Это он хорошо сказал. Но Сет нередко пользовался этим измышлением и раньше.
Сет, сказал Губерт, добавив в голос металла.
Что? Сет выпрямился и выглядел очень воинственно.
Метро Торонто, как и многие другие системы метрополитена, было местом гражданского невнимания. Здесь требовалось нечто исключительное, чтобы другие люди в открытую признали твое существование. И Сет добился своего. Работяги начали глазеть на них.
Натали наклонилась к уху Сета и, закрыв его рукой, что-то прошептала. Он прикрыл рот ладонью и посмотрел по сторонам, затем уткнулся взглядом в свои ботинки. Она чуть улыбнулась Губерту Итд, потом спросила:
Куда мы едем?
Губерта Итд очень вдохновило это «мы». Ночью они были товарищами по оружию, и у него были ее контактные данные, однако он уже наполовину убедил себя в том, что она поедет домой, оставив его с Сетом.
«У Фрэна»? спросил он.
Она скривилась.
А что, они открыты круглосуточно, там тепло, никто нас никуда не выгонит
Да, сказала она. Но это дыра.
Губерт Итд пожал плечами. Он помнил, когда закрылся последний ресторанчик «У Фрэна», он еще был подростком. А потом сеть получила второе дыхание, став этаким хобби для младшего Уэстона прямо во время прославления его семьи и его связей с городскими институтами власти. Новые рестораны «У Фрэна» не знали отбоя от посетителей, особенно это ощущалось во время специальных мероприятий, когда вместо автоматов блюда разносили живые официанты. Живые люди, разносившие подносы с едой, лишь подчеркивали тот факт, что ресторан был создан для обслуживания посетителей свободно двигавшимися тупыми роботами с минимальным людским надзором. Однако цены были очень низкие, а сидеть там можно было сколько душе угодно.
Он хотел бы предложить что-нибудь получше. Когда ему еще не казалось это пустым и глупым, он постоянно записывал места, куда можно было пойти, если позволяли деньги и была хорошая компания. У Сета и сейчас был такой список, однако говорить с Сетом вовсе не хотелось. Он мечтал, чтобы Сет добровольно вызвался пойти домой и хорошенько выспаться, чтобы избавиться от своей внутренней травмы и наркотического похмелья. Однако это попросту не могло произойти, потому что Сет оставался Сетом.
Хорошо, сказала она.
Ее глаза остекленели, она посмотрела на свои колени, накрыла пригоршней интерактивную поверхность на бедре, проверяя сообщения. Это напомнило Губерту Итд, что уже стоит включиться, и его собственные интерфейсные поверхности завибрировали, напоминая о тех делах, которые сегодня предстояло сделать. Он очистил папки входящих сообщений от спама и вирусов. Он отложил активацию предупреждений, чтобы они надоедливо напомнили о себе позже: там было что-то от родителей, от старой подруги, какая-то работа, которую он пытался получить у поставщиков продовольствия.
Они практически доехали до Сент-Клер, и, когда встали, один из работяг с утренней смены занял место Сета. Это был здоровенный мужик со светлой кожей, носом, похожим на большой клюв, и консервативной прической до воротничка. Он был одет в дешевое пальто, под которым виднелась какая-то униформа, возможно даже медицинского учреждения.
Эй ты, сказал он, наклонившись вперед. Болтливый маленький засранец, все прожираешь пособия и веселишься по ночам? Иди найди себе какую-нибудь долбаную работу.
Сет отпрянул от него, но мужик последовал за ним. Они качались, пытаясь удержаться на ногах в замедляющем ход составе. Надпочечники Губерта Итд расширились, занимая непонятно откуда взявшиеся полости, и начали усиленно выделять адреналин. Сердце бешено колотилось. Кто-то должен был получить по физиономии. Мужик был действительно огромным и пах мылом. Люди и стены вагона были обвешаны камерами, однако мужику, по всей видимости, было все равно.
Натали положила руку мужику на грудь и попыталась сильно толкнуть. Он удивленно посмотрел на тонкую женскую руку на своей груди и перехватил своей огромной клешней запястье. Она размахнулась свободной рукой и ударила его по груди сумкой, которая от удара открылась, и вся холодная рвотная масса стекла из нее вниз по его груди. Натали смотрела на это с неменьшим отвращением, чем сам мужик, который, однако, отпустил руку, отпрянул назад, так что она успела выскользнуть с Губертом Итд и Сетом в закрывающиеся двери вагона. Когда они повернулись, мужик недоверчиво обнюхивал свою руку, говоря на языке своего тела: Я просто не могу поверить, что ты вылила на меня целую сумку блевотины
Натали, сказал Сет на эскалаторе, когда другие пассажиры, вышедшие из того же вагона, отошли от них на безопасное расстояние, почему ты носишь всякую тошноту в сумочке?
Она покачала головой:
Я совершенно об этом забыла. Мне стало плохо, когда она закрыла глаза, когда увидела Бильяма.
Я тоже об этом забыл, сказал Губерт Итд.
Надеюсь, оттуда ничего важного не вывалилось, когда я стукнула этого придурка, сказала она. Ее сумочка, средних размеров, с винтажным абстрактным узором на искусственной коже, висела у нее через плечо. Она осторожно открыла сумочку и скривилась, взглянув в эти отвратительные внутренности.
Я понятия не имею, как это очистить. Я бы выбросила ее прямо сейчас, но внутри наверняка есть то, что еще можно отмыть.
Сет наморщил нос:
Перчатки и маска. И чья-то рвота. Подруга, ты вообще что ела?
Она сердито посмотрела на него, но на губах читалась легкая ухмылка.
Пригодилось ведь, разве нет? Стив, мы провели просто дерьмовую ночь. Можно же было не выпендриваться, ни с кем не цапаться?
Ему хватило ума, чтобы показать, что его пристыдили. Губерта Итд пробрало от ревности с головы до ног, и он захотел столкнуть Сета вниз по эскалатору. Он сказал:
Сейчас все в плохой форме. Надо что-то съесть. И выпить кофий.
Сет и Натали воспрянули при упоминании кофия.
Дааааа, протянула Натали, пойдемте быстрее! Она поспешила вверх, перешагивая по две ступеньки за раз, и вскоре они прошли турникеты, вышли в мерцающее яркое утро, погрузившись в толпу элегантных людей, направлявшихся этим субботним утром за покупками в яркие и стильные павильоны. Заново отстроенный ресторанчик «У Фрэна» представлял собой узкий стеклянный фасад между салоном компании по перепланировке ванных комнат и каким-то местом, где продавались гигантские бетонные статуи.
Помните неоновые вывески «У Фрэна»? спросил Губерт Итд. Такой потрясающий был цвет: «дикий красный». Он показал на светодиодный тубус. Это кажется просто каким-то издевательством! Хочется подкрутить ползунок гаммы цветов нашей реальности.
Натали весело посмотрела на него. Они сели на диваны у свободного столика, который сразу же зажегся, высветив различные меню. Когда биометрические датчики автоматов распознали их, на соответствующем меню перед каждым появились приветственные выноски с указанием прошлых заказов. Губерт Итд увидел, что Натали в прошлый раз заказывала лазанью с двойным чесночным хлебом и что это было четыре года назад.
А ты нечасто здесь бываешь, а?
Была всего один раз, ответила она. В день открытия. Она некоторое время касалась меню, заказывая двойной шоколадный солод, хэш из солонины, драники, дополнительный HP-соус[2] и майонез, а также половину грейпфрута с тростниковым сахаром. Мы были приглашены Уэстоном. Семейные дела. Она посмотрела ему прямо в глаза, провоцируя сболтнуть что-нибудь о ее привилегиях. Ты говоришь, неоновая вывеска? Мой папа ее купил. Сейчас она висит в нашем коттедже рядом с Мускокас.
Губерт Итд мужественно попытался сделать так, чтобы ни один мускул не дрогнул на его лице.
Мне хотелось бы когда-нибудь увидеть ее, сказал он спокойно. Потом подождал, не добавит ли чего Сет.
Меня зовут Сет, а не Стив. Его самодовольную ухмылку нельзя было ни с чем спутать. Он наклонился через стол и прокрутил заказ Натали, перетащив копию на свой столовый набор.
Какого хрена, Губерт Итд схватил заказ Сета и скопировал его и на свой столовый набор. Они выбрали большой сосуд кофия, и Натали хлопнула ладонью по кнопке отправки заказа.
Ну давай, сказала Натали, скажи все, что ты думаешь.
А что тут говорить, ответил Губерт Итд. Твоя семья знает Уэстонов.
Да, сказала она, знаем. Ведь мы «Тасо».
Губерт Итд кивнул, как будто всегда знал значение этого слова, однако Сету совсем было не ведомо чувство стыда. Что такое «Тасо»?
Традиционные аристократические семьи Онтарио, ответила она.
Никогда не слышал такого термина, сказал Сет.
Я тоже.
Она пожала плечами:
Нужно принадлежать «тасо», чтобы знать, что такое «тасо». В летнем лагере ни у кого с этим не было проблем.
Тут к их столу пристыковался колесный робот, на котором были установлены заказанные блюда. Они сняли верхний поднос, повернули карусель, чтобы снять следующий, потом пришла очередь третьего. На четвертом подносе стоял кофий. Натали поставила его на стол, а Губерт Итд не мог наглядеться, как напрягались мышцы на ее руке. Он заметил, что она не брила подмышки, и почувствовал некую интимность этого своего открытия. Они разобрали тарелки и налили кофий.