Я забыл сказать, что сопровождал Учителя на опохмелку, наш приятель, художник Димка Пяточкин. Димку мне Бог послал, конечно.
Входим в буфет. До спектакля два часа. Буфетчицы, не спеша, готовят его к работе. Пиво какое угодно! рядами Буфетчицы Учителя узнали, покраснели, улыбаются ему Не доходя до стола, негодяй Учитель, ласково пробасил:
Девочки! (Девочкам лет по 50) Пожалуйста, нам десяточек «Золотого двойного». Ну, что застыли, куколки мои? Гения не видали, и вдруг, он пришёл? Бывает! Ну, давайте, просыпайтесь! Шевелите булочками, а то гений взгрустнёт!
И, загремев стулом, плюхнулся за стол. Рядом осторожно сел Пяточкин, каждую секунду готовый пресечь попытки Учителя поднять «девятый вал».
Учитель странно улыбался. Только сейчас до меня дошло, что он пьян сильнее, чем я думал. Я бросился к буфетчицам. Я был одним из руководящих сотрудников театра. Меня знали, уважали. В данный момент мне откровенно сочувствовали. Я, слегка заискивая, попросил извинения за болтовню Учителя, и отнёс на наш столик 10 чёрных, ребристых бутылок.
С Учителем что-то произошло. Он, вдруг, жадно, залпом, не отрываясь, выпил одну бутылку, другую, третью В глазах его мелькнуло безумье. Он вскочил, широко расставил ноги и, выбросив правую руку ладонью к небесам, прокричал:
Пить или не пить! Вот в чём вопрос!
Договорив это, он во весь свой рост, тяжело, плашмя, рухнул на наш стол и замер. Бутылки полетели. Звон разбитого стекла сводил с ума. Учитель, как оказалось, спал. Испуганные буфетчицы бросились собирать осколки. Я не знал, что делать. Хотелось выпрыгнуть в окно. Спас Димка. Извинившись, он легко закинул спящего Учителя за спину, как охотник закидывает убитое животное И унёс его из театра.
Я пошёл в свой кабинет. Я ни секунды не сомневался, что после этого эпизода меня выгонят Но нет, не выгнали Милые буфетчицы меня не заложили Вскоре я сам ушёл. Вынужден был уйти. История банальная. Я рассказал знаменитому музыканту пару смешных историй про своего начальника, человека странного и фальшивого Ему доложили, и он, осатанев от ярости, стал сживать меня со свету, проявив в этом деле больше таланта, чем в музыке
Итак, прощай, милый театр Оперетты! Спасибо за приют! Но мне нужно дальше!
Так вот! Декабрь 1977 года. Москва вся завалена снегом. Мороз и солнце. Вечерами, в густой темной синеве, ярко мелькают первые праздничные огонёчки. Настроение у меня паршивое. Винный ручей опять иссяк. Как всегда не вовремя. Грустно не мне одному. Вяло перезваниваемся. Скоро праздники и надо что-то делать. А что? Денег нет. Но главное не в этом. Прошло два года, как я ушёл из театра. Что великого, эпохального я совершил за это время? Ну, вылечился от неприятной болезни, красивое название которой всегда вызывало глупые остроты и улыбки. (На глупых, весёлых лицах!) А что смешного? Это серьёзная штука! Что в меня наливали! Как это жгло! Страшно вспомнить! И ведь все эти юмористы, всё это пережили сами! И всё равно им смешно! Дураки. Громче всех смеялась Мери, мол, знай с кем связываться!
Что ещё Ну, написал несколько каких-то тусклых, чахоточных рассказов, к которым мои друзья отнеслись совершенно равнодушно Это было очень неприятно, но справедливо
Два слова о рассказах. Лет с восьми я был убеждён, что стану писателем. Как Лев Толстой. Я совершенно ничего не писал, но так любил литературу, что иного пути в жизни не мыслил. Это не важно, что я 10 лет учился в знаменитом музыкальном училище. Совершенно не важно, что я закончил Московскую консерваторию, как дирижёр хора. Так шла жизнь. Я подчинялся ей, но до поры, до времени. Я был убеждён, что перемены близки. Что скоро я празднично войду в Высший Литературный Синклит, и осыплю мир блестящими литературными произведениями. Мозг кипел от радостных предчувствий Но подтверждений тому, что я тот, кем так хотел быть не было. Не было! Ну сотня страниц каких-то обрывков И всё!
А вдруг, любить литературу и делать её, не одно и тоже?! Вдруг я пустышка, ноль?! Этого не может быть! А вдруг?! Если так, то я не знаю, что я с собой сделаю!! А что ты сделаешь? Не знаю!! Я выскочил из кровати, в которой лежал третьи сутки с книжкой Толстого, и побежал в ресторан Всероссийского Театрального Общества (сокращённо ВТО), надеясь, среди ресторанного раскардажа забыть о своих ужасных мыслях. У меня было с собой 3 рубля. Тогда, на эти деньги, в этот ресторан можно было пойти. Взять бутылку вина, встать куда-нибудь в уголок, и потихоньку пить из горла, исподтишка разглядывая публику. Стоишь в какой-нибудь щели, а вокруг знаменитые артисты бродят Женщины красивые, за столиками, смотрят на тебя ласково и внимательно: а кто, мол, этот осанистый красавец с каштановой бородкой, в белом свитере, с бутылкой самого дешёвого вина? Почему он пытается скрыться от глаз в таком странном месте? А вдруг это таинственный интриган? Знаменитость без пяти минут?! Ах!
