпустишь будет кабан к тебе в гости ходить, смеялся Синигир, пытаясь при этом сделать серьезное лицо, чтобы вам с лисой не было скучно!
Вскоре солнце стало катиться к закату, окрашивая землю в розоватый цвет, а небо на горизонте быстро потемнело. Бурая безлесая пустошь грозила вот-вот закончиться, и путники уже видели Черные болота, хотя пока ландшафт не слишком отличался от Бурой пустоши, но кое-где разбросанные плоские невысокие холмы и покрытая черным мхом поверхность земли ясно говорили: путники достигли границы пустоши и болот.
А как скоро мы будем на месте? спросил Синигир, темнеет.
Темнеет на болотах по-особенному: слишком быстро, согласился Мур, но мы поздно выехали.
Ну да, охотно согласился Тимша, потому что некоторые слишком любят вкусно