Внезапно все зашевелилось. Снег вокруг берлоги разлетелся в стороны, и из-под земли вырвалось, заревев, массивное бурое животное. Собаки зашлись в экстазе, переходя с лая на визг и прыгая вокруг медведя.
Стреляй, Вовка! закричал Саша. Стреляй!
Пальцы Володи будто окаменели. Прошла вечность, пока он сделал короткий вдох и задержал дыхание. Животное без души посмотрело прямо на него. Что-то живое и умное блеснуло в его глазах.
Раздался выстрел, и Володя вздрогнул. Затем еще один и еще. Стрелял Саша. Медведь тяжелыми прыжками бросился прочь. За ним понеслись собаки.
Уйдет! Стреляй в него! Стреляй! Володя уже не различал голоса отца и Саши, все смешалось с ревом медведя, треском веток и лаем собак. Животное упало. Отец забежал с другой стороны. Медведь шевелился, из последних сил пытаясь уползти в чащу. Собаки осмелели и вцеплялись по очереди зубами в его бока. Отец подошел ближе и выстрелил медведю в голову. Володя отвернулся.
Все затихло. Все затихло и внутри Володи. Затихло и сжалось. Сзади к нему подошел Саша и слегка подтолкнул в спину.
Ты стрелял?
Володя покачал головой.
Ладно, Саша обнял его за плечи. Может, он не заметил. Пойдем, Вовка.
Володя машинально поплелся за Сашей к медведю, возле которого стоял отец.
Ну, пацаны, сказал отец, тяжело дыша и покачивая головой. Ну И, не найдя слов, только победно потряс в воздухе кулаком.
Володя старался не смотреть вниз, туда, где снег вокруг большой туши зверя пропитывался темным и красным.
Ну, теперь за дело, отец снял рюкзак, порылся в нем и протянул Володе небольшую лучковую пилу. Теперь это твоя работа.
Когда они повернули домой, солнце уже встало. Володя шел вторым и нес за спиной мешок.
Лапы и желчь медведя это золотая жила, сказал отец. За пузырь дадут тыщ семьдесят. Сын! Сын!
Он рассмеялся, и смех этот зазвучал в верхушках сосен слишком звонко и легко для его старого тела и оплывшего лица. Володя, не моргая, широко раскрытыми глазами смотрел прямо перед собой.
С неба на мешок падал снег.
Александр Михайлов
Словами никогда
Он внимательно осмотрел себя в зеркале и усмехнулся, вспомнив, сколько раз уже проделывал это за сегодняшнее утро. Затем, смыв с рук остатки воска, вытер их о полотенце и провел ладонью по гладко выбритому лицу.
Молодой человек вышел из ванной и прошел в соседнюю комнату. У стены на заправленной кровати лежало несколько отглаженных рубашек и пара джинсов. Над кроватью висела старая афиша фильма «Жить своей жизнью» с винным пятном на плече героини и припиской карандашом в углу: «Я знаю, что должна поговорить с тобой, но сейчас у меня на это просто нет сил». Молодой человек поправил ногой постоянно выпадавшую из паркета дощечку, выбрал белую рубашку. Когда зазвонил телефон, он включил громкую связь и продолжил, сидя на кровати, натягивать носки.
Послышался женский голос:
Алло, привет, ну как ты? Как все прошло?
Молодой человек понюхал носок и согнулся к коленям.
Привет, Ань. Еще никак, я только собираюсь выходить.
Ты же говорил, вы с утра встречаетесь.
Ну да, в двенадцать.
Это не утро.
А сейчас и не двенадцать.
Послушай меня, вчера на репетицию приходил Дорохов, и он спрашивал о тебе. Сказал, что будет ставить Пинтера, правда, не поняла, где. Ты бы видел, как он растолстел. В общем, спрашивал, что ты собираешься делать.
И что ты сказала? спросил молодой человек. Он встал с кровати и подошел к окну.
Сказала, что ты сам не знаешь, но в театр не вернешься, вообще ни в какой. Но может, ты с ним поговоришь, а? Алло? Илья, слышишь? Алло-о?
Ага.
Позвони ему. Вдруг он поможет.
Мне не требуется помощь.
Да что с тобой не так? В любом случае, это лучше, чем ничего. И, честно говоря, я не думаю, что правильно со всем рвать.
Я тебе говорил.
Это все абстракция, уж прости. Я не понимаю тебя. При чем здесь стерильная жизнь? И какой ты хочешь иметь опыт? Мы все, значит, играем лишь свое куцее представление, кажется, так ты формулировал?.. Не имеющее отношения к действительности. А ты один
Аня, подожди секунду.
Илья взял со стола телефон и отсоединил шнур зарядки. Потом, держа его как блюдце, вышел на балкон и закурил.
Да, Ань? сказал он, выпуская дым.
Илюш, я тебя, конечно, люблю, но, по-моему, ты слишком много мечтаешь о себе.
Аня, подожди секунду.
Илья взял со стола телефон и отсоединил шнур зарядки. Потом, держа его как блюдце, вышел на балкон и закурил.
Да, Ань? сказал он, выпуская дым.
Илюш, я тебя, конечно, люблю, но, по-моему, ты слишком много мечтаешь о себе.
Спасибо это замечательная новость.
Ладно, ты уже определился с Таиландом? Не забудь, к четырем я пригласила Лену с Андреем. Они наверняка спросят насчет отпуска. И пожалуйста, не называй ее загадочной морской свинкой.
Молодой человек улыбнулся и помолчал, всматриваясь в улицу.
Алло?
Слушай, Ань Честно говоря, у меня вообще нет желания куда-либо ехать. Вообще. Понимаешь? Ни в Таиланд, ни в Балашиху. Может, как-то Он глубоко затянулся. Вы ведь с Ирой собирались вдвоем отдохнуть.
Нет, ты обещал, что мы вместе поедем. Это будет здорово: они и мы. Я хочу с тобой. А насчет денег не парься, я же сказала, что у меня есть. Мне еще папа подарил. Ты как думаешь, долго ваша встреча будет?
Не знаю. Он остановился у своего брата. Я поеду к ним.
Илья выкинул сигарету в ветки дерева и вернулся в комнату.
Волнуешься? спросил телефон.
Немного странно, сказал молодой человек и сел на кровать. Словно в какой-то пьесе оказался. И не в самой оригинальной. Знаешь, я столько раз представлял, как это будет.
Уверена, ты себе там напридумывал. Но девять лет, конечно, огромный срок. Я очень рада, что вы наконец.
Слушай, Ань, мне надо уже выезжать.
Илюш, позвони Дорохову.
После я тебе наберу, как все пройдет. Давай, целую.
Молодой человек взглянул на экран телефона и выскочил в коридор.
Обувшись, он выпрямился, проверил карманы и прошел, стараясь наступать на краешки пяток, на балкон. Схватил с подоконника сигареты и так же проковылял обратно. В очередной раз встал перед зеркалом. Замер.
В порядке, объявил он двойнику и вышел из квартиры.
Всю дорогу, в маршрутке, он сидел очень прямо, не опираясь на спинку сидения. Сойдя на три остановки раньше, он закурил и пошел пешком. Во всем городе сиял июнь. Солнце било прямо в лицо, но было приятно идти под его горячим ослепительным светом. От набегающего ветерка негромко шумели деревья, и сквозь их зеленые волны пробивался чистый прозрачный день.
Проходя мимо бульвара, он сунул руку в карман джинсов и вынул металлическую зажигалку. Несколько раз открыл и закрыл крышку. Во многих местах краска стерлась, а там, где когда-то были стеклянные камушки, остались лишь пустые гнезда. Он пощелкал неработающей зажигалкой и, переминая ее в руке, свернул в прохладу дворов.
Увидев знакомое окно, Илья на ходу расправил плечи, одернул на себе рубашку. Белые занавески были плотно сомкнуты и не шелохнулись.
Потом на звонок долго не отвечали, но, наконец, хрустнуло, и домофон запищал, констатируя чью-то клиническую смерть.
В темноте подъезда пахло жареной печенкой и луком. Илья услышал щелчок замка, прорезалась полоса света, и в ней показалась белая девичья голова.
О, Илюха, привет, заходи.
Привет, Оля, как ты?
Спасибо. девочка закрыла за ним дверь. Сижу, придумываю сторис в инстаграм. А у тебя как дела? Бли-и-н, я такая коротышка рядом с тобой, и она на секунду привстала на цыпочки.
Да все по-старому, сказал Илья, рассматривая девочку. Нормально. И давно ты стала блондинкой?
О-о, да еще с прошлого года. Просто ты совсем нас забыл никогда не зайдешь. Вон тапочки.
Она указала ножкой в сторону, а на ее платьице распускались желтые цветы.
Когда ты уже пригласишь к себе на спектакль? А то я всем рассказываю, что мой брат играет в театре, а сама его ни разу не видела.
Да, без проблем. Выбери день, я сделаю вам с Таней пригласительные.
А ты там будешь? Она заправила за ухо прядь волос и осторожно коснулась глаза указательным пальцем. Я хочу, где ты.
Это в другой раз, сказал Илья и улыбнулся ей. Тебе, кстати, идет. Есть в этом шарм. Как будто очень насыщенно проводишь ночи.
Ну да, пошути еще. Меня это так достало. Уже второй раз за несколько месяцев. И все на том же веке, девочка слегка опустила голову и как бы между прочим, повернулась к нему в пол-оборота.
Тут главное капать капли, и чаще смотри на луну. И не обижай сестру, тогда все быстро пройдет. И не надо стесняться, уверен, твои подписчики оценят.
У меня их, между прочим, уже пятьсот семь.