Машины это не ко мне, проговорил он со вздохом, машинами занимаются в другой фирме, вторая дверь направо.
И ещё шампунем, безразлично произнёс Олег, глядя не на Николая, а куда-то в пространство.
Шампунем! оживился Николай, и глаза его радостно заблестели, шампунем, -повторил он и, достав из кармана платок, протёр абсолютно чистые стёкла очков.
В те, не слишком далеко от нас отстоящие годы, страна только отходила от горбачёвской перестройки и гайдаровских реформ, и шампунь в небольшом городе, где проживал Николай был большой роскошью.
Шампунем, подтвердил Олег, безразлично глядя сквозь Николая.
Ну, тогда идём, радостно сказал Николай.
Тогда едем, сказал Олег, и на его плотно сомкнутых губах появилось что-то напоминающее улыбку.
У дверей института их ожидала новенькая восьмёрка. Машины, как и шампунь в те времена были в городе большой редкостью, завод, выпускающий их, работал с большими перебоями и неоднократно повышал на них цены.
За сколько взял? этот невольный вопрос вырвался у Николая сам собой.
Отдали, коротко бросил Олег.
Как отдали, удивлённо спросил Николай.
За долги отдали, опять так же коротко бросил он и замолчал, не желая вдаваться в эту щекотливую тему.
Фирма Тритон, куда попал Николай, занимала целый этаж. Когда-то этот этаж, равно как и остальные тринадцать, занимало большое строительное управление, которое гремело на всю страну. Но после перестройки строить стало нечего, заказов больше не было, и строительное управление зарабатывало себе на жизнь тем, что сдавало в аренду свои этажи и комнаты расположенные на этих этажах.
Холодов Валерий Михайлович прочитал Николай на табличке, генеральный директор.
Прочитал и очень удивился. Точно такую же фамилию носил один из больших начальников, очень больших, занимавший крупный пост на заводе, где работал Николай, пока мутные волны рыночной стихии не захлестнули его, и он не ощутил желания окунуться в неё с головой.
«Вот, покупателя на шампунь привёл, проговорил Олег и неопределённо хмыкнул.
Валерий Михайлович молодой, тонкий мужчина оценивающе посмотрел на Николая.
В этот момент большой палец Николая упёрся в донельзя изношенный ботинок, и он с ужасом почувствовал, что тонкая кожа начинает рваться.
Этого мне только не хватало, с ужасом подумал Николай, только не сейчас, ой, что будет, и он поджал палец.
Вы слышите меня, Николай, голос Валерия Михайловича доносился до него словно из тумана.
Лощёный, в дорогом полушерстяном пиджаке, он стоял на толстом ворсистом ковру и покачивался с носка на пятку.
Шампунь в литровой упаковке, производства Белоруссии, машина туда уже выехала, через неделю будет в городе. Мне нужен покупатель на всю партию, 10000 флаконов.
А по частям нельзя, упавшим голосом спросил Николай, чувствуя, как птица удачи, помахав прямо у него под носом золотыми крыльями, вновь выскользнула у него из рук.
По частям нельзя, строго ответил Валерий Михайлович, мне нужен покупатель на всю партию сразу, и он опять оценивающе посмотрел на Николая.
Попрощавшись с Валерием Михайловичем, и взяв образец, Николай грустно поплёлся к себе в офис. Ветер ещё больше усилился, к тому же пошёл нудный, мелкий, осенний дождь, и теперь листья плавали маленькими жёлтыми корабликами в небольших лужах.
Попробую раскидать партию по частям. Эх, была, не была. И грустно улыбнувшись своему отражению в одной из луж, надев лёгкую парусиновую куртку, Николай вышел.
Однако же первый потенциальный покупатель огорошил его.
Не возьмут, шампунь большой, литровая упаковка, да и цена высокая, авторитетно заявил он Николаю, который честно набросил на него всего лишь десяточку (десять рублей).
Покупателем была Ольга Семёновна директор небольшого хлебного магазина, который она почти уже приватизировала в этой сумятице законов и постановлений.
Видимо, финал этого непростого процесса был уже близок, о чём свидетельствовала вывеска с большими, аляповатыми буквами «Ольга».
А буква «О» вылезла вверх, почему-то машинально заметил Николай.
Нет, не возьмут, повторила Ольга Семёновна и встала, давая понять Николаю, что разговор закончен.
Другой покупатель, директор хозяйственного магазина, была более благосклонна к Николаю.
Нет, не возьмут, повторила Ольга Семёновна и встала, давая понять Николаю, что разговор закончен.
Другой покупатель, директор хозяйственного магазина, была более благосклонна к Николаю.
Я, пожалуй, приобрету 100150 флаконов, сказала она и улыбнулась ему. 100150 флаконов, подумал Николай, но это же капля в море, Холодов хочет реализовать всю партию.
Что мало? заметив огорчение на его лице, участливо спросила она.
Мало, честно признался Николай, мне нужно продать 10 000 флаконов.
Ну, такое количество я взять не смогу, после некоторого раздумья сказала директор, магазин у меня небольшой, но есть у меня один знакомый, и она потянулась к трубке телефона.
Игорь? через некоторое время услышал Николай, тебе нужен шампунь?
Нужен! Тогда к тебе приедет молодой человек приятной наружности, и она продиктовала Николаю адрес Игоря.
Рабочий день незадачливого бизнесмена подходил к концу, и он решил отложить свой визит к Игорю на завтра.
А! Колёк! Проходи! Так ты говоришь у тебя шампунь! Сейчас посмотрим!
Тебе что, чай, кофе, а может водочки, коньяк! Пять звёздочек, он заговорщически подмигнул Николаю. Лиза! Организуй нам что-нибудь, громко крикнул он.
Пришла Лиза, молодая разбитная девушка с тугими, нагло выпирающими грудями, едва прикрытыми гипюровой кофточкой, поставила поднос на стол и удалилась.
Ну, я поехал, Игорь залпом опрокинул рюмку водки. Наливай, чего стесняешься. Хороша, и он вилкой подцепил солёный огурец.
Не-а, я не пью.
Спортсмен, здоровье бережёшь. Молодец, он вяло похлопал Николая по плечу, а я не могу без неё проклятой, не могу. Девки, баня, да вот она, вот всё что у меня осталось, и он залпом опрокинул ещё рюмку.
По телевизору, который включил начинающий хмелеть Игорь, показывали Санта-Барбару.
Вот они подлинные хозяева жизни! пьяным голосом воскликнул Игорь и ткнул вилкой с огурцом в сторону телевизора, а мы кто? Рабы! Рабы, вылезшие из душных и жалких подземелий заводов, бледные чахоточные. Со своей рабьей моралью равенства, моралью рабов.
А равенства нет даже в природе, равенства нет даже у муравьёв, и он ударил вилкой с огурцом по столу, огурец раскололся на мелкие части и разлетелся по полу, даже у муравьёв есть царица, которую обслуживают десятки, сотни, тысячи рабов.
И мы идём на смену этому бледному, хилому и вымирающему племени племени рабов. Мы: молодые, сильные, здоровые, мы благородные, белокурые хищные бестии, берущие себе власть по праву сильного, а не как жалкую подачку.
На мгновение Игорь умолк, с удивлением посмотрел на пустую вилку, подцепил на неё огурец и продолжал свои разглагольствования дальше. Николай совсем не удивился бы высказываниям Игоря, с учением Ницше, которое сейчас проповедовал пьяный Игорь, он был немного знаком и охотно бы поддержал дискуссию на эту тему, если бы не одно маленькое обстоятельство.