В ресторан я приехал перед самым закрытием Преодолев привычно формальные, вежливые попытки Фёдора Ивановича (человек у двери), меня усовестевить и остановить, я вошёл в зал. Ресторан тонул в дыму. Гул. Официантки были измучены до предела, но иногда, всё-таки улыбались. На столах живописно лежали остатки роскоши. Кто-то просил, умолял И роскошь сгребали, и на не очень чистые скатерти со стуком ставили другую роскошь, свежую. Вечер заканчивался. У бара осторожная, интеллигентская толкотня. Подхожу. Привезли финский ликёр из чёрной смородины. В уютной, пузатой бутылке с длинным горлышком. На этикетке крупные, аппетитные ягоды и готические, золотые буквы. Я такой ещё не пробовал. Слегка потолкавшись, пробился к буфетчице, и покупаю полный стакан. Пробую О!!! Ликер ароматен, как лукошко с ягодами!.. Он тягучий, тонко-сладкий как нектар! Он чёрный, как древний яд! Волшебным огнём зажигается он в каждой клеточке тела!
Всё! Литература забыта! Толстой забыт! Мне хорошо! Сейчас этот стакан допью, потом ещё, потом
Саня, иди к нам! недалеко от меня, за маленьким столиком, сидят артисты оркестра Большого театра, Витька и Мирон. Мы учились вместе в консерватории. Перед ними шампанское. Минуты три бессмысленного, но весёлого разговора, и вдруг, Витька рассказал, как ограбили знаменитую оперную певицу. У певицы было что взять. Во всех странах мира, где она пела, ей делали всякие невероятно дорогие подарки. Короли, президенты, музыканты Ну и спёрли всё! И как остроумно спёрли! Восторг!
Витька рассказывает. Тихо рассказывает, но от возбуждения серые глаза горят! Выпучились! На шее жилы напряглись. Лицо мокрое от пота.
Решила наша примадонна съездить на недельку в Пицунду, мясы свои окунуть в воды Чёрного моря Осчастливить его, так сказать! Ну, а поскольку она очень умная, то охрану не поставила Милицию она не уважает, видите ли! Ну, а квартира набита драгоценностями: картины великих мастеров на стенах висят Это же надо охранять? Или нет? Надо! Говорят, было у неё одних драгоценностей миллиона на три долларов. Не слабо, да? Миллионерша советская, едрён корень!
Мирон лениво встрял:
Витя, она лучшая певица мира! Ей положено!
Витька тихо, зло, глаза горят, жила на шее дёргается:
Я помню! Но я ведь не об этом! Я могу дальше повествовать? Спасибо! Так вот, была у неё соседочка, бывшая замминистра культуры Обе одинокие бабы, очень дружили И оставляет наша звездища пи..ща ключи от своей квартиры этой соседке: пригляди, мол! Та берёт, обещает присмотреть! И присматривает! Зайдёт, чайку у неё попьёт, и идёт домой. Чай у певицы был фантастический! Премьер-министр Цейлона прислал. Пластинку её послушал и бац! тюк чая, величиной с холодильник получите! Так вот, сидит как-то наша замминистра на кухне у певицы-подружки, и дует её чай. Вкусно! Печенье кушает кремлёвское Вдруг, звонок в дверь. Замминистра спокойно открывает, ничего не боится, у дома всегда машина с ментами патрулирует, и видит: три мужика в форме ГУМа притащили изумительный шкаф из карельской берёзы. Просят товарища народную певицу расписаться в получении. Замминистра не понимает. Оказывается, певица ещё год назад заказала такой шкаф. Для неё это было возможно. Ну, замминистра объясняет, как дело обстоит. Сожалеет. Тогда мужики серьёзно говорят, что шкаф не отдадут в чужие руки, и отвезут его начальнику Генштаба СССР. Он тоже заказывал. Наша подружка в смятении: шкаф потрясающий, как его отдать? Тем более он оплачен, и сумма запредельная! Сбегала она домой, документы свои внушительные принесла, и забирает шкаф под расписку! Под свою ответственность! Ну что, мужики плечами пожали, внесли шкаф в квартиру и ушли. Замминиста очень довольная, что подружке угодила, водочки хряпнула, и пошла к себе спать. Утром приходит, чтобы полюбоваться на шкаф при свете дня, и Ах и ох! Караул! Дверь нараспашку! В квартире всё перевёрнуто! Картины из рам вырезаны, драгоценности ёк! Ясно, что шкаф был исполнен по троянскому образцу. Сидел в нём кто-то. И как только замминистра удалилась, этот кто-то вылез из шкафа, и квартирку обчистил до чиста! Ну, замминистра с инфарктом в кремлёвку. Певица прилетела, и тоже в кремлёвку. Такая вот история! Выпьем за гениальных мастеров!
Только Витька закончил свою новеллу, как со мной что-то стало происходить Голова моя запылала! Какие-то люди забегали в ней, заговорили, стали спорить, драться Смех зазвучал! Что это?! Такого никогда не было!! Я понял пьеса зарождалась во мне! Стремительно! Молнией! Сразу вся! От начала и до конца! Вот он, огонь настоящего искусства! Во мне он тоже горит! Горит! Жжёт! Подгоняет! Бежать, бежать домой! Работать